Я прогнала неприятные мысли. Лучше думать о кукле и о тайнах моей мамы. Зачем, интересно, ей понадобилось в таком возрасте делать эту куклу – свою копию?
Ходить в церковь нам могла помешать только смерть. Мы гордо вышагивали, одетые в свое старье, во главе с Сарой. Теперь, когда не было отцовской машины, нам пришлось добираться в церковь пешком. Я держала в своей ладони крупную высохшую ладонь дедушки и буквально тащила его за собой, как тащила и Нашу Джейн, которую за другую руку вел Кейт.
Все головы в церкви повернулись в нашу сторону, словно семейство с такой массой неприятностей неизбежно должно состоять из отпетых грешников.
Когда мы вошли, в церкви пели. Пели красиво. Конечно, многие имеют возможность ходить в церковь три раза в неделю, а мы только по воскресеньям.
«Откройся, камень вековой,Дай мне укрыться за тобой…»
Укрыться – как это точно сказано! Нам надо бежать от людей и укрываться до тех пор, пока не вылечится отец, пока к Саре не вернется смех, пока Наша Джейн не кончит плакать по бабушке, которая теперь далеко и не гладит ее больше по головке. Но нет того места, где можно укрыться.
На следующий день в школе возле моего шкафчика для одежды возник Логан. Глаза его улыбались, но губы были плотно сжаты.
– Ну как, ты скучала по мне эту неделю, пока меня не было? Я хотел тебе сказать, что заболела моя бабушка и мы летали навестить ее, но у меня не оставалось времени до отлета самолета.
Я не отрываясь смотрела на Логана.
– И как твоя бабушка сейчас?
– Отлично. У нее был легкий сердечный приступ, но, когда мы уезжали, ей было уже лучше.
– Очень хорошо, – промолвила я сдавленным голосом.
– Я что-то сказал не так? Нет, я что-то действительно сказал не так! Хевен, разве мы не поклялись быть честными и откровенными друг с другом? Почему ты плачешь?
Я опустила голову и рассказала ему о бабушке, и Логан нашел нужные слова утешения. Он обнял меня за плечи, и я поплакала немного. Потом мы пошли по нашей тропинке к дому.
– А как твоя мачеха, еще не родила? – спросил Логан, явно довольный тем, что мои братья и сестры далеко и не мешают нам разговаривать.
– Ребенок родился мертвым, – понуро ответила я. – В тот же день умерла бабушка… Представь, в каком мы были состоянии, потеряв в один день сразу двух человек.
– Тогда я понимаю, почему ты так отреагировала, когда услышала, что моя бабушка поправилась. Мне очень жаль, ужасно жаль. Когда-нибудь меня, надеюсь, научат, что надо говорить в такие моменты. А сейчас я не могу подобрать подходящие слова… Разве только могу сказать, что любил бы твою бабушку, как ты.
Да, похоже, Логан полюбил бы мою бабушку, пусть даже она не пришлась бы ко двору его родителям. Как и дедушка не пришелся бы…
На другой день мисс Дил сделала мне знак остаться после уроков на несколько минут.
– Сходи за Нашей Джейн и Кейтом, – шепнула я Тому, собираясь войти в класс мисс Дил.
Мне не терпелось увидеть Логана и очень хотелось избежать разговора с учительницей, задающей иногда слишком много вопросов, на которые я не знала как ответить и стоило ли вообще отвечать.
Вначале мисс Дил некоторое время рассматривала меня, словно заметила, как и Логан, какие-то изменения во мне. Я знала, что у меня под глазами появились тени, знала, что похудела, но что еще она могла обнаружить?
– Ну, как у тебя идут дела? – спросила мисс Дил, заглядывая мне в глаза, будто хотела помешать мне соврать.
– Отлично.
– Хевен, я слышала о твоей бабушке и весьма соболезную, что ты потеряла любимого человека. Я часто вижу тебя в церкви, поэтому знаю, ты так же глубоко веруешь, как верила твоя бабушка, и веришь в бессмертие наших душ.
– Хочу верить, что… Да, я верю…
– Все верят, – ласково сказала мисс Дил, накрыв мою руку своей. Тяжко вздохнув, я постаралась сдержать слезы. Я не знала, что могли наговорить ей другие, мне не хотелось выглядеть болтушкой, не хотелось и выказывать неуважение к своему семейству. Но надо было говорить.
– Бабушка умерла. Думаю, сердце не выдержало. – Не успела я это произнести, как у меня выступили слезы. – Сара родила ребенка, мертвого и бесполого. Папа ушел. За исключением этого все хорошо.
– Бесполого… Хевен, все дети имеют пол.
– Я и сама раньше так думала, пока не увидела этого. Я помогала при родах. Только не говорите никому ни слова, Саре будет очень неприятно, если узнают другие. Но у ребенка правда не было половых органов.
Мисс Дил побледнела.
– О, прости, что я оказалась настолько бестактна. До меня дошли кое-какие слухи, но я всегда стараюсь не обращать внимания на них. Конечно, бывает, что природа выделывает странности. Но, поскольку все дети твоего отца такие красивые, я думала, что мама принесет еще одного красивого малыша.
– Странно, мисс Дил, что вы не слышали обо мне… Сара не мать мне. У моего отца была еще одна жена. Так я – дочь от первой жены.
– Я знаю, – прошептала мисс Дил низким голосом. – Я слышала о первой жене твоего отца, какой она была милой и как рано умерла. – Мисс Дил вспыхнула, ей стало не по себе: она начала снимать со своего дорогого вязаного костюма отсутствующие пылинки. – Я полагала, ты очень любишь свою мачеху и тебе нравится делать вид, будто она твоя настоящая мать.
– Нравилось, – поправила я ее. Потом улыбнулась. – А теперь мне пора бежать, а то Логан пойдет провожать другую девочку. Спасибо вам, мисс Дил, за ваше дружелюбие, за то, что вы растили нас в школе, за то, что дали нам с Томом поверить в себя. Вы знаете, мы с Томом только сегодня утром говорили, что в школе было бы скучно без чудесной мисс Дил.
Глаза у мисс Дил повлажнели. Усмехнувшись, она пожала мне руку.
– Ты с каждым разом все хорошеешь, Хевен. Но тебе уже сейчас надо определиться со своей целью. Только не разменивай ее на ранний брак, как это бывает с другими девушками.
– «Ты не бойся – своего не упущу!» – пропела я слова популярной песенки, отступая к двери. – В один прекрасный день, когда мне уже стукнет тридцать, я все-таки войду на кухню какого-нибудь мужчины, чтобы напечь ему бисквитов, постираю ему белье и каждый год буду приносить по ребенку – но не раньше! – И я выскочила из классной комнаты и побежала туда, где меня должен был ждать Логан.
День в долине выдался солнечным и теплым. В сторону Лондона, Парижа и Рима летели пышные облака. На нашем месте я увидела ватагу ребят, там стоял шум и гам.
– Ну ты, городская девочка! – услышала я голос известного забияки Рэнди Марка. Потом сообразила, что кричал он это испачканному в грязи парню, в котором я с изумлением узнала Логана! Все-таки добрались они до него, а Логан говорил, что этого не будет. Он катался по земле, сцепившись с другим парнем своего возраста. Рубашка на Логане была порвана, подбородок опух, волосы растрепались и свисали на лоб.