Я запуталась и от всех этих мыслей еле уснула, зная, что мужчина, который хотел чего-то большего, за стенкой. И подпускать его к себе или нет — решать мне. А я пока не готова.
Прозвенел будильник, я подскочила и отключила его и вышла в коридор. В квартире было тихо, но в кухне горел свет. Я быстро забежала в ванну и включила горячую воду. Стянула с себя пижаму и приняла душ. Ополоснувшись, накинула на себя полотенце, надеясь, что Демьян еще спит. Забрала пижаму и вышла за дверь, прямо в его объятия.
— Такое доброе утро мне нравится, — его голос был хриплым ото сна, а вибрирующий тембр разнес мурашки по телу.
Я сделал глубокий вдох, чтобы унять дрожь, и поняла, что Демьян уже принял душ — от него пахло морским бризом. Татуировки на его сильных руках будоражили.
— Вы слишком тихо ходите, — промямлила.
Боже. Нужно отойти, отстраниться на приличное расстояние, чтобы не волновать себя. А еще нужно поговорить с Верой Степановной… Дела… У меня много дел.
— Может, мы вечером посидим в кафе? Миру возьмем с собой. Заодно еще лучше узнаем друг друга, чтобы ты уже, наконец, поняла, как ко мне обращаться.
Демьян говорил спокойно, но мы почти вплотную стояли друг к другу, и я чувствовала, как учащенно билось его сердце. Неужели он тоже волновался?
Я решилась и посмотрела прямо ему в глаза. Стальной взгляд, которым он раньше меня одаривал, сменился ласковым, с озорным блеском.
Щеки мои начали пылать — я в неприличной близости и одном полотенце. Так неправильно.
— Мне нужно привести себя в порядок, — старалась как можно спокойнее сказать, но смотреть на него — пытка.
— Я отвезу вас в садик, а потом поедем в институт. Там и поговорим, — он отошел и скрылся за дверью своей комнаты.
Я вернулась к себе, переоделась, посушила волосы и слегка подкрасила глаза. В дверь постучали, и я ее открыла.
— Дарьян. Я проснулась. Миру оставляй. Я уже не лягу. У нее есть на что-то аллергия? Из продуктов, что она вообще не любит? — хлопотала Вера Степановна, и на душе от этого стало тепло.
Она мудрая женщиной, даже я — мама — забыла сказать ей о таких вещах, а она — нет.
— Можете не переживать. Она кушает все, что по возрасту. Вчера я готовила суп, там еще осталось.
— Ой, — она отмахнулась, а за ее спиной появился Демьян. Он бросил на нас взгляд, но прошел мимо молча. — Ты сама поешь, а то худая и бледная. А я сама сварю, и блинчиков с Мирочкой напечем.
Она развернулась и ушла. Я быстро собрала вещи со столика и отнесла все в комнату. Забрала сумку и решила все же попить чай.
Демьян сидел и смотрел что-то в планшете, но, увидев меня, отключил его.
— А Миру будить не будешь?
— Она сегодня с Верой Степановной останется, — смущенно пробормотала, потому что чувствовала неловкость за утреннюю встречу.
— Что-то серьезное? У меня есть детский врач, правда, невролог, но хорошего педиатра посоветовать может. Вызвать его? — Демьян был настойчив и серьезен, как и всегда.
Наверное, таким мужчина и должен быть. Что если вдруг проблема, не оставаться в стороне, оставляя все на женских плечах.
— Нет. Не стоит, — спокойно ответила и присела с горячей чашкой чая к нему за стол.
— В садике проблемы? — продолжал наседать.
Если он настроен за мной ухаживать, то может ревновать. Это так тяжело — смотреть прямо в глаза и утаивать правду. Мне надоело. Даже противно стало от себя. Потому что Влада ругала за то, что скрывал правду, а сейчас поступала точно так же. Может, и не в таком масштабе, но я обманывала, недоговаривала.
И Демьян, кажется, это чувствовал.
— Нет, — я посмотрела на часы. — Нам пора выезжать.
Демьян нахмурился, кивнул и вышел из-за стола. Вышел в прихожую, и оттуда раздался писк сигнализации.
— Через пять минут выходим. Машина прогревается.
Он дождался, когда я кивну, и опять исчез.
Главное — не нервничать. Нам всего лишь нужно десять минут побыть наедине, а в институте наши дороги разойдутся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Глава 21
Демьян
Башка с утра болела невыносимо и все это из-за одной занозы, которая все никак не могла определиться. Она то подпускала, то динамила. И понимаю, что молодая еще, но хотелось схватить в охапку и в берлогу. Спрятать от всего мира и защитить. Потому что меня жизнь хоть и побила, но я мужик. А она — девочка, которую ни в коем случае нельзя обижать. Меня мать всегда учила, что если влюбился, поручился, подпустил близко, то нужно беречь. И отец всегда боготворил маму, правда, после смерти совсем крышей двинулся. Я не могу его осудить, потому что для него это тоже была боль…
Но вокруг разве мало было девушек? Он мог выбрать любую, но почему-то решил забрать мою. Но с опыта своих лет так же могу сказать, что он молодец. Для меня это было сильным уроком и полной переоценкой взглядов. Я стал пропускать людей через жесткий фильтр, и в круг доверенных входили далеко не первые встречные. Отец уберег меня от алчной и испорченной женщины, именно за это я мог сказать ему спасибо. Но не стал и вряд ли это сделаю. В этом я не приукрасил рассказа. Мы с ними уже слишком давно не общались, и возобновлять отношения я точно не стал бы. От Оли ничего хорошего уже ждать нельзя — если что-то пойдет не так, то опять останусь крайним я.
Стоило мне только задремать, как прозвенел будильник у Дарьяны. Я еще давал себе время поспать, чтобы вновь не напугать девчонку. Но чем больше слышал ее шаги, тем сильнее свербело у меня. Хотелось уже увидеть, поцеловать. Чувствовал себя подростком, которому приходилось уговаривать первую девушку. Но вспоминал, что Дарьяна в этом плане еще совсем юная. И если у нее был лишь муж, к тому же который был с ней с детского дома, то других парней она и не видела. Мне это душу грело. А этому козлу хотелось навешать по голове за то, что не ценил такое сокровище.
Я все же поднялся, вышел в коридор. Дарьяна сейчас принимала душ. Вода шумела, я быстро заглянул в комнату к ней и увидел, что Мира еще сладко спала на кровати. Наверное, и правда нужна более удобная постель для ребенка. Прикрыл дверь и пошел в кухню, свет был включен, чайник горячий. Значит, уже проснулась и Вера. Но по дороге в комнату на меня выпрыгнула Дарьяна. Влажная после душа, горячая, распаренная кожа приятно пахла. Но самый сок был в том, что Дарьяна в полотенце. В голове сразу столько образов всплыло, но я старался держать себя в руках.
Пришлось отпустить и просто сбежать самому в душ. В кухне мы вновь встретились, и она постоянно прятала глаза от меня. Смущалась, чего-то боялась, но уже не краснела. Я совершенно спокойно отнесся к тому, что Мира осталась сегодня дома. Тете будет полезно побыть с кем-то. Она постоянно пригревала у себя кого-то, а Дарьяна и Мира для нее хорошая отдушина, ведь у нее так и не появилось своих детей. Но единственное, что мне показалось странное, как она мне отвечала — настороженно. Будто что-то скрывала. Поэтому перед выходом я все же зашел к тете в комнату. Она уже не спала, сидела и читала книгу.
— Вера, ты знаешь реальную причину, почему Дарьяна не повела Миру в сад?
— Да, — совершенно спокойно ответила она.
— Ну… — подтолкнул, надеясь, что сейчас узнаю правду.
— Что ну? Не скажу. У тебя есть секреты, и у Дарьяны есть. Хочешь узнать — иди и спрашивай напрямую. Я ничего не скажу.
Вера не скажет, мне всегда нравилась эта женщина. Жалко, что с личной жизнью у нее так и не срослось.
— Понял.
Развернулся и пошел на выход. Спустился к машине и ждал, когда выйдет Дарьяна. Она себя не заставила ждать и спустилась ровно через пять минут, как я ей и говорил.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я выехал с парковки и остановился прямо напротив нее. Она немного замешкалась, но все же села на переднее сидение рядом со мной. Сразу пристегнула ремень, даже не пришлось напоминать.
— Поехали? Ничего не забыла? — уточнил у нее, а она открыла сумку и посмотрела.