Читать интересную книгу Бремя страстей - Ткачев Андрей

Малая кровь вызывает большую кровь независимо от оправдательного лепета тех, кто первый «открыл краник». Бог, полагающий пределы в виде песка даже такому чудовищу, как море (см.: Иер. 5, 22), успокоит со временем и течение крови. Но человеку, родившему зло, это неподвластно. Он обречен сойти с ума от того, что увидят его глаза, при постепенном понимании своей собственной изначальной вины.

Мечта эфемерна. Кровь реальна. И удивительно, что именно эфемерные мечты раз за разом рождают пролитие реальной крови. Сколько великих кровопролитий родила мечта о земном рае! И вот опять воры и сатанисты поют корыстную и обманчивую песню. Нераскаянные грешники и многочисленные люди бездумно верят тексту и подпевают мотив. Наемные убийцы совершают первые преступления. Такова схема. Так было и опять продолжается. А дальше ситуация привычно выходит (или вышла) из-под контроля. Дальше нужно не запрещать русский язык, а наоборот, заставлять читать Достоевского в подлиннике. В «Преступлении и наказании» все описано:

1. Ложная идея, мысленный туман, греза бесовская, вложившая топор в руки гордого студента.

2. Потом убийство для пробы себя и для «торжества справедливости».

3. Потом тут же убийство еще одного невинного человека, потому что кровь рождает кровь, и этот закон нужно знать заранее.

4. Потом ад на земле и невыносимая душевная мука.

5. Потом покаяние и каторга с кошмарами по ночам.

Неважно, через чью кровь переступили люди в ложном порыве к счастью — через кровь старухи-процентщицы, еврея-арендатора или злого (самого злого, конечно, на свете) диктатора. Логика Каина... О, эта логика Каина! «Ты можешь! Ты должен! Ты лучший! Ты достоин большего! Иди — убивай!» Эту логику Каина лукавый вложил уже в сознание людей, и первое кровопролитие станет лишь началом неожиданных вещей.

Читаем новости: «Две женщины преклонных лет зарезали почтальона, разносившего пенсии, с целью ограбления», «Должник, выселяемый из квартиры, расстрелял судебного пристава с понятым и был застрелен снайпером», «Семейная ссора закончилась взрывом гранаты. Муж погиб, жена тяжело ранена». Теперь это стало стилем, тоном и смыслом ежедневных новостей. Причем новостей, прошедших жесточайшую цензуру.

Мечта эфемерна. Кровь реальна. И удивительно, что именно эфемерные мечты раз за разом рождают пролитие реальной крова Сколько великих кровопролитий родила мечта о земном рае!

А еще будут участившиеся похищения людей с целью выкупа. Еще будут многочисленные самоубийства тех, кто вернулся с несправедливой войны и понял, что стал не Робин Гудом, а братом дьяволу. Еще будут бытовые ссоры, перерастающие уже не в потасовку даже, а в перестрелку. И остановятся предприятия, и опустеют полки в магазинах. И будет лихорадочный поиск виновных, как всегда, не там. А сошедших с ума будет все больше, и каннибализм тоже появится. Сначала «шуточно-ритуальный» (пирожные в виде пальчиков и ушек врага, тортики в виде деток), потом (по неизбежности) настоящий. Еще много всего будет. И газеты скажут лишь кое о чем, а о главном умолчат. Слишком страшно это — говорить «обо всем» в процессе борьбы за земной рай и перед лицом уже выкопанной совместно общественной могилы.

Однако давайте вернемся к тому, о чем говорилось в начале статьи, к крови вообще. К той крови, которую земля пить не хочет, которая сворачивается в комья поверх земли. К той крови, которая умеет вопить, хотя человеческое ухо этого и не слышит. К той крови, которая льется из отрезанных пальцев и детских тел, раздавленных бэтээром.

В 21-й главе книги Второзаконие говорится о том, как вести себя, если в поле найдено тело неизвестно кем убитого человека. Чтобы не навести на себя вину крови — и не потерпеть кары от Бога за невинную смерть (!) — нужно измерить расстояние до ближайших городов. Жителям самого ближнего города подобает взять телицу, не носившую ярма. Подобает заколоть ее в незасеянной долине, и позвать левитов, и вымыть руки над телицей. Подобает сказать: «Руки наши не пролили крови сей, и глаза наши не видели; очисти народ Твой, Израиля, который Ты, Господи, освободил, и не вмени народу Твоему, Израилю, невинной крови» (Втор. 21, 7-8). И это положено сделать всего лишь над одним трупом неизвестно кем убитого человека!

Святитель Кирилл Александрийский в толковании избранных мест из книг Моисеевых (т. н. «Глафиры») толкует это место о телице как пророчество о Христе. И это истинно так, как и слова о рыжей телице, о медном змее и многом ином из таинственных книг Ветхого Завета. Однако стоит обратить внимание на цену крови, на страх подвергнуться осуждению за кровь всего лишь одного неизвестного человека, найденного ближе к одному из городов, нежели к другим. Нужно жителям в лице почтеннейших граждан и священников очистить себя и обезопасить от последствий пролития даже такой крови. Иначе Господь может изменить взгляд на людей и приготовит им иную долю.

Что же сказать о сознательном пролитии крови тысяч людей? О гаубицах, стреляющих по городам вчера еще собственной страны? О садистских восторгах многомиллионной армии маньяков, приветствующих в виртуальном пространстве всякую новую смерть, всякую новую пытку или карательную операцию? Можно ли подтвердить их уверенность в том, что счастье все же рядом — и все как-то наладится и успокоится само собой? Можно. Но только в том случае, если они не имеют ума, совести и — главное — никак не связаны с Истинным Богом.

В случае же, если человек знает Того, Кто сотворил небо и землю, Кто дал через Моисея закон и в конце времен послал Сына в мир, он должен понимать, что речь идет о вещах слишком серьезных. Речь идет о таком серьезном ответе, что для аналогий не хватает примеров и образов. В отличие от ложных пророков, зовущих кропить землю и волю «злою кровью», Бог, сотворивший кровь, бегущую по жилам, строго запрещает проливать ее напрасно. Иначе не будет счастья на этой земле. Ни за что не будет. И не вырастет на ней ничего. Эта земля рискует стать развалиною и логовищем зверей. Всякий, проходя мимо нее, посвищет и махнет рукою (см.: Соф. 2,15).

P.S. Все, о чем сказано выше, изложено в общем и теоретически. Любое совпадение с современной ситуацией в какой-либо из стран следует считать совпадением.

Как не превратить свою жизнь в царство антихриста

Известно, что добродетели превращаются в свою противоположность при отсутствии такого качества, как рассуждение. Если нет рассуждения, тогда легко назвать скряжничество бережливостью, дерзость храбростью, а трусость предусмотрительностью. Все добродетели превращаются в карикатуру при отсутствии духовного рассуждения. Вот почему великие отцы называли рассуждение большей и высшей добродетелью. Иначе вся жизнь — это «медвежья услуга», когда, желая убить муху, раскраивают череп спящему другу. Иначе — «на блох осердясь, и тулуп в печь». Это трудный и непраздный вопрос. Человека можно сгноить и замучить под видом христианского воспитания, стоит только криво уразуметь что-то из отеческого наследия.

Примеры? Да сколько угодно! Спившиеся и затравленные попы под крылом у «странных» святителей; беглые монахи, которые нигде не могут найти места; люди, горевшие в юности, но начавшие коптить в зрелости и откровенно смердеть под старость — все это не случайные типы нашей церковности. Почему Алеши Карамазовы превращаются в Смердяковых? В чем здесь дело? Предлагаю такой взгляд на вопрос: какая добродетель наиболее превозносится нами?

Ответа долго искать не придется. Смирение и послушание. Вот они-то и извращаются у нас столетиями, портя всю жизнь так, как зловонные мухи портят мазь мироварника.

Христиане ничего не имеют против подлинного смирения, вознесенного Господом, и послушания, Им Самим во имя Отца исполненного. Но пусть тот, кто считает себя христианином, однажды спросит себя: во что извращается смирение, зная, что всякая добродетель извращается во что-то? Щедрость извращается в мотовство, а аскетизм — в изуверство. Смирение, следовательно, извращается в трусость, затюканность, безынициативность. Не нужно путать эти понятия и состояния. Совершенный Божий человек, по учению апостола Павла, должен быть смирен, но он должен быть и на всякое благое дело приготовлен, как говорится несколько раз в Послании к Титу. Кроток был Моисей, водивший Израиля и убивавший врагов. Смирен был Суворов, не проигрывавший сражений. Не нужно рифмовать со смирением кислый вид. Смирение — это другое.