Показательно, что оруэлловские романы «1984» и «Скотный двор» стали реальностью в странах либерал-демократии. Эдвард Сноуден продемонстрировал, что в США нарушаются права человека, связанные с неприкосновенностью личной жизни. Ответ же мировой общественности показал, что свобода и права человека остаются для людей ценностью. И вызывает удивление реакция на это «пятой колонны» и даже представителей спецслужб у нас в стране. На телевидении можно было видеть, как некоторые ведущие шоу иронизировали по поводу поступка Сноудена, объясняя его личными проблемами и психопатическими особенностями, а сам Сноуден представлялся «изменником родины и ее спецслужбам».
Также отметим, в принципе, известное: в случае войны или чрезвычайной обстановки в стране президент США получает неограниченные полномочия в осуществлении жесткого контроля над жизнью общества и государства. «Американской мечте» противоречит отсутствие социальной справедливости. Государство не обеспечивает равные возможности; окончание же элитных школ и университетов гарантирует карьеру. Чрезвычайные полномочия могут быть запрошены уже в преддверии предчувствуемых событий. Джордж Сорос указывал, что с ростом недовольства в обществе неизбежны бунты в американских городах. И это станет поводом для «закручивания гаек», использования грубой силы для восстановления порядка, появления репрессивной политической системы. Не совмещаются со «свободой» и вмешательства в дела суверенных государств под флагом несения им «демократии и свободы».
В связи со сказанным особую актуальность приобретают трактовки свободы с духовно-метафизических позиций.
Свобода человека в самоопределении между добром и злом. Никто не властен над такой свободой, даже Бог, создавший человека со свободой воли и возможностью отпадения от Него. Римо-католический архиепископ Лефевр, не принявший новаций Второго Ватиканского собора, считал, что свобода существует, чтобы повиноваться Богу, но из нее хотят сделать нечто абсолютное, безотносительное к чему бы то ни было. И это приводит к разрушению семьи, Церкви, религиозных сообществ (см.: Грачева, 2010, с. 216–217).
Еще одно прочтение понятия свободы – духовная свобода как власть человека над собой. Только преодолевший «рабство страстям» становится истинно свободным человеком.
Вопросы свободы в первых двух аспектах имеют смысл только при наличии свободы от страстей и греха. В целом же свобода должна заботиться о благе другого человека – вот ключ к пониманию того, чем должна быть свобода в ее многоплановости. Только те права человека могут быть признаны выразителями добра, которые искореняют эгоизм и способствуют произрастанию в людях любви к Богу и ближнему. Для психологической науки полезной представляется православная мысль о том, что там, где свобода становится идолом, там начинается «человек-зверь», а свобода превращается в узаконенное орудие зла.
И. А. Ильин раскрывает именно духовное понимание свободы. Он говорит, что свобода по существу своему есть именно свобода духа. Каждый человек призван к такой свободе. Он должен превратить свой земной путь в непрерывное духовно-нравственное очищение, сделать свой дух главным, определяющим фактором и «свободным двигателем личной жизни». Свобода, отмечает И. А. Ильин, не дана человеку как абсолютная независимость от всего, но задана ему как возрастающая независимость от зла и пошлости (анализ психологического наследия И. А. Ильина см.: Гостев, Борисова, 2012). Поэтому человек, утверждая свою свободу, должен «допросить себя о своей духовной зрелости», проявляющейся в том числе в чувстве ответственности.
Итак, в условиях манипуляции системой сознания «свободное открытое общество» является мифом в указанном в предыдущих разделах смысле. Иллюзорный компонент данного мифологического представления – иллюзия свободы – обладает, тем не менее, пока достаточной силой, чтобы на нем строилась пропаганда западных ценностей. В то же время растет число тех, кто более адекватно воспринимает реальность и понимает, что речь может идти лишь об относительной свободе для «избранных». Однако еще недостаточно осознается, что свобода порока и нравственного разложения свободой не является. Следующий раздел посвящен еще одной грани темы свободы.
1.6. Иллюзорная свобода информации в СМИиК
Во Введении уже отмечалось, что свобода информации в мире искажается психоманипулятивными принципами (и системой соответствующих приемов) умалчивания и «дозированной правды», вызывающими у человека иллюзию полной или хотя бы достаточной информированности. Это освобождает вольных или невольных манипуляторов от уличения во лжи: ее нет, а есть только частичная правда по обстоятельствам. Но когда невозможно скрыть, изъять, уничтожить опасную информацию о некой ситуации, в информационный оборот вбрасывается огромное количество правдоподобной ложной информации, проверка которой потребует слишком много времени и сил. Вихрь аргументов и контраргументов захлестывает сознание, блокируя адекватность социального восприятия.
Но потребитель информации имеет право знать о последствиях ее потребления: о возможности стать зависимым от «информационного наркотика», – ведь любая зависимость лишает человека свободы.
С. Кара-Мурза показывает, как тезис о свободе распространения информации обслуживает интересы заказчика психоманипуляции (Кара-Мурза, 2000, c. 254–259). И государство, чтобы не стать соучастником заказа, должно найти формы приемлемого контроля над идеями, образами и пр., циркулирующими в обществе, не боясь обвинения в цензуре, – апробированного оружия в информационно-психологических войнах современности. «Свобода слова» на Западе, отмечает он, была философской категорией. Свобода информации предоставляется только в той мере, в которой у власти есть уверенность в силе психоманипуляции и сохранении контроля над политикой информационно-психологических компаний. Позиция Сербии по косовской проблеме не освещалась в западных СМИиК или освещалась искаженно. Позиция России по грузинским (2008 г.) и украинским событиям (2013–2015 гг.) также не доносилась до аудитории. Далее в тексте читатель найдет много данных по умалчиванию информации.
Принцип умалчивания и дозирования правды устраняет проблему правды-лжи в планетарной и государственной имаго-символосферах в том смысле, что люди становятся зрителями «виртуальных спектаклей» с запрограммированным отношением к событиям с позиции политкорректного обывателя-потребителя. Но мир политизируется, и надо видеть, как при кажущемся разнообразии информационно-психологических воздействий внушается набор главных социально-политических установок, предлагается по сути одна версия, подаваемая через разные образные решения. Различие же политических взглядов конструируется для создания образа «демократичности» и «свободы информации».
Для подобных целей используются различные приемы. Образ события формируется отбором информации и помещением ее в нужный контекст, он искажается неточностями, рекламой, комментариями, сменой сенсационных тем. Неким сообщениям придается повышенная важность, но «в нужное время» тема почему-то вдруг исчезает. Повторение образов в различных версиях и контекстах/ дискурсах не только дает «чувство очевидности», но возводит психологический барьер против иных точек зрения. Фрагментация проблемы, абстрагирование от каких-то значимых ее аспектов затрудняет создание ее целостного образа. Используется также и следующий принцип: факты, противоречащие интересам «заказчика», не умалчиваются или показываются скупо. Так, информация об убийстве священника в Польше в период холодной войны была в 140 раз ценнее информации об аналогичном случае в зоне влияния США (Кара-Мурза, 2000). Элементы массмедийного спектакля обычно ложью не являются, а потому трудно предъявить претензии к итоговому продукту. Имеет место и сознательная дезинформация, работающая на «нужную объективность».
Отсутствие реальной свободы информации на Западе становится все более очевидным. Российскому англоязычному телеканалу RT (по признанию британских СМИ, это единственный источник альтернативной информации для зарубежной аудитории) неоднократно давали предупреждения за отсутствие «беспристрастности» при освещении событий на Украине. Предвзятость же со стороны ВВС не замечалась. На Западе любую альтернативную точку зрения о России называют «пропагандой». В целом не признаются двойные стандарты в информационной политике, а тем более то, что они являются искажающими правду фильтрами.
Главные мировые СМИиК (агентства новостей, телеканалы, сетевые ресурсы и т. д.), не являясь свободными в порождении информации, формируют свою реальность: чего нет в мировых массмедиа – того в ней не существует. Создается фиктивный мир, на который люди реагируют как на реальный (мы уже приводили эту мысль Э. Тоффлера). Подконтрольность мировых СМИиК – тема отдельного разговора в других главах, в которых мы будем говорить о субъектах информационных воздействий, в частности, о роли непубличной политики, влияющей на формирование мировых новостей.