пощады женам и дочерям самих бояр. Не такие были Галицкие бояре, чтобы терпеливо переносить как измену православию, так и подобные оскорбления. В их среде снова закипела крамола и составился заговор на жизнь князя. В виду окружавшей его иноземной дружины, они не посмели напасть на него открыто, а воспользовались одним пиром, на котором поднесли Болеславу отравленный напиток. Говорят, отрава была так сильна, что тело несчастного князя разнесло на куски (в марте 1340 г.){22}.
Тогда-то во всей силе выступил на историческую сцену вопрос о Галицко-Волынском наследстве.
Тут обнаружилась предусмотрительность Гедимина в дело родственных союзов. Один из его сыновей, Любарт, был женат на внучке Юрия I (по одним дочери Андрея, а по другим Льва Юрьевича) и уже при Юрии II, по-видимому, владел Луцким уделом. Этот Любарт и выступил теперь ближайшим претендентом на упомянутое наследство, по крайней мере на Волынские земли. Но он встретил себе сильного, искусного соперника в своем зяте (муже своей сестры) польском короле Казимире Великом, сыне и преемнике Владислава Локетка. Был и еще один важный претендент, король Угорский. Известно, что Угры предъявляли свои притязания на Галицию еще по пресечении потомства Воло даря Ростиславича, и королевичи их не один раз сидели на Галицком столе (Андрей и Коломан). Но Казимир в этом случае воспользовался родственными связями с королем угорским Карлом Робертом, который был женат на его сестре (Елизавете). Польский король от своей супруги Анны Гедиминовны не имел детей, и с ним прекращалось мужское потомство Пястов. С согласия своих вельмож, Казимир признал наследником Польской короны своего племянника Людовика, т. е. сына своей сестры Елизаветы и Карла Роберта. Этим самым устранялось соперничество Угров в вопросе о Галицком наследстве; ибо по смерти Казимира вся Польша, а следовательно, и вновь присоединенные к ней земли должны были перейти к Людовику Венгерскому.
Существовавшее издавна стремление Поляков к захвату соседних Русских земель в данную эпоху получило особую силу; с одной стороны, вследствие потери Балтийского поморья, которое было отторгнуто у них Тевтонским Орденом, а с другой — вследствие отчуждения Силезии, которая также делалась добычею германизации. Сокращенные в своих пределах, теснимые Прусским Орденом, Поляки естественно искали вознаграждения и расширения с другой стороны, т. е. со стороны благодатных земель Галицкой и Волынской Руси, в дела которой они давно уже привыкли вмешиваться.
Если верить бытописателям, польский захват начался следующим образом: как только в Кракове была получена весть о смерти Болеслава-Юрия, Казимир, желая предупредить Литовских князей, немедленно, т. е. раннею весною 1340 года, выступил в поход с одной придворной конной дружиной и некоторой частью наскоро собранного войска. Опасаясь задержек и рассчитывая на внезапность своего появления, он обходил лежавшие на его пути крепкие замки и большие города, а пробирался лесами и окольными дорогами. Действительно, ему удалось застать врасплох стольный город Галиции Львов. Сначала он ворвался в предместье св. Юрия и произвел избиение его жителей, пытавшихся обороняться, чем навел страх на самих горожан. Неприготовленные к долгой обороне, не имея для того ни достаточных припасов, ни военных средств, жители Львова, спустя несколько дней, сдались Казимиру, на условиях, обеспечивающих им жизнь, имущество и веру. Король привел граждан к присяге на подданство и завладел теми княжими сокровищами, которые хранились в двух городских замках, верхнем и нижнем. На первый раз он не оставил здесь гарнизона, потому что имел с собою слишком мало войска. Чтобы оборонять эти два обширные деревянные замка в случае народного возмущения, требовалась значительная сила. Поэтому король велел сжечь их стены и, прежде, нежели народ опомнился от нашествия и от пожара, Казимир со своей дружиной покинул город, увозя с собой захваченные сокровища, заключавшие много золота, серебра, в том числе драгоценные кресты, короны, сосуды, княжие одежды, жемчужные украшения и пр. Но Он удалился для того, чтобы тем же летом воротиться в Галицию уже ç большим войском. Тогда он занял своими гарнизонами, кроме Львова, и некоторые другие значительные города, которые или сдались ему добровольно, или покорены силой оружия (Перемышль, Любачев, Галич, Теребовльи др.). Таким образом, король захватил часть Галиции и Волыни. Источники упоминают при этом о некоторых вероломных действиях со стороны Поляков. Так, будто бы польские вельможи, заманив Перемышльских бояр на свидание под предлогом переговоров, изменнически напали на них и перебили, после чего захватили и сам Перемышль.
Казимиру при этом захвате Русских земель помогли более всего наступившее в них безначалье, отсутствие какого-либо общего правительства и быстрота нападения. Но то, что лилось так легко при первом натиске, пришлось отстаивать большими усилиями и кровопролитием. Со стороны Литовско-Русских князей вначале не видно энергичного сопротивления Польскому захвату; вероятно, тому помешали случившимся вскоре смерть Гедимина и происшедшее в Литве разъединение между его сыновьями. Но тут выступили на сцену некоторые Галицкие бояре и подняли восстание. Несоблюдение условий, на которых Русские города сдавались королю, и его старание разными почестями и льготами привлекать Русских людей к переходу в католичество скоро возбудили в народе негодование против Поляков. Во главе восстания стали два знатных боярина: один из мелких удельных князей, владетель города Острога на Волыни, Данило (потомок удельных Туровских князей и родоначальник князей Острожских) и помянутый выше пестун Болеслава-Юрия, Димитрий Дедко, который по смерти этого князя владел Пе-ремышлем (может быть, полученным от Болеслава Тройдеповича, которому он помог вокняжиться на Руси). Они призвали на помощь Татар; последние все еще не покидали своих притязаний на Галицко-Волынскую землю, как на свою данницу, и с неудовольствием смотрели на ее захват Поляками. Соединенным силам Русских и Татар удалось вытеснить Поляков из некоторых Галицких городов и распространить свои нападения вглубь самой Польши. Но когда Татары с награбленною добычей ушли назад, восставшие русские бояре заключили с Казимиром новый договор, в силу которого они, по-видимому, признали некоторую зависимость Галицкой земли от Польского короля, под условием (охранить им собственное управление этой землей. По крайней мере, Дмитрий Дедко после того называет себя «князем» и «наместником земли Русской», выдает от своего имени грамоты, обеспечивающие разные привилегии Немецким купцам в городе Львове.
В то же время притязания короля на Галицко-Волынское наследие вызывали войну его с Литовскими князьями Гедиминовичами. Первое столкновение с ними окончилось перемирием, заключенным около 1345 года. По этому перемирию за королем признавалось владение только Львовской землей; тогда как земля Владимирская, уделы Луцкий, Бельзский, Холмский, Берестейский и даже Кременец остались в руках Литовских князей. Следовательно, перевес в борьбе оказался на стороне последних. Но вот в 1348 году Литовские князья потерпели поражение от крестоносцев на берегах