"Возбудители" включились в заданной последовательности, по расчетной программе. Дрогнула земля. Цунами обрушилось на Южное Побережье и затопило его. Реки вышли из берегов. Чудовищная магнитная буря прервала связь. И еще много недель подряд полыхали над ночной стороной планеты фантастические северные сияния, ранее здесь невиданные. Побежали по невидимым кабелям неощутимые сигналы, наполнились энергией невообразимые элементы и Система начала свою странную жизнь. Машина, словно вурдалак, возжаждала крови.
А потом Цепеж набрал добровольцев. В экспериментах так полагается подопытные добровольцы и контрольная группа обычных людей. Добровольцев хватало. Помощники, ассистенты, лаборанты. Одних выбрал Цепеж и взял у них кровь. Других забраковал, но они все равно резали руки и кололи пальцы, в погоне за славой, из любопытства и по наивности. Третьи вообще ничего не знали. Но хирурги по-прежнему делали операции, выкидывая окровавленные марли и тампоны, из ссадин и порезов нет-нет, да и текла кровь, а бритвы не только брили, но и изредка резали...
И пришли голоса. Никто ничего не понимал. Волна убийств и самоубийств затопила планету. Горели фермы, зарастали сорняками поля, а по пустынным улицам заброшенных городов бродили маньяки, пророки и сумасшедшие. Ночь пришла на Лабу, помощи ждать было неоткуда. В Глухое Столетие каждый был предоставлен судьбе. До лабиан не было дела. Они могли гибнуть или выкручиваться. На свое усмотрение.
Выкрутились. Пообвыкли, загнали злобу и страх в темный уголок подсознания, посадив на тонкую цепочку, загородив бумажной стеночкой. Стали лабианами, которых мы знаем - милыми, смирными, приветливыми. Надолго ли? Да, Великий Системщик, того ли ты ждал? Что стало с тобой? Ушел из жизни сам или тебя увел за собой затюканный, озверевший народ? В любом случае, не завидую.
Позавидую. Для него все кончилось, а для меня лишь начинается. Но ведь выход есть! Ах, тетушка-тетушка, знала, чем меня покупать! Остров единственное место, где не устанавливаются Обратные Связи, где Система дает осечку. Теневая зона, узловая точка, мертвое пространство. Здесь можно творить что угодно не опасаясь возмездия. И некому подсказать, что драться нехорошо, а воровать гадко. Не срабатывает на Острове Машина! Отчего так? Ладно на орбите, вне Лабы - большое расстояние, малая мощность, рефракция, дифракция. Но на Острове... У "Гидры" такого не было. Видимо, дело в размерах.
Одно неясно. Допустим, Система не фиксирует наказуемых поступков на Острове, но в памяти-то они остаются! И совесть остается. Не машинная, человеческая. И когда человек покинет Остров, она припомнит ему все... Почему же этого не случается?
Меня не покидало ощущение, что где-то в моих рассуждениях существует крошечный прокол. Я тщательно прятал, гнал эту мысль, чувствуя - найди я неувязку, станет еще хуже, появится новый смысл, совсем гнусный... И я думал о другом.
Понятно, зачем вокруг Острова охрана с ультрасовременной техникой. Не будь ее, все миллионы жителей Лабы сгрудились бы на этом пятачке. Вавилонская башня из тел, уходящая в стратосферу. Но охрана беспощадна и неподкупна. Да и чем здесь купишь человека, кроме Острова! А уж этим-то охрана не обижена. Жгет, кромсает, "выбивает", сдерживает и не пропускает. Она бескорыстна, потому что давно куплена и безжалостна, потому что голоса - не для нее.
А прочие ждут. Терпят, загоняя черные мысли и инстинкты глубоко-глубоко. Скромно ненавидят друг друга, вежливо боятся всех и каждого, и ждут, ждут, когда наступит желанная неделя и можно будет стать самим собой. Притопить надоевшую жену, вырвать глаза ненавистному соседу, сжечь, сломать, разрушить... Страшная штука - Остров. Если бы его и не существовало, бустерам стоило бы придумать.
Неделя на Острове пролетает как миг. А впереди напряженная тоска, и жизнь в ожидании голосов. Так не хочется уезжать... Свобода пьянит. И появляются алкоголики. Островитяне. Люди, перешедшие рубеж, выгоревшие дотла. Умные, ловкие, хитрые, они с большей радостью пойдут под луч "Ньюмена", чем обратно. Им нечего терять. Островитяне охотятся за чужими пропусками, чтобы остаться на Острове подольше, а охрана охотится за островитянами. А остальные ждут, ждут неизвестно чего. О, они бы с наслаждением бросили Лабу и подались к звездам! Но ложь и страх слишком глубоко пустили в них свои корни. Вцепившись друг в друга, лабиане твердят, что счастливы, не выпуская сами себя из этого ада. Как они любят Цепежа на Лабе! Клянутся его именем, почитают за сверхчеловека. И как ненавидят его же на Острове. Перед глазами разукрашенный памятник. Благодарность "эталонов морали" своему изготовителю.
"Эталоны..." Продающие всех и каждого, служащие любую службу тому, кто посулит Остров. И не надо никаких полигонов, ни к чему бустерам отбирать подходящих людей. Все подходящие! Готовые выполнить любой приказ. На орбите, на "Лабе-2", на других планетах. Такие милые, такие добрые, душевные. Имя им легион...
- Симонов! Симонов! - Лом постучал ладонью по столу. - Не увлекайтесь! Это лирика. По делу у вас все? Больше информации нет?
Я открыл рот... Снова закрыл и, не опуская глаз, сказал:
- Нет.
- С "Гидрой" - это вы остроумно! Мы, бывало... Впрочем, неважно. Она что, до сих пор работает?
- Ребята просчитались, - соврал я. - Подпитка слабая была. Пошли сбои, связи стали вырождаться. Последнюю сессию без шпаргалки сдавали.
- Отрадно слышать, - пробурчал Лом. - Интересно другое. Как вам удалось так легко исчезнуть с Лабы. Слишком много знали... А вас даже не изолировали!
Я пожал плечами. Да, это сложно понять. Я тоже вначале удивлялся, что меня не охраняют и только потом, когда прорывался к космодрому... Это невозможно объяснить, это надо видеть...
Я метался по Тории, заскакивал во дворы, подъезды, скверики и не мог укрыться нигде. В домах, одно за другим, вспыхивали окна и люди, словно зомби, повинуясь приказу, выходили на улицы. Они охотились за мной... Распад психики. Страшное зрелище.
Ломакин молчал, постукивая пальцами по столу.
Наш декан - умный человек. Даже слишком. У него работа такая. Тем более, что он не только декан. Он сопоставил мой рассказ и выводы с тем, что получил по другим каналам, просчитал информацию и не мог не понять, что в мое объяснение логично укладываются все "корючки" Лабы. И наверняка он увидел перед собой, да что перед собой, перед Советом, перед всем Сообществом, тот большой и жирный вопросительный знак, который свалился на меня и раздавил в лепешку. Что делать с Системой? Уничтожить или оставить как есть? Не знаю. Я не знаю. А ведь мне легче, я догадываюсь, как вывести из строя этот чудовищный механизм. Но стоит ли?
Это не выход. С одной стороны, Систему нельзя оставлять в целости и сохранности, заповеди Сообщества запрещают насилие над человеком и психикой. Значит, уничтожить? Но тогда... Я представил себе Лабу и вздрогнул. Свобода лабиан! Безграничная свобода! Нет больше контроля, никто не поучает, не стоит над душой. Совесть расправляется как сжатая пружина... И рвет ржавыми заусенцами плоть. Сбрасываются маски и лица людей сменяют звериные хари. Стоит уничтожить Систему и Лаба превратится в большой Остров. И никакой карантин, никакой спецконтроль не спасет от момента, когда лабиане расползутся по Галактике. Вежливые и безжалостные, несгибаемо добрые, не ведающие запретов и сомнений, не контролируемые Системой... Совесть они с собой не возьмут. Она останется дома. Удобно иметь выключающуюся совесть. Совесть вне себя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});