— Вот это да, Джина. Все наши женщины проявляют интерес к происходящим здесь торгам. Хорошие животные означают для них дешевое мясо отличного качества на столе. Я встречал домохозяек в Штатах, довольствующихся мясом, на которое наши женщины даже и смотреть бы не стали.
Джина была под впечатлением, и, что ни говори, в это утро она много чего узнала. Кира и Боб Годдард пригласили ее на ленч, и они втроем отобедали в шатре. Молочного барона нигде не было видно, вряд ли он вообще нашел время перекусить. Повара-профессионалы подавали еду в стеклянной посуде, которую ставили на льняные салфетки. Ветчина домашнего приготовления вместе с бесчисленными салатами исчезала с катастрофической быстротой. Учитывая невыносимую жару, открыли бар, и стройные загорелые мужчины, в широкополых шляпах и рубашках с закатанными рукавами, одну за другой залпом осушали бутылки охлажденного пива.
Брайан и Барбара расположились своей компанией за парой длинных столов. Заметив приветственно поднятую руку Брайана, Джина в ответ улыбнулась. Барбара притворилась, что не обратила внимания на их обмен взглядами. К тому же она действительно была занята и прикладывала все усилия, пытаясь произвести впечатление на некоего молодого человека. Сразу бросалось в глаза, что у Барбары нет подруг. Около Джины остановились несколько человек с чашками чая в руках, чтобы выразить ей свою симпатию, и, естественно, разговор сразу переключился на ее дядю, прозвучали воспоминания о нем.
После обеда ветерок, дувший с самого утра, утих, и Барбара, узнав, что Джина неопытная наездница, все же предложила совершить верховую прогулку. Никогда бы это гордое создание не согласилось на такую авантюру, выставляющую ее в невыгодном свете, но жара, события этого дня и бокал выпитого за обедом вина создали у девушки ложное ощущение уверенности в собственных возможностях.
Барбара обрадовалась такому решению Джины.
— Я все устрою, — живо пообещала она. — У Сая предостаточно лошадей, есть и отличные арабские скакуны, но ими мы не сможем воспользоваться.
Эта новость нисколько не разочаровала Джину. В конце концов, и обычные лошади прекрасно подойдут для этой прогулки. В итоге собралась небольшая группа желающих покататься верхом. Джина с Барбарой и Брайаном первыми пошли к конюшням, за ними друзья Барбары, помолвленная пара. Неопытной наезднице досталась лошадь по кличке Полночь. Она восхитилась послушанием животного, да и внешний вид его порадовал девушку. Красивая стройная лошадь темного цвета привлекала внимание. Она погладила ее по морде, стараясь подружиться. Довольная Полночь тыкалась мордой в руки девушки, побуждая продлить ласку.
В нескольких шагах от них Брайан спорил с сестрой:
— Неужели ты не могла найти для нее лошадь поспокойнее, учитывая, что девушка не имеет большой практики в верховой езде?
— Разреши мне делать то, что я считаю нужным, Брайан, — высокомерно произнесла она. — В любом случае единственная тишайшая лошадь, так уж случилось, сегодня хромает.
Это была явная ложь, но Брайан не видел особого смысла подозревать сестру или даже ее проверять.
— Ладно, пусть будет Полночь.
Джина прохаживалась рядом с лошадью, стараясь воскресить в памяти несколько советов, которые где-то прочитала. Точно! Благослови Господь ее фотографическую память. Она принялась выполнять то, что вспомнила, стараясь выглядеть при этом знатоком. Чтобы проверить, хорошо ли натянута подпруга, ей пришлось обойти лошадь. Барбара с компанией уже сидели верхом и озадаченно наблюдали за ее действиями.
— Тебе помочь? — спросила Барбара кисло-сладким голосом.
Вместо ответа Джина поставила ногу в железное стремя и запрыгнула в седло более энергично, чем рассчитывала. Лошадь приподнялась и тут же успокоилась. Кавалькада двинулась в путь. Джина и Брайан замыкали шествие. Сначала Полночь прекрасно слушалась. От незнакомого ощущения в седле девушка получала удовольствие. Маршрут прогулки разработала Барбара. Стараясь быстрее оказаться подальше от людей, они срезали угол, проехав через цитрусовый сад, и, сделав небольшой круг, оказались на открытой площадке с немногочисленными, но тенистыми деревьями.
Солнце пятачками освещало землю, на которой, опустив голову, паслись спокойные, безразличные ко всему вокруг овцы. Слышалась песня пастуха. Они спокойным шагом спустились по дорожке, ведущей к Розовой Лагуне. Временами трава доходила до пояса и была усыпана белыми маргаритками. Зелень отражалась в маленьком, похожем на блюдце озерце, и создавалось впечатление, что смотришь в зеленый стакан, на котором нарисованы красивые водяные лилии. Жара обжигала выступающие или оголенные куски земли, а здесь, пониже, даже веяло прохладой. Очарованная красотой этого места, Джина расслабилась. Она твердо решила, что вернется сюда как-нибудь одна, чтобы нарисовать эти чудесные лилии, потихоньку раскрывающие свои плотные бутончики. Мысленно она уже видела картину, для которой у Линды в спальне найдется подходящее местечко. Ощущение красоты природы отразилось на ее лице и придало ему новое выражение.
Брайан любовался Джиной, не отрывая взгляда от ее лица. Солнечные лучи, запутавшись в волосах девушки, придавали им золотистый оттенок. Расположившись в баухиниях, черненькие пташки громко заливались трелями, выводя целые рулады. Ехавшая впереди всех и чувствовавшая себя уверенно в седле, Барбара тоже наслаждалась, но не великолепием окружающей природы, а своей персоной. Джине пришлось признать, что эта женщина — прекрасная наездница. Она не подстегивала свою лошадь, не руководила ею, а предоставляла ей полную свободу, но в тоже время контролировала каждое движение, умело управляя поводьями.
Брайан продолжал застенчиво смотреть на Джину.
— А ты отлично справляешься!
Видимо, эту похвалу ветер донес до ушей его сестры, так как Барбара немедленно перешла на легкий галоп, а затем и на быстрый. Джина тоже немного натянула поводья, но ее лошадь и не нуждалась в понукании. Оставляя всех далеко позади, она понеслась вихрем, и девушка от неожиданности потеряла равновесие. Пыталась совладать с лошадью, но ту оказалось невозможно остановить. Осыпанная цветами с деревьев, наездница всеми силами пыталась удержаться в седле, хотя и слышала, что Брайан ей что-то кричал, видимо, старался дать полезный совет. Скорость была устрашающей, и даже не хватило времени испугаться. Вдруг Полночь резко остановилась как вкопанная, и, охваченная паникой, Джина перелетела через ее голову. Густая трава смягчила падение. Ошеломленная и задыхающаяся, она лежала, распростертая на земле. Лицо ее оставалось абсолютно белым и искаженным от страха, пока благословенный воздух не ворвался в легкие. Она погружалась в зеленую траву, как в воду.