— Набитую дуру, — помогла ему. Наверное, стоило промолчать. Но я уже опять завелась и ничего достойного ему больше не отвечу.
— Пусть так… У тебя есть прекрасный ротик, так пользуйся им по назначению. Проясняй все сразу. Мне казалось, что ты разумная. Поэтому я и…
— Повелся, — хмыкнула я, на что Марк скривился и отпустил меня.
— Решай сама, — резко произнес он.
— Что?
— Давай возьмем тайм аут на пару дней. Буквально на эти выходные. Не созваниваюсь и не общаясь. Что бы ты потом не сказала, что я как-то давил на тебя. — ухмыльнулся он и отошел еще дальше от меня, а я буквально похолодела от его слов. Я не хотела перерыва. И жить несколько дней без его голоса я тоже не хотела. — Просто подумай, готова ли ты к серьезному шагу и взрослым отношениям. И в первую очередь готова ли ты реагировать на любые недопонимания здраво, а не…
— Как истеричка. Спасибо, я поняла, — через силу улыбнулась я. Решать, что-то за нас двоих я тоже не хотела. Потому что мне банально было страшно.
— Да, примерно так, как сейчас, — поморщился Марк, отвернулся от меня, сделал два шага по направлению к выходу, а затем резко развернулся и буквально через мгновение оказался рядом со мной и поднял на руки.
— Ты чего делаешь?
— Кажется, порчу собственные переговоры, — хмыкнул он и шлепнул ладонью меня по заднице. — Скучал очень, — тихо произнес Марк, уже преодолев лестницу и затащив меня в свою комнату. — Да и надо тебе напомнить обо всех моих плюсах, — порочно улыбнулся Марк, а затем накрыл мои губы почти диким поцелуем.
Соскучился. Он действительно соскучился. Потребностью во мне дышало каждое его прикосновение и движение. Кажется, он скучал даже не меньше моего. А переговоры он все же умел вести в совершенстве, видимо интуитивно подбирая к каждому партнеру нужную тактику. Мое слабое место он вычислил уже давно, и без малейших угрызений совести пользовался им весь вечер и ночь напролет, а на утро заказал мне такси, напомнив о вечернем разговоре.
— Я буду ждать твоего решения.
Шепотом произнес он мне в губы, даже не подозревая какая в этот момент шла борьба внутри меня. Ведь от меня уже ничего зависело. Под сердцем я носила его ребенка и понимала, что стоило только ему об этом узнать, и никакого выбора у меня больше не останется.
Глава 16
Вернувшись домой, я нашла в вызовах номер Олеси, но так его и не набрала. Мне хотелось поделиться с подругой своими переживаниями, но в то же время я понимала, что ей сейчас совсем не до моих проблем. Ей бы родить поскорее да лечиться начать, потому что сейчас у Сорокиной были катастрофические проблемы с памятью.
— Долго ты еще в квартире Сорокиных ночевать будешь? — недовольно спросила мама, зайдя на кухню. Она так же, как и я, не могла привыкнуть к тому, что Леся вышла замуж и сменила фамилию.
Я приехала домой раньше, чем она проснулась, а потому от ее вопроса вздрогнула и тут же заметила за ее спиной улыбающуюся Кристину.
— Мам, после того погрома она теперь каждый день ночует там. Доброе утро, Зай. — Сестра мне подмигнула, а я оторопела.
Кристина меня что, прикрывала перед матерью? Неожиданно и совершенно не нужно.
— Так ты просто боишься? — Мама села рядом и взяла меня за руку. — Милая, этого больше не повторится.
— А ты знаешь, что такое вообще было? Или, может, написала заявление в полицию? — немного ехидно спросила я.
— Нет, это… — Мама ненадолго отвела взгляд. — Это из-за моей работы.
— Ты стала шпионкой? — рассмеялась Кристина и, поставив в раковину чайник, открыла вентиль с холодной водой. Мама скривилась, а я насторожилась.
— Ты делаешь что-то противозаконное?
— Нет, конечно. Не говори глупостей. — Мама подскочила с места и всплеснула руками. — Просто это из-за работы. И мой начальник со всем разберется.
Этот еще как разберется.
Я поднялась и вылила остатки кофе в раковину, сестра к тому моменту от нее уже как раз отошла.
— Помоешь, Малая?
Я поставила чашку на стол и ушла в свою комнату. Конечно же, я не боялась здесь спать, а после ночного секс-марафона и вовсе вырубилась, даже не переодевшись. Просто прилегла, укрылась пледом и сразу же уснула.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Выходные тянулись бесконечно долго. Я совершенно не думала над словами Марка, просто скучала. Невыносимо. Не выпускала телефон из рук, не желая пропустить звонок или сообщение, хоть и понимала, что если он сказал не общаться — значит, не общаться, но все равно ждала. И сама… сама с трудом одергивала себя, чтобы не позвонить ему.
В итоге вместо того, чтобы думать над его словами о серьезности и прочем, я репетировала другой разговор. Как и что я ему скажу о беременности. Выходило у меня из рук вон плохо, но хоть как-то отвлекало от пустых дней. А без Марка они оказались именно такими. Пустыми.
В понедельник мне было плохо, и я не пошла на пары. Сказала маме, что чем-то отравилась, а сама доела последние мятные таблетки. Они действительно помогали от тошноты.
Я ждала, что Марк позвонит первым или хотя бы пожелает мне доброго утра. Но нет. От мужчины не было ни слуху ни духу, и это раздражало.
Ближе к двум часам дня в дверь начали звонить. Причем слишком долго, словно зажали кнопку звонка и не отпускали. Кристина как раз должна была вернуться из школы, но у нее были свои ключи. Я побежала к двери и, заглянув в глазок, решила, что мне померещилось. На пороге стоял Рома Скольников, и он приобнимал мою сестру, словно удерживая.
— Господи, что случилось? — ахнула я, распахнув дверь.
Лицо Кристины было опухшим, словно она несколько дней подряд ревела
— Малая. — Я протянула к ней руки, и она, зарыдав, кинулась ко мне. Скольников прошел в квартиру следом за ней.
— Рома, объясни.
— Я… меня… — начала всхлипывать сестра. — А они… и потом он… и тогда…
— Она не захотела в больницу.
Парень выглядел хмуро и непривычно серьезно.
— Рома.
— Ее какие-то придурки чуть не увезли.
— Что значит чуть не увезли?
Видимо, я слишком громко выкрикнула, сестра, словно побитый щенок, заскулила и прижалась ко мне еще крепче.
— В пятидесяти метрах от школы ее пытались посадить в машину без номеров и увезти, — тихо и зло выплюнул слова Рома. — И у них получилось бы, Карин! Если бы не…
— Ты? — Он кивнул, а затем скинул кроссовки, и я заметила, что костяшки на руках у него были содраны, а на правой скуле алел будущий синяк.
— Нужно было, наверное, в полицию позвонить.
— Она не захотела оставаться там. И знаешь, ее можно было понять.
— А что ты-то сам делал около ее школы?
— Мимо проходил, — почти вызверился он. Я аж отступила от такого напора.
— Я никуда не хочу, — жалобно прошептала сестра. — Мама… мама еще не приехала?
Кристина чуть отодвинулась и глянула на меня заплаканными глазами, а я заметила, что одна ее щека была краснее другой. Неужели ее еще и ударили?. Что вообще за беспредел творился?
Видимо, я произнесла последнее вслух, потому что Рома вторил моему возмущению.
— Да не говори. Бандитские девяностые, мать их так. Внезапно. Матери вашей уже позвонили. Кристина всю дорогу ныла, что она хочет домой и… — он скривился, — к маме.
Кристина вцепилась в меня еще сильнее и почти завыла.
— Помолчал бы, — грозно, но тихо проговорила я и начала пятиться в обнимку с сестрой в сторону ее комнаты.
— Отцу сама позвонишь? — бросил Рома мне вдогонку.
— Что?
— В полицию уже поздно. Наверное. Но люди отца в любом случае разберутся. Скажут что и как…
Рома выглядел немного потерянно. Ну еще бы. Я сама не понимала, как не впала в истерику вместе с сестрой. Но когда мне позвонил Марк, я его скинула, вместо того чтобы поделиться проблемой, потому что Кристина все еще ревела белугой на моем плече. А потом и надобность в этом отпала, потому что в квартиру опять позвонили и в коридоре послышались мужские голоса. Тот самый Степан Леонидович, который приезжал к нам в прошлый раз. Сейчас он очень громко удивлялся, встретив в нашей квартире сына своего босса.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})