пор в силе.
– Боже, Кай.
Я закрываю лицо ладонями и чувствую себя последней сукой. Он так хочет мне помочь. Он по-мужски молча терпит, пока я царапаю его словами и жестокими просьбами.
– Знаешь, что я помню о первом разе? – я снова подаю голос, но рассматриваю просвет между нашими телами. – Я расцарапала твою ладонь в кровь… Я, когда заметила, что наделала, испугалась твоей реакции, а потом удивилась, что тебе нет дела.
– У тебя слабые пальчики.
– А зубы?
Я все же поднимаю голову и нахожу правильную точку на его плече. Потом подношу ладонь и легонько нажимаю, сминая ткань мужской футболки.
– Я укусила тебя.
– Да, это я помню, – он смеется и обхватывает мои пальцы, согревая своим теплом. – Было чертовски больно.
Он пытается заразить меня своим легким настроением. Щедро улыбается, а мне нечем ему ответить.
– Отнеси меня в душ, пожалуйста.
После душа мы спускаемся на первый этаж. Я кутаюсь в махровый халат и впервые оглядываюсь по сторонам, отмечая, что этот дом довольно уютный и милый. Он меньше и не пугает бесконечными пространствами, в нем даже хочется жить. Нужна только женская рука, чтобы обжить красивую задумку дизайнера.
Олег приезжает через несколько часов. Я слышу, как рычит мощная машина, и безотчетно поднимаюсь со стула. Кай сидит напротив и бросает на меня беспокойный взгляд. На столе только две чашки кофе и винтажная сахарница с металлическим ободком. Ни я, ни Кай не оказались голодны, так что мы сидим за пустым столом.
Я иду дальше, отворачиваюсь к стенке и подхожу к раковине. Вскоре за спиной раскрывается входная дверь, а потом приходят шаги. Размеренные, точные, как ход метронома.
– Давно приехал? – голос Босса сразу заполняет всю комнату крепким баритоном.
Вплетается в воздух вместе с его тяжелым сугубо мужским запахом. Я пренебрегаю новым вдохом, боясь, что он войдет в меня. Я схожу с ума… Но я так остро ощущаю его, даже так, пряча глаза и имея несколько метров дистанции, что боюсь дышать одним воздухом с ним.
– Часа три уже, – отвечает Кай.
Мужчины замолкают, но не хранят молчание глазами. Я слышу их беззвучный диалог за спиной и напрягаюсь еще сильнее. В конце концов, я не выдерживаю и порывисто оборачиваюсь, цепляясь пальцами за столешницу. И в ту же секунду наталкиваюсь на глубокий черный от усталости взгляд Босса. Он с легкостью выдерживает мой напор и переносит внимание на всё мое тело, он осматривает меня, словно его девочку только что выписали из больницы и ему нужно удостовериться, что все в порядке.
Но ведь ни черт не в порядке.
– Что с Арсом? – слова трудно даются мне, но я проталкиваю их наружу.
– С кем? – Босс вскидывает брови. – С предателем?
– Олег, – отзывается Кай. – Не надо с ней так.
Босс выбрасывает ладонь, чтобы Кай заткнулся. Он делает уверенный шаг ко мне, приближается и нависает надо мной ледяной волной, которая вот-вот обрушится на мою голову. Я замираю и пытаюсь вспомнить злость, которой обожгла Кая, но с Олегом это фокус не работает. Когда я угадываю шторм, что гуляет в нем и ищет новый простор, на который можно вырваться и перекрушить всё на своем месте, я могу только сжиматься и смотреть в пол. Он умеет пугать меня, до сих пор умеет…
– Я честно сказал тебе, что не могу сейчас быть другим, – произносит Босс почти по слогам, словно говорит с глупышкой. – Я предупреждал, Влада.
Его сильные ладони ложатся на мои плечи. Один рывок и он усаживает меня на столешницу.
– А ты сказала, что хочешь остаться рядом. Ты передумала?
Босс пальцем поддевает мой подбородок и заставляет посмотреть в его бездонные синие глаза. Я знаю каждую трещинку на его радужке, но это не помогает сейчас, потому что я вижу не его глаза, а мрачную поволоку, которая намертво затянула его взгляд и сделала из него хищный оскал.
– Ты ждешь, когда я передумаю? Для этого стараешься?
За спиной Босса противно скрипят ножки стула. Это Кай поднимается с места, он первый не выдерживает нашей словесной драки с Боссом. Он подходит вплотную и останавливается сбоку, почти дотрагиваясь до моего плеча.
– У нее была истерика, – Кай не оставляет надежды достучаться до отца. – Я приехал и ее сорвало. Это она сейчас чуть пришла в себя и говорит ровно, а три часа назад то злилась, то дрожала всем телом. Просила трахнуть как тогда. Через силу…
– Кай!
Кай не реагирует на мой выпад, лишь поднимает ладонь и кладет на мое плечо.
– Ты же понимаешь, что это значит? – Кай продолжает обращаться к Боссу. – Она играет в твою идиотскую игру. Ты снова собрался быть жестоким ублюдком, она решила вспомнить, как быть тенью. Ты смотри она же упрямая, завтра опять начнет в защитные обмороки падать или таблетки просить. Хочешь, чтобы она просила обезболивающее перед сексом с тобой? А?
– Притормози, – Босс приказывает Каю.
– Да я бы с радостью, но я назад не хочу. Я свою гадкую роль вспоминать не буду. Мне тошно от одних воспоминаний, что я делал с ней, второй круг я не выдержу.
– Не ругайтесь.
Моя просьба тонет в тестостероне.
– Тебе же херово было без нее. Ты на стенку лез, я собственными глазами видел. Сейчас хуже будет, она стала еще ближе… А она вообще не справится. Она тебя так любит, что меня готова ломать.
Я пропускаю выдох от признания Кая и ловлю его взгляд.
– Она же совсем малышка, – Кай поднимает ладонь выше и ласково проводит по моей щеке. – Наша малышка.
Он заводит ладонь мне за спину и через мгновение обнимает меня, давая облокотиться на свою широкую грудь. Я оказываюсь между ним и Боссом, чувствую тепло Кая, которое разливается по коже как сладкий напиток, а вижу перед собой Босса. Горький ликер.
Или вовсе ром сейчас. Потому что он не оттаивает.
– Ей нужна ласка, а не война, – тихо произносит Кай.
Он опускает губы на мою шею и зацеловывает замысловатыми дорожками. Его жаркое дыхание мешается с влажными и умелыми прикосновениями языка, Кай продвигается дальше и выгибает мою шею, чтобы найти самый укромный уголок. Самый чувствительный и самый отзывчивый, он незаметно запускает томную дрожь по моему телу и мне приходится упереться обеими ладонями в корпус Босса, чтобы найти опору.
Олег обнимает мои ладони и крепко-крепко сжимает. Я стону от его болезненной ласки и он вспоминает об осторожности. Касается легче, но продолжает фиксировать на одном месте. Он о чем-то раздумывает, я различаю то ли сомнение, то ли желание сдержаться в его темных глазах, но угадываю, как черный оттенок в его зрачках меняет настроение. Его взгляд становится темным и густым не от усталости, а от желания.
– Скажи, что он жив, – я встаю на носочки и шепчу ему в