— В его ситуации нет, — согласился я, — ты разделяешь нас на «он» и «ты», но нравится тебе это Костик или нет, мы один человек и я как никто другой могу понять его поступки. Ты прав, никакая ложь не заставила бы меня отречься от своего рода. Даже из уст моей сестры. Евгения ему что-то показала. Дала неопровержимые доказательства, возможно даже погрузила его в астрал.
— Вот именно! — довольно воскликнул Костя.
— Но ты не учитываешь один нюанс, Костик. Когда я сказал, что Евгения Жукова лгала, я не имел в виду окружающим. В первую очередь, она лгала самой себе. Я понятия не имею что именно моя сестра увидела в воспоминаниях нашей матери, но, пообщавшись с ней всего несколько минут, догадываюсь что ничего хорошего в отношении моего деда там быть не могло. Но все это лишь одна точка зрения, которую навязали ребенку. Как сформируется психика ребенка, когда в его голове раз за разом вспыхивают незнакомые воспоминания и все окружающие тебя не понимают? Не верят? Боятся? Она замкнулась в себе и стала доверять только им. Не представляю сколько тысяч раз за свою жизнь она их просматривала. Вынужденная делать выводы в одиночку. И в один прекрасный момент, когда Марк до нее достучался, она и выдала ему свою точку зрения. Очевидно, показывая ужасающие и самые ярко насыщенные эмоциями воспоминания матери. Не удивительно, что Марк ей поверил. Уверен, для него это звучало как откровение всей его жизни. По крайней мере я бы воспринял это именно так.
Я сделал паузу, медленно поднялся на ноги, потянулся и стал разминать мышцы. Ускорил потоки и проверил как идет восстановление после ночных посиделок с матерью.
— И? — не выдержал Костик.
— Что и, — с улыбкой вздохнул я, — в этом мы с ним и отличаемся, Костик. Я досконально знаком с обратной стороной медали и чем больше я узнаю сейчас, тем противоречивее становятся факты. Тут нет ни черного, ни белого. Вся эта запутанная история написана исключительно серыми красками, но кое-что я знаю наверняка и сейчас. Мой дед не был святым, большинство историй про его поступки и характер — это чистая правда, и он многое от меня скрывал. Но в то же время, старик хоть и был садистом, имел мало общего с чудовищем, каким его старательно выставляют. Слово и честь для него не были пустым звуком. А ради процветания Российской Империи дед был готов отдать свою жизнь.
— Ты ведь знаешь, что он убил весь род твоей матери и наверняка к ее смерти тоже приложил руку, — вбросил Костик, как он считал, убойный аргумент.
И он действительно мог сработать, если бы я не услышал эту информацию при первой встрече в кулоне с матерью. Сейчас же, я успел переварить эту информацию и осознать, как я к ней отношусь.
— Знаю, — спокойно кивнул я, — и я верю, что на то была причина. Марк или Евгения тебе рассказывали, что это был за род? Когда и где это конкретно произошло? Знаешь какую фамилию носила моя мать? Может, они поведали про свою непревзойденную связь с тонким миром? Ты находил в хрониках хоть одно упоминание о нераскрытом геноциде целого рода?
Все вопросы были риторическими. Ведь мы оба знали, что на все вопросы один правильный ответ. «Нет».
— На что ты намекаешь, — напрягся Костик.
— Что моя мать и сестра скрывают от меня и всего мира куда больше, чем это делал дед. Да, меня напрягает, что старый садист имел от меня неприятные секреты, но это не мешало мне знать какой он человек. А вот чем больше я узнаю свою сестру и мать, тем сильнее меня это пугает.
— Тебя? Пугает? — искренне удивился Костя.
— Именно, Костик. Потому что, если хотя бы часть моих предположений верны, Иркутский инцидент — это только начало, — серьезно проговорил я, сделал паузу на пару секунд, понял что сболтнул немного лишнего и вернул расслабленное выражение лица, — не забивай голову, просто мысли вслух.
— Ладно, — неуверенно протянул Костя с задумчивым взглядом и тут с улицы отчетливо донеслись голоса.
— Ждешь гостей? — спросил я.
— Нет, — резко ответил Костя и посмотрел в окно, — никуда не выходи, я разберусь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Да не вопрос, — пожал я плечами и плюхнулся на кровать.
Костик кивнул, хлопком по двери отключил барьер и поспешно выскочил наружу.
— Я схожу заварю специальный чай. Ускорит восстановление, — мягко проговорила Майя, откланялась и оставила меня один на один со своими мыслями.
И кто тянул меня за язык? Заставил две молодые неподготовленные головы думать о том, до чего они еще не доросли и не могут в полной мере осознать. Уверен, Костик даже не в полной мере верит, что действительно существует техника переноса сознания из другого мира.
А Майя… без понятия. О ней я совершенно ничего не знаю, кроме того, что она искренне преданна прошлому владельцу этого тела.
Я тяжело вздохнул. Сам виноват. В этом мире я все еще не нашел ни единого человека, которому могу на сто процентов доверять и говорить свободно обо всем. Постоянно нужно контролировать свои слова, действия, потоки, мысли.
Это утомляет.
Поэтому, начав говорить с Костиком о реальных детских воспоминаниях этого тела, я поддался ностальгическим чувствам, вылезающим изнутри, и дал слабину.
В этот самый момент я действительно почувствовал себя одиноким и нежно обнял Елену Скрябину, поглаживая ее по волосам.
Теплота ее тела успокаивала. Нежная кожа и мягкие волосы умиротворяли и проясняли мысли.
Забавно, именно сейчас я понял, что в этом мире все же есть по крайней мере один человек, с которым я могу поговорить, не фильтруя темы.
Моя сестра. Мы оба как пришельцы из одного мира, сможем понять одиночество друг друга, как никто другой.
Если подумать, технически, есть еще и моя мать. Ведь, она сказала, что до меня общалась лишь с «Женечкой». Но если предположить, что амулет Оракула существует в единственном экземпляре, то у Евгении Жуковой из этого мира не было возможности попасть внутрь и поговорить с матерью.
В этом мире, после Иркутского инцидента все имущество Жуковых было распродано или конфисковано. Земли, драгоценности, оружие, артефакты попали в загребущие лапы боярского совета и их прихвостней. Так амулет матери оказался в семье коллекционера Куракина, который от своего недалекого ума, за семнадцать лет владения так и не осознал его истинной ценности.
Получается, мама общалась с версией Евгении Жуковой из моего мира. И этому факту есть лишь одно логичное объяснение.
Миры связаны между собой. И довольно прочно.
От осознания этого факта лицо само расплылось в улыбке, потоки ускорились, а мышцы налились силой. Резкий прилив энергии взбодрил как сотня кружек кофе и я аж задрожал от нетерпения.
Спустя столько дней я нашел зацепку. Настоящую.
Всезнающая мудрая женщина внутри амулета, называющая себя моей матерью оказывается способна дать мне ответы не только на вопросы этого мира! Как я раньше этого не понял?
В голове тут же всплыла шальная мысль снова нырнуть туда прямо сейчас, я ведь восстановил силы и потоки. Продержусь пару секунд, да и Майя тут рядом. Черт. Нет. Сейчас нельзя.
Это будет билет в один конец, а такая поездка меня не устраивает.
Немного подумав, я понял, что есть всего два варианта как провернуть это без риска отбросит концы.
Первый, это найти сестру и вновь использовать ее как батарейку, позаимствовав ее силы для погружения в амулет. Будучи дочерью Оракула, ей видимо это дается совершенно без труда.
Что я нахожу не честным. Вообще-то, я ведь тоже ее сын?
И второй вариант. Он уже куда проще и выполнить его можно уже хоть завтра. Использовать энергию Аномалии. Теперь, зная наверняка что Амулет — это ключ, я уверен что смогу.
Что ж, звучит как план. Дело за малым, посадить княжича на трон и путь в Карелию будет открыт. С платежной картой, которую мне подогнал Князь, я в разы свободнее чем раньше.
Деньги могут открыть множество дверей, если знать, как их использовать. И я знаю. Уж в этом наши миры не очень сильно отличаются. Стоит заплатить кому надо и частным рейсом меня доставят куда нужно без лишнего шума и вопросов.