уснуть. Зато безобразный шрам сильно уменьшился, и, наконец-то, побелел.
Так что, то, почему я не собрал вещи, было совершенно понятно и оправданно. Но почему этого не сделали все остальные, оставалось загадкой и для них самих. Так что остаток дня провели весело. Особенно если добавить ко всему этому Фыру, которая посчитала, что выполнила свой долг по извинениям, и бегала по дому за мной с ошейником в зубах, намекая, что кошечке тоже не помешало бы собраться.
Наше положение усугублялось тем, что мы сюда перед отъездом в столицу уже не вернёмся. И нужно было упаковать вещи, которые мы возьмём с собой заранее.
В обед Маша вспомнила, что надо из ателье забрать мои пальто. Я послал за ними Игната, нацепил на Фыру ошейник и наорал на чемодан, который попался мне под ногу. Оказывается, ушибить мизинец на ноге — это очень больно.
Наконец, всё вроде бы было собрано. Я отобрал у Маши какую-то жуткую шаль и пообещал её сжечь, если она не успокоится.
— Маш, самое главное, это упаковать твоё бальное платье и мой костюм. Всё на этом. Если что-то забудем, купим в Москве. А теперь давай уже поедем на вокзал. Будет куда хуже, если мы на поезд опоздаем.
— Вероника, а ты едешь на бал? — Маша решительно кивнула, бросив взгляд на шаль.
— Я не знаю, — она растерялась, услышав вопрос. — Дмитрий Фёдорович ничего подобного не говорил.
— Там хотят представить императору именно группы, которые обучаются по специальной программе. — Нахмурившись, ответил Олег. — И очень может так получиться, что тебе вручат приглашение в последний момент.
— Надеюсь, что этого не произойдёт, потому что в противном случае, я не буду знать, что делать, — Вика закусила губу.
— Как это, что делать, ехать с нами, — Олег пожал плечами.
— Не слушай его, — я злобно посмотрел на Мамбова. Он что специально всё портит? — Я вообще не понимаю, как этот солдафон попал в Академию изящных искусств. Это ему и Дмитрию Фёдоровичу, чтобы собраться на такое важное мероприятие, как императорский бал — надеть костюм, желательно выглаженный и почистить ботинки. — Я бросил взгляд на Машу, которая, закусив губу, смотрела на Веронику. У них были разные размеры, вот в чём дело. Маша вся изящная, как фарфоровая статуэтка. Вика же более фигуристая. — Мы что-нибудь придумаем, — пообещал я, втайне надеясь, что Медведев не опомнится и не пришлёт это злосчастное приглашение.
Как бы то ни было, в поезде мы разошлись по купе и просто проспали всю ночь, даже не разговаривая друг с другом.
Переход через портал прошёл без осложнений. Возле портальной станции нас встречал цветущий и улыбающийся Сава.
— Прошу, я, как знал, что его сиятельство прибудет с друзьями, — он распахнул дверцу представительского автомобиля.
— А почему нас встречает Павлов? — шёпотом спросила у меня Маша.
— Потому что он хочет что-то нам подарить, как самым лучшим его клиентам, — также шёпотом ответил я, помогая ей сесть в машину.
Ехали мы не слишком далеко. Перед бывшим домом Перепёлкиных Сава остановил машину.
— Вот, ваше сиятельство. Мне не хотели продавать этот дом, но, у кого из нас нет добрых друзей, которые обязательно помогут, выступив посредниками, не так ли? — Павлов улыбался. — Я помню, как страстно вы хотели его заполучить. Это мой вам подарок на… на день рождения. А когда у вас день рождения? — шёпотом спросил он.
— Второго марта, — я покосился на уставившихся на дом Мамбова, Шиповникову и даже Машу. — Как это прекрасно, что нам больше не надо искать съёмное жильё, спасибо, Сава, за такой замечательный подарок! — Я выскочил из машины, и Павлов последовал за мной. Убедившись, что нас никто не слышит, я схватил его чуть выше локтя и подтащил к себе. — А теперь колись, гад, сколько на самом деле стоят эти лапы, раз ты мне такие подарки делаешь.
— Ну что вы, ваше сиятельство, это от чистого сердца, — прошептал Павлов. — А то, что осталось от той туши… Я вам попозже полный отчёт пришлю, вместе с флакончиком сердечных капель.
— Ну-ну, — я покачал головой и подошёл к машине, протягивая руку Маше. — Пошли моя муза, посмотрим на наше новое приобретение. Думаю, что Вика, тебе можно будет сразу начать обживаться. Потому что какой бы дурой Перепёлкина ни была, в плохом вкусе её обвинить очень сложно.
Глава 10
Павлов побежал впереди нас, чтобы открыть дом. Я уже сделал было шаг в ту сторону, как подъехала машина и остановилась возле Савиной.
— Маша, иди посмотри, что там и как, а я пока переговорю с Игнатом. Он не просто так приехал. — Маша кивнула и направилась к дому, вместе с Вероникой. Мамбов подошёл ко мне.
— Что-то случилось? — Он кивнул на Игната, который в этот момент вышел из машины.
— Не знаю, сейчас спросим, — ответил я, делая шаг в направлении своего помощника.
— Ваше сиятельство, — Игнат уже был возле меня. — Я так и знал, что найду вас именно здесь. — Похоже, он знал про сюрприз Савы, но дипломатично промолчал, дабы его не испортить.
— Что у нас плохого? — я пристально смотрел на него.
— Почему сразу плохого? — Игнат удивлённо посмотрел на меня. — Как-то вы слишком пессимистично настроены, Евгений Фёдорович.
— Это происходит потому, что ещё больше радости я могу и не выдержать, — медленно проговорил я. — Так что стряслось, и почему ты примчался сюда, а не дождался нас дома?
— Я сейчас был на складе и заглянул к ребятам, которые дежурят на воротах. Вчера за периметром был большой прорыв второго уровня. Много всякой шушеры вырвалось. Опасных нет, но мелочи очень много. Прошли сутки, макры должны быть по максимуму заряжены. Скоро твари дохнуть начнут. Охоту на них никто не