выдыхая.
— Вы с отцом сами её забрали! — Вскричала Алина. А у Дины уже сил не хватало, чтобы слушать это.
— Она моя дочь! Такая же, как и ты!
— Да что ты говоришь?! Восемнадцать лет не помнила об этом, а сейчас вдруг заговорила! — И снова звонкая пощёчина, которая на время остановила ядовитые слова старшей сестры.
— Знаешь, что Дина мне недавно сказала? — Замогильный голос матери не на шутку встревожил Дину. — Что я убила в ней все светлые чувства к себе. И после этого она не видит во мне свою мать. Как не видит в отце отца, а в тебе свою сестру. Мы сделали всё, чтобы Дина нас ненавидела. Ты даже продала родную сестру, лишь бы выйти замуж за того, кто обеспечит тебе светлое, беззаботное будущее, потому что у самой мозгов не хватает!
— Что значит, продала?! — Дверь в комнату резко распахнулась. И Дина, которая показалась в проёме, внимательно рассматривала мать и сестру.
Глава 12
Тошнотворное лекарство
— Подслушивала?! — Вскинулась Алина, подлетая к сестре, замахиваясь рукой, чтобы ударить. Алина редко позволяла себе подобное, зачастую она лишь словесно унижала Дину или же путём наглой лжи и манипуляций подставляла ту перед родителями.
Дина налету поймала руку Алины. Схватила за запястье и крепко сжала.
— Не раздражай меня. — Прошипела Дина, смотря на сестру просто убийственным взглядом.
Алина не ожидала такого поведения от сестры, которая обычно молча переносила все побои и унижения. Но не сегодня. Не сейчас. Вырвав свою руку, Алина отошла к дивану высоко задрав голову.
— Тебе придётся отвечать, иначе из этой комнаты никто не выйдет. — Дина захлопнула дверь и встала перед ней, скрестив руки на груди.
Мать переводила взял с младшей дочери, на старшую, и не дожидаясь, пока Алина откроет рот для очередных ругательств, начала:
— Ты всегда задавалась вопросом, почему мы тебя не любили. — Дина перевела взгляд на маму, которая отошла к окну, не обращая внимания на дочерей.
— Мама! — Прикрикнула Алина, пытаясь остановить надвигающийся шторм.
— Мы с твоим отцом не хотели больше детей после Алины. Да и не получалось. Отцу поставили неутешительный диагноз, при котором он не мог иметь детей, Алина и та получилась у него совершенно случайно. Всё было хорошо. Мы планировали переехать в Москву, мне предложили высокооплачиваемую работу, так что жизнь текла рекой. До одного случая.
Валентина Семёновна тяжело вздохнула. Она внимательно вглядывалась в проезжающие мимо машины, но её мысли были далеко за пределами этой квартиры. Где-то в воспоминаниях многолетней давности.
— Мам, хватит. — Алина попыталась остановить мать ещё раз, но напоролась на негодующую Дину.
— Закрой свой рот. — Шикнула младшая сестра сквозь зубы. — Что дальше? — Дина повернулась к матери, а та продолжила:
— Нам позвонили из детского сада, в который ходила Алина. Дорогой садик, в котором детей обучали английскому языку. Алина очень его любила, но стоимость была просто космической. Нам позвонила воспитательница, которая сказала, что у Алины уже несколько часов с перерывами идёт кровь из носа и кружиться голова.
Слушая рассказ матери, Дина поражалась тому, насколько бывают люди циничными и злыми.
В пять лет Алине диагностировали лейкемию. Своеобразный «подарок» от бабки по отцовской линии, которая умерла от этой болезни. Болезнь прогрессировала слишком быстро. Отец, по понятным причинам, не мог быть донором костного мозга, а мать не подошла. Алина умирала.
Врачи давали ребёнку максимум полтора года с поддерживающей терапией и облучением. Оставался самый ненавистный вариант, если не найдётся донор. Чарские должны были родить ещё одного ребёнка. Здорового ребёнка. Но о каком ребёнке идет речь, если отец бесплоден?! 90 % его сперматозоидов практически неподвижны. На этот случай врачи из частной клиники в Мюнхене, где проходила своё лечение Алина, предложили сумасшедший, но рабочий вариант. Донор спермы со схожими характеристиками, как у биологического отца.
Валентина и Михаил наотрез отказались от подобного способа. Поначалу. Но видя, как загибается Алина, умирая на руках матери, Валентина Семёновна начала уговаривать мужа. Проходили недели, пока Михаил не сдался. Они нашли донора, который по всем параметрам генетически походил на самого Михаила и провели Валентине ЭКО. Однако чета Чарских уже написала отказ от будущего ребёнка. Он им нужен исключительно в целях лекарства.
На пятом месяце Валентине и Михаилу сказали, что они ждут мальчика. Михаил на мгновение представил себе своего сына, забыв о том, что ребёнок, что носит его жена, от чужого мужчины.
— Если бы родился сын, Миша бы полюбил ребёнка. — Выдохнула женщина. — Но на седьмом месяце беременности, когда Алине становилось хуже и я не могла больше ждать, начитавшись на форумах, что острая пища может спровоцировать преждевременные роды, я насыпала в суп два пакетика черного молотого перца. — Валентина Семёновна развернулась к Дине, которая смотрела куда угодно, но не мать.
— Ты вызвала у себя роды, не заботясь о том, что я могла погибнуть ещё в утробе? — Прошептала Дина, невероятными усилиями сдерживая наплывающие слёзы.
— Да. Я сделала это. Все месяцы, что я носила тебя под сердцем у меня не возникло и секунды материнского тепла, я знала, что мы откажемся, как только пройдёт операция по пересадке костного мозга.
— И что же помешало тебе оставить меня в клинике? Не думала ли ты, дорогая мамочка, — Дина язвила как могла, лишь бы не показать этой женщине всю ту боль, что она испытывала при её словах, — что меня бы удочерила другая семья, где я бы была любимым ребёнком?!
— Думала. Но уже позже. То, что родилась девочка сказалось на Мише. Он возненавидел тебя сразу же, понимая, что ты ему не родная. Ты ему никто. Но только твоя кровь идеально подходила Алине. Ты стала безупречным донором своей сестре. У тебя очень уникальная кровь. Она имеет кучу разнообразных антител, включая от нескольких видов рака. — Мать просто пожала плечами, равнодушно разглядывая дочь.
— Почему ты меня забрала?! — Дина старалась держать себя в руках. Ей нужны были ответы? Она их получила. Только никто не предупредил, что порой правда намного больнее и страшнее лжи. И режет она по живому, раздирая душу в клочья, вынимая всё самое грязное, самое гнилое и жестокое наружу, заставляя буквально вариться в этом.
— Моя мама знала, что я родила ребёнка для спасения Алины. Узнав, что мы написали отказную, её парализовало. Я едва с ума не сошла. Она умоляла меня забрать тебя, даже заставила дать клятву. — Женщина закатила глаза. — А ровно через три дня она умерла. Мне пришлось тебя забрать. Это была клятва, которую я не