МЕЧТА
Когда петух, Неугомонной, Природы сонной Певец и друг, Пленял просонки Младой чухонки — Вчера я встал, Смотрели очи, Как звезды ночи, На мой журнал; Вблизи чернила И тишина! Меня манила К мечтам она. С улыбкой долгой Перо я взял И час летал Над тихой Волгой. Она текла… Ах как мила! Очарованье Моих очей! В стекле зыбей Зари сиянье, Как в небесах; Струи дрожали Они играли В ее лучах… Вдали дубравы По берегам, — И память славы — Не нашим дням — Ряды курганов Из мглы туманов Вставали там, Питомец света Не любит их; Но для поэта, Для дум живых — Их вид старинный, Их славный прах… Что за картины В моих мечтах! Тоскливей ночи, Как день, мила, Потупя очи, Идет… пришла И тихо села Там на курган И вдаль смотрела: Вдали туман, Река яснела… И в тишине Девица пела… И слышно мне! Она вздыхала, Порой слеза В глазах сияла… Что за глаза! Они прекрасны, Как полдень ясный, Или закат: И голубые И неземные И говорят! А голос нежной Весь дол прибрежной Очаровал; Он призывал Бойца и брата, Который пал От сопостата… И я вздыхал! Душа стремилась Туда, туда… И мне явилась Красы беда… "Ко где же встанет, Подумал я, Страна моя! И местью грянет Тиранам в страх? Они гуляют На сих полях И забывают О небесах: Где меч для кары? Он славен был, Кто ж притупил Его удары?" Так говорил Язык сердечной; И вам конечно Мечта — ясна: Сии тираны Моголов ханы, И старина! Но все молчало… Конец мечтам, Однакож вам Их будет мало И вот начало Другим стихам:
Ужасен глас военной непогоды Питомцу нег и деве молодой; Но мил тому, кто любит край родной, И доблести возвышенной свободы, И красоту награды роковой: Как острый меч, героя взгляд сверкает Восторгами живыми грудь кипит, Когда война знамена развивает И грозное орудие гремит, Уже взошла денница золотая Над берегом широкого Дуная. Яснеет лес, проснулся соловей И песнь его то звучно раздается По зеркалу серебряных зыбей; То тихая и сладостная, льется В дубравной мгле, как шепчущий ручей, Но скоро ты умолкнешь, сладкогласный! Тебе не петь и завтрашнего дня! Здесь будет бой и долгий и ужасный При заревах военного огня; Ты улетишь, как зашумев листами, Пойдет пожар трескучий по ветвям, И черный дым огромными столбами Поднимется к высоким небесам!
Так я в поэме начинаю Вторую песню, где должна Случиться страшная война, Где многих, многих убиваю. И признаюсь, хотелось мне Вам сообщить и продолженье; Но в петербургской стороне Меня пугает осужденье! И так пускай в уединенье Лежат стихи мои; они Имеют даже и терпенье: Для них счастливейшие дни Придут едва ли прежде мая. Дай бог чтоб и тогда пришли! И ждет надежда золотая Чего-то белого вдали.
МОЙ АПОКАЛИПСИС
1
Когда любви незнаменитой, Мятежной, беглой и живой, Я посвящал души открытой И беспокойство и покой; Когда надеждою виновной; В часы общественного сна, Невольно мучилась она И в мир поэзии любовной, Уединенна и нежна, Летала с музой многословной, Когда рогатая луна, Богиня женских упований, И ночи мрак, и вздор желаний — Мою нестройную мечту, Как сон волшебный, чаровали И пустяками занимали Младого сердца пустоту: Чужим исполненный предметом, Я обещался вам тогда Все объяснить;- но вот беда: Я право не гожуся летом Для вдохновенного труда. Теперь свободнее мой гений: Он рад, попрежнему, для вас Забыть оковы сонной лени, Увидеть радостный Парнас, Непринужденными стихами Вниманье ваше утомлять И откровенно — перед вами — Великий пост воспоминать.
2