Читать интересную книгу Не зарекайся - Владимир Ажиппо

Так вот, читая заявление Семенова, самодеятельные цензоры от скуки и безнадеги тоже начинают шутить. Как умеют. В пустые строчки они вписывают свои слова, в результате чего получается вот такой шедевр тюремного юмора.

Начальнику

спец. части СИЗО г…

от подсудимого барбоса

не мыслящего по этой жизни

Семенова Сергея Петровича

работающим полотером в хате

1972 г. рожд. ст. 93 к.1 кам.28

при ответе не звонить, кричать

в кормушку три раза –

«Семен», «Семен», «Семен».

Заявление-челобитная

Час добрый вашей хате, работы и зарплаты. Прошу Вас сообщить мне дату, которая мне как серпом по яйцам моего судебного разбирательства в этом, как вы уже знаете задроченном … областном суде. На этом «стоп», Жму краба, фарта в доме нашем.

Заранее буду благодарен.

С искренним

уважением «Семен»

Привет по кругу всем достойным.

2.09.1999 г./Семенов/

Вот так. Не КВН, конечно, но тоже ничего. Выше этого уровня шутить нельзя – не поймут.

Татуировки

История тюремных татуировок древняя и запутанная. Существует много толкований различных наколок. В МВД и департаменте имеются специальные книги и альбомы, в которых разъясняется значение той или иной татуировки. Многие «бывалые» зэки тоже любят порассказать о порядке нанесения наколок, их правильном сочетании и «грозной» ответственности за необоснованно набитую наколку.

Эти «теории» не стоят ломаного гроша. Все это бредни выживших из ума пенсионеров и «порожняки» тех, кто комплексует без общего внимания и пытается привлечь его любым способом. Никто из живых (и зэков, и ментов) не помнит того времени, когда татуировки что-то там означали и когда за неправильно нанесенную татуировку можно было нарваться на «спрос». Общее значение татуировок исчезло примерно тогда, когда зэки разучились перестукиваться через стену, то есть после расстрела последнего чекиста Лаврентия Берии.

Похоже, что в скором времени татуировок в тюрьме вообще не будет, это уже и сейчас становится не модным. Раньше наколки выделяли человека сидевшего среди не сидевших, очевидно, ими гордились. Теперь же, когда на свободе тату-салонов стало чуть меньше, чем парикмахерских, а наколки бьют даже нецелованные девочки, у серьезных арестантов возникает все больше сомнений в целесообразности нательной живописи.

Администрация тюрьмы с татуировками борется. Толку от этой борьбы никогда не было и нет, зэков, расписанных, как тигры, от этого меньше не стало. Смысл этой борьбы не может сформулировать никто, для чего эта возня продолжается – тоже никому не известно, но по инерции она лениво продолжается. Иногда какого-нибудь зэка, уличенного в нанесении татуировки, наказывают, но чаще на это не обращают внимания.

Реальная опасность тюремной татуировки – заражение СПИДом. Машинка для татуировки – переделанная электробритва, краска – жженый каблук, игла ржавая и грязная. Умный арестант должен понимать, что это не самый приятный способ подцепить СПИД или сифилис.

Наколка должна что-то обозначать. Смысл армейской татуировки (как правило, убогой в художественном плане; откуда в армии взяться специалисту?) понятен: навсегда оставить след о времени, когда ты, как мужчина, с оружием в руках охранял покой Родины. Стоит ли с подобной целью лепить тюремную татуировку, сомнительно, тем более что конкретного смысла она не содержит. Больно смотреть на иного человечка: заточка у него крысы, характер овцы, мозги курицы, а на груди – леопард. Ну, и кто же он на самом деле?

Наколка не может набиваться для красоты. Если появляется желание именно украсить себя татуировкой, то лучше использовать более доступные и безболезненные способы, накрасить губы, например. Что, не хочется? Тогда и наколку для красоты лепить не нужно. Учтите, мужчину по настоящему украшают только четыре вещи – это шрамы, морщины, седины и враги. Все остальное – бижутерия.

Есть еще одна беда от наколок. На улице опытный глаз сразу «выхватывает» бывалого арестанта. Один из явных признаков – в самую жару он одет в рубашку с длинным рукавом. Стыдно. Когда-то по молодости и глупости разрисовал себя, а теперь стыдно.

Ну, а если мысль набить наколку все же вам пришла в голову, то, во-первых, хорошо подумайте, что она будет символизировать, а во-вторых, нужно не семь раз отмерить, а двадцать семь. Потом уже резать. Это ведь навсегда.

Защита прав

Лишившись свободы, вы начнете ощущать нарушение своих прав особенно остро. Причем восприниматься это будет как нарушение не одного-двух, а всех ваших прав одновременно: вас незаконно задержали, незаконно продержали сутки-двое без составления документов, не имея достаточных оснований арестовали, не дали встретиться с адвокатом, не разрешили позвонить домой, отобрали (не изъяли, а отобрали) деньги и мобилку, нагрубили, оскорбили, побили и так далее.

Восприятие всего этого беспредела, конечно же, слишком субъективно. Пройдет немного времени, страсти поулягутся, и вы поймете, что во многом правоохранители действовали вполне законно, во всяком случае, наивно было бы ожидать от них других действий.

Но ощущение несправедливости останется. Тюрьма не даст этому ощущению умереть, ваши права будут нарушаться и дальше, можете не сомневаться. Ваше отношение к этому станет более спокойным, взвешенным и философским, но причин для возмущения будет немало.

Рано или поздно перед вами встанет вопрос: обращаться по поводу несправедливости с жалобами или нет? В тюрьме этот вопрос очень серьезный, а принятие решения сродни гамлетовским сомнениям. Человек, имеющий совсем немного прав (это если официально) или, если неофициально, вообще не имеющий никаких прав, ставит на карту слишком многое: убогое благополучие, шаткое спокойствие и иллюзию бесконфликтного существования.

Выбирать придется самому, исходя из серьезности проблемы, обстоятельств и перспектив. Но ряд неписаных правил нужно знать.

Что такое жалоба? Закон определяет ее как обращение с требованием о восстановлении прав и защиты законных интересов граждан, нарушенных действиями… (дальше понятно). Слова «требование» и «жалоба» очень непохожи. Это как будто о разном. Требование – это воля, протест, вызов, активное действие, а жалоба – это просящий взгляд, дрожащие губы, хныкающий голос, размазанные сопли. Как же так?

Слово «жалоба», похоже, и придумано было для того, чтобы обращаться с жалобами было стыдно, мол, уважающий себя человек жаловаться не станет, это удел засранцев. В тюрьме культивируется и термин такой – «жалобщик». Исходит он от тюремщиков, подхватывается какой-то частью зэков, причем не обязательно холуями администрации, просто глуповатыми. Слово это произносится презрительно, звучит презрительно и воспринимается презрительно.

И напрасно. Презрения заслуживает безответный лох, а человек, защищающий свои права, честь и достоинство, всегда будет на голову выше этого лоха. Много лет назад один опытный умный тюремщик, обучая молодежь, спокойно и доходчиво объяснил, что, во-первых, человек защищает свое, и одно это заслуживает уважения, а, во-вторых, жалобщик часто указывает администрации на недостатки и глупости, которые она сама заметить не может (в силу собственной глупости). Поэтому выслушать человека нужно всегда. И, если он прав, то помочь.

Мысль, без сомнения, умная, но, вот беда – эта точка зрения почти не распространена среди тюремщиков, с учителями не всем везет. Таковы реалии.

Прежде всего вы должны сами для себя решить: быть вам жалобщиком или быть вам безответным лохом.

Определите точно, что именно вы хотите обжаловать? Сидя в тюрьме, жаловаться на милицию, прокуратуру и суд можно сколько душе угодно. Для них вы сейчас далеко-далеко, вроде как на другой планете. А администрации СИЗО на эти жалобы наплевать, ее они не касаются. Жаловаться на администрацию тюрьмы нужно поосторожнее: им это может не понравиться, а от этих людей вы сейчас очень зависимы, к ним вы находитесь очень близко.

Расспросив сокамерников, выясните существующую среди администрации структуру формальных и неформальных отношений: кто кому подчиняется, кто и среди кого имеет вес, кто с кем «кентуется» и кто с кем конфликтует. Не надо вслепую верить совету какого-нибудь знатока в камере, мол, жалуйся «хозяину». Пусть объяснит, если он такой просвещенный, почему он так считает, на чьем опыте его совет основан, какие реальные примеры (не фантастические, а самые приземленные) он сможет привести?

Всякий удар должен быть своевременным и наноситься точно в цель. Жалоба должна решать проблему, а не создавать вокруг нее хипиш. Поэтому надо точно определить уровень конкретного сотрудника, которому вы пожалуетесь. Обратитесь слишком низко – проблема не решится. Обратитесь высоко – все равно жалобу спустят вниз, и кому она попадет – неизвестно. Преобладающее большинство тюремных проблем решается в тюрьме. Вряд ли стоит по любому поводу (ну, например: вам в передаче колбасу не донесли) жаловаться Генеральному прокурору. Не приедет он искать вашу колбасу, не интересно ему. В этом случае, скорее всего, колбасу вообще никто искать не станет. А обратитесь, скажем, к начальнику режимного отдела или «своему» оперу, недостачу, глядишь, и возместят.