— Магия, — хмуро отозвался я.
Сам не ожидал, что так разозлюсь, когда увидел её выходящей из Пашиной машины.
Невесту он, блядь, привёз!
Алину!
Выдержка полетела к чертям. Хотелось одновременно и выставить её и… да чёрт его знает, чего. Глупо спросить, не жалеет ли она? Убедиться, что поступил тогда правильно?
И что в итоге?
Она вела себя как святая, отбивая каждый мой выпад. Ещё и иронизировала, выставляя себя хуже, чем есть на самом деле.
Хуже, чем есть…
Я ведь специально никогда не интересовался её жизнью. Только один раз не выдержал. Спустя год после нашего расставания позвонил старому приятелю из органов, чтобы узнать только один момент. Есть ли у неё ребёнок. Меня не интересовал ни адрес её проживания, ни место работы. Ни семейное положение. Я хотел знать, сохранила ли она беременность.
Можно сказать, что я даже этого хотел. Вот только… никакого ребёнка у неё на тот момент не было. Я даже попросил копнуть чуть глубже. Может, она оставила новорождённого в роддоме… и тут снова мимо.
А я, дурак, всё жалел её. Думал, перегнул. Часто размышлял, искал ей оправдание. Снова и снова прокручивал в голове факты. Порывался разыскать… даже поклялся: если окажется, что беременность она сохранила – прощу. На горло наступлю себе, но…
— Знаешь, — спустя паузу протянул отец, поднимаясь на ноги. — Я ведь пониманию, что с тобой насчет Алины разговаривать бесполезно. Понятия не имею, что между вами тогда произошло, но… ты никогда не путал личное с работой. Верни её. Я вижу потенциал и…
— А я не вижу, — соврал я, обновляя себе бокал. — Хочешь?
— Нет, — отец бросил взгляд на часы. — И тебе не советую. Или это защитная реакция на имя «Алина»?
От вопроса у меня дрогнула рука, вынуждая бокал противно звякнуть из-за ударившему по нему горлу бутылки.
— Отец…
— Тридцать два года уже отец, — отмахнулся он от меня, после чего прошёл в прихожую и достал свои ботинки. — Не вернёшь её сам – это сделаю я. Кстати, она уже и условие для возвращения выдвинула. Угадаешь, какое?
— Ты с ней общался? — воскликнул я, не сумев скрыть удивление.
— И не раз, — спокойно отозвался отец. — Она просит в начальники Пашу. Говорит, только с этим представителем младших Лазаревым она сможет работать.
— Он не Лазарев, — я скрипнул зубами.
— Но смысл это не меняет, — пожал плечами папа, открывая дверь и выходя из квартиры. — Доброй ночи, сын. У тебя есть неделя, чтобы сдвинуть проект с мёртвой точки. Либо ты находишь бригаду, которая, о чудо, ничего не делает, не отходя от плана ни на миллиметр, либо… возвращаешь Алину.
— Да далась вам всем эта Алина! — зло произнёс я, как только отец захлопнул дверь.
Он всегда предпочитал останавливаться в гостинице, игнорируя наши с Пашей квартиры. Отшучивался, что не для того выгонял нас обоих из отчего дома в самостоятельную жизнь, чтобы потом приезжать и ночевать с нами.
Но сейчас даже это не вызывало у меня подобие улыбки.
Мама – за Алину.
Стоило ей тогда отвесить Пашке пощёчину и слинять из дома, как мама, не получив от Паши внятных объяснений, насела с вопросами на меня.
Затем и Паша. Алина то, Алина сё… хорошая, говорит! Любит он её, видите ли! Сука… все мои попытки открыть ему глаза словно специально игнорирует!
А его реакция на тот инцидент?!
Да он даже не разозлился! Ни единой претензии к Алине! Только ко мне!
Теперь ещё и отец…
— Ведьма ты, что ли? — спросил я у пустоты комнаты, найдя лишь одно объяснение происходящему.
Она их всех приворожила.
31
Андрей Лазарев
***
К концу недели я признал очевидное. Без Алины нам всё же не обойтись. Неприятное открытие. Очень неприятное.
Нет, я знал, что в словах отца была доля истины. За строителями требовался непрерывный контроль. И я его обеспечить не мог. Тогда я решил подойти к проблеме с другой стороны – нанял другого проектировщика. Казалось бы – чертежи все есть. Что сложного просто следить за детальным исполнением? На первый взгляд ничего. Не учёл я две вещи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Первая – Антонина, как звали нового дизайнера на испытательном сроке, большую часть рабочего времени не следила за строительными работами, а пыталась выловить меня. И ладно бы по серьёзному поводу. Но – нет. Стремительно укорачивающаяся с каждым днём длина её юбки наглядно демонстрировала истинные мотивы девушки. И в любой другой ситуации я бы непременно воспользовался тем, что само идёт в руки (или в штаны, что будет точнее), вот только...
Слишком свеж был в памяти момент, когда я прижимал к себе горячее полуголое тело Алины. Слишком ярко это отпечаталось где-то внутри меня. Хотя, казалось бы… как будто у меня было мало женщин. Что в ней особенного? Я ведь знаю, кто она. Знаю, что внутри…
Может отец прав, и меня просто задевает то, что она сейчас с Пашей? Не в плане ревности из-за женщины. Нет. Это в прошлом. А в том смысле, что меня волнует будущее брата. Я не хотел бы, чтобы он на своей шкуре проживал мои ошибки.
Волнение за брата… для собственного спокойствия, я мог бы придерживаться этой мысли.
А ведь сейчас меня больше должны волновать сроки, в которые мы уже не укладывались.
И это было второй вещью, которую я не учёл.
Рекомендации Антонины впечатляли, как и заверения девушки в том, что всё будет готово в срок, под её личным контролем... А вот сегодня, придя ко мне в платье, которому позавидует любая проститутка, Антонина предложила упростить проект, чтобы успеть закончить все работы в оговоренный срок. Дав себе минуту после её речи, перенасыщенной томными вздохами, я смирился с неизбежным. Точнее, попытался. Антонину отправил к Марии, по тому самому же маршруту, что и Никиту несколькими днями ранее. А сам... отправился к Алине.
Черт с ней.
Пусть работает.
Удивительно, но мысли, что она откажется вернуться, я не допускал. Я же видел, как ей нравился проект. Как она отстаивала своё видение, споря с Никитой... Тем не менее, подъехав к её дому, около часа просидел в машине, лениво скользя взглядом по окнам.
А ведь всё могло сложиться иначе, не будь я пять лет назад настолько слеп. Это же я тогда отказал отцу ехать в столицу и курировать открытие филиала. Сам. Поставил в приоритет Алину. Кольцо купил.
— Идиот, — усмехнулся себе под нос, вспомнив, как яростно тогда доказывал отцу, что переехать хочу вместе с женой.
Папа правильно заметил, что никогда не высказывался против моих отношений с Алиной. И в тот наш разговор, пусть и не сразу, но принял мой выбор, отложив планы по столичному филиалу и вложив средства в другой проект.
Кто ж знал, что спустя месяц мой мир рухнет.
Да и был ли, этот «мир»? Скорее, тщательно спланированная иллюзия.
Встряхнув головой, я вышел из машины и направился в подъезд. На улице уже начинало темнеть. Я надеялся, что застану Алину дома. Свет в её окнах горел. Вот только дверь мне открывать никто не торопился.
Либо я неверно просчитал её окна, либо… она не хочет мне открывать.
— Дверь открой, — приказал я, услышав шорохи за дверью и ещё раз требовательно нажал на звонок.
Наконец-то раздался скрежет поворачиваемого в замке ключа и дверь распахнулась.
Вот только стояла в прихожей не Алина.
— Андрюх, какого чёрта, а? — хмуро уточнил у меня мокрый Паша, придерживая на бёдрах полотенце.
И судя по звукам из ванной – вечерний душ он принимал не в одиночестве.
Эта мысль неожиданно кольнула.
Конечно, он здесь.
С ней.
Принимает душ.
— Сука, — выдохнул я, прочищая горло и от злости сжимая кулаки на руках. — Мне нужно поговорить с Алиной.
— Так она… — Паша неожиданно замолчал, подтягивая готовое сползти с его бёдер полотенце.
— Я понял, где она, — сказал я, а услышав, что вода в душе течь перестала, понизил голос: — Я пришёл с миром. Если можно так выразиться.