она попала в другой сон, в котором долго гонялась за убегающей от отвратительных монстров школьницей. «Меньше надо смотреть ужастики на ночь глядя!» – сердито подумала Сан, догнав, наконец, истошно вопящую беглянку и вернув ей душевный покой.
На следующий день в девять утра ко входу в хостел подъехал автобус и повез студентов в спорткомплекс «Чонхап». Спортсмены выглядели собранными и серьезными, а Буфера буквально светились от радости. Сан почувствовала, как внутри заворочался ревнивый монстр, которому хотелось разорвать девчонку на куски. Видимо, она добилась-таки своего и уложила Джисона в постель. Он же выглядел напряженным, ни на кого не смотрел и явно был сосредоточен только на предстоящем матче. Даже не обхаживал девчонок. Сан он полностью игнорировал и демонстративно не смотрел на нее, когда проходил мимо. Обиделся, что его отшили. «Оно и к лучшему, зато я четко расставила все точки над „i“. И что-то я слишком много думаю о случайном знакомом», – самой себе удивилась бессмертная.
Когда автобус прибыл на место, она направилась к организаторам, чтобы зарегистрировать своих подопечных. Еще раз проведя перекличку, обратила внимание, что Буфера зовут Со Юнсо. Девчонка была пловцом и сегодня соревновалась на дистанции двести метров в комплексном плавании.
Проследив за тем, чтобы студенты рассредоточились по своим объектам и начали подготовку к старту, Сан заколебалась, решая, куда ей пойти. Поскольку из всех видов спорта она больше всего любила теннис, то направилась в подтрибунные помещения, не выпуская из вида маячившую впереди широкую спину Джисона. Конечно же, ей хотелось оценить его спортивные навыки. Тем более Корея не была богата на даровитых теннисистов, и, как знать, вдруг кто-то из сегодняшних соперников в борьбе за золото в будущем станет следующим Роджером Федерером или Рафаэлем Надалем.
В зале для разминок Джисон положил на скамью сумку с ракетками и взял скакалку, но остановился, увидев Сан. Его лицо окаменело, он подошел к ней и, не стесняясь присутствия посторонних людей, заявил:
– Ты мешаешь тренировке. Уходи.
Сан немного опешила от такой резкости, однако понимала, что парень нервничает из-за предстоящего матча, а ее присутствие еще больше добавляет ему нервозности.
– Я просто хотела проверить, что все нормально и ты можешь приступать к разминке. Я не останусь на матч, чтобы не смущать тебя, – сдержанно ответила Сан, не желая развивать конфликт.
Джисон ухмыльнулся уголком рта и опять одарил ее ледяным взглядом.
– Не думай, что ты так много для меня значишь, просто матч очень важный, и я хочу победить. Можешь остаться и посмотреть, если хочешь.
«Говнюк!» – подумала Сан и приняла вызов.
– Окей, буду с интересом следить за твоей игрой с трибуны.
Поднявшись наверх, она заняла самое лучшее для обзора место. Как и ожидалось, зрителей было очень мало, хотя билеты стоили непозволительно дешево. Все-таки теннис в Корее значительно проигрывал по популярности бейсболу или футболу. Ожидая начала матча, Сан позвонила Хери, чтобы узнать, как у нее дела, и заодно убить время, которое тянулось чудовищно медленно. Подруга сходу вывалила на нее недовольство из-за этой внезапной поездки и порушенных планов на выходные, а также пожаловалась на Джумока.
– Он достал меня своими извинениями и просьбами поговорить! Как будто это может исправить то, как он поступил со мной в школе! – фыркнула она. – Да и мне давно уже плевать.
Сан улыбнулась. Судя по голосу, ей было далеко не плевать.
– Может, дашь ему шанс объясниться? Все-таки столько лет прошло, он наверняка изменился и, скорее всего, жалеет о своем поступке.
– Вот еще! Если сожалеет, то я буду рада наблюдать, как его мучает совесть, – ядовито выдавила Хери.
Похоже, ведьма отомстила всем своим обидчикам, кроме Джумока, и Сан подозревала, что подруга все еще испытывает к нему чувства. Но решила не читать нотаций и не давать советов, пусть сама примет решение.
Наконец, игроки вышли на корт. Сан внимательно наблюдала за Джисоном, параллельно отмечая, что он просто создан для тенниса: хороший рост, длинные руки и ноги, гибкое тело. Это было определенным преимуществом при подаче, особенно с соперником, который заметно уступал ему в росте. Но физические данные еще не все, важна была техника и быстрые ноги. Как с этим у него обстоят дела, она пока не знала.
После официальных представлений судья взобрался на вышку и разыграл право первой подачи. Ее выиграл Джисон, и Сан приготовилась смотреть, чувствуя, что невольно волнуется за него. Она обожала теннисные матчи и готова была смотреть их несколько часов подряд.
Джисон взял мяч, постучал им по покрытию и ударил ракеткой. Судья крикнул: «Аут!» Мяч улетел за пределы квадрата, а на табло загорелась цифра «240 км/ч». Очень неплохо! Жаль, что мимо. Вторая подача, как правило, была медленнее, и соперник без труда отбил ее, отправив мяч длинным кроссом[12] на сторону Джисона. «Нет!» – внутренне завопила Сан, стиснув руками сумку. Противник поймал его на противоходе и заработал первое очко. А следом – сразу два подряд, выиграв гейм на чужой подаче.
Джисон был не в своей тарелке, злился и даже один раз швырнул ракетку, за что получил предупреждение от судьи за неспортивное поведение. Он пропускал простые мячи, лупил в сетку, а потом удивлял мастерски выполненными ударами. Лучше всего ему удавался бэкхенд[13] в линию, и Сан поняла, что это его коронный удар. Он играл из рук вон плохо и в итоге первый сет проиграл практически всухую со счетом 2:6.
Во время перерыва Джисон вытер мокрое лицо полотенцем и зло бросил его на землю. Сел под зонтик и жадно припал к бутылке с водой. Его игра была полностью расфокусированной. Создавалось ощущение, что он никак не может собраться и думает о чем угодно, только не о матче. Правда, иногда Сан отмечала проблески умений и точные удары, которые вызывали аплодисменты зрителей. Но на фоне полной разобран-ности это выглядело скорее случайностью, чем свидетельством мастерства. В его игре был класс, но нервы мешали ему продемонстрировать его в полной мере.
Джисон сидел, опустив голову, и периодически что-то бормотал себе под нос, будто пытался договориться сам с собой. Сан хотелось как-то помочь ему или даже что-то посоветовать, но во время матча это было запрещено. Она с досадой шлепнула себя по колену. Ей хотелось, чтобы он победил или хотя бы поборолся за победу, чтобы потом не жалеть о проигрыше. Пока же все выглядело так, будто он опустил руки и смирился с поражением.
Перерыв закончился, произошла смена сторон и подающих, и теперь принимающим оказался Джисон. Он