– Давай, омолаживайся тут, – во всеуслышание объявил водитель, не смущаясь прохожих, оглянувшихся на его слова. – А я пока сигарет куплю да газетку с кроссвордом почитаю.
Сати кивнула и направилась к входу, старательно припоминая имя-отчество ведущего косметолога, с которым предстояло побеседовать. На ступенях крыльца она остановилась и полезла в рюкзак за блокнотом: имя вспомнилось, зато номер кабинета начисто исчез из памяти!
К крыльцу бесшумно подкатила блестящая машина, из салона выпорхнула нарядная рыжеволосая дама. Сати тут же узнала в ней актрису театра музыкальной комедии примадонну Похвальбищеву. Прима грациозно взбежала по ступенькам, рассыпая улыбки прохожим, остановившимся поглазеть на местную знаменитость, и в это мгновение зеркальные двери бесшумно разъехались и на пороге появилась высокая эффектная блондинка – актриса того же театра Сорокина. Столкнувшись нос к носу, дамы застыли.
Сати, как и все в городе, была наслышана о сложных отношениях двух див, поэтому тоже замерла, уставившись на соперниц во все глаза.
Первой опомнилась Похвальбищева.
– Какая встреча! – пропела она сладким голосом. – Не знала, что ты сюда заглядываешь! Наверное, на пластическую операцию записалась? На процедуры по омоложению?
– Мне это не нужно, возраст еще не тот, – с большим достоинством ответила Сорокина. – Я гораздо моложе своих лет выгляжу, мне все это говорят. А вот кое-кому бы не помешало. – Она окинула пренебрежительным взглядом пышную фигуру примадонны. – Лишний вес старит. А ведь ты и так старше меня на пять лет!
– На четыре с половиной года, – ласково улыбнулась Похвальбищева. – А лишнего веса у меня нет. Так, разве совсем чуть-чуть. Кстати, я недавно похудела на… на три кило! Хоть и не старалась. Как-то само собой.
– Похудела? – Сорокина поджала губы. – Оно и видно. Вон и морщинки на лице сразу же появились…
– Что?! Где?! – Похвальбищева тревожно глянула в зеркальное стекло. – Ах да, действительно… Это мимические морщинки, от смеха, – пояснила прима. – Как вспомню, что от тебя муж ушел, так хохотать начинаю…
Сорокина сделала вид, что не расслышала.
– Возраст, возраст, – притворно вздохнула она. – Оперетта, знаешь ли, искусство молодых. Антиквариат, он только в музее ценится. – Сорокина бросила на Похвальбищеву выразительный взгляд. – А вот я, например, хотела бы умереть молодой и красивой!
Примадонна улыбнулась еще ласковей.
– Молодой и красивой? Ты уже опоздала. Вон и в клинику красоты зачастила…
– Подругу навещала, – поспешно сказала Сорокина. – Билет занесла на премьеру.
– А кем твоя подруга работает? Наверное, силиконовых дел мастер? – Прима выразительно посмотрела на роскошный бюст соперницы, туго обтянутый шелковой блузкой. – Что-то, я смотрю, он у тебя увеличился в последнее время.
– Это наследственное, – тут же заявила Сорокина. – Наследственное, настоящее и никакого силикона! У моей бабушки знаешь, какой бюст был?
И она, изящно округлив руки, показала размер.
– Вот такой! Все восхищались. И цвет волос – тоже от нее. Она натуральная блондинка была.
– У бабушки? Такой бюст? Бедная старушка. – Похвальбищева небрежно поправила пальчиком рыжий локон. – Нет, мое воображение такую грудь даже представить не может. Это что-то из фильма ужасов получается.
Сорокина с досадой фыркнула, дернула плечиком и пошла к лестнице.
– Прекрасная краска для волос, – подпустила яду в голосе Похвальбищева вслед и направилась к дверям центра, торжествуя победу.
Сати наконец нашарила в рюкзаке нужную бумажку и следом за театральной примой вошла в вестибюль.
Когда часы на башне Центрального универмага медленно и звучно пробили двенадцать часов, Сати подняла глаза от разложенных па столе бумажек.
– Уж полдень близится, – проговорила она и обвела взглядом пустой кабинет. – А в дорогой редакции никого, кроме меня, нет. К чему бы это? К дождю, что ли…
Она вздохнула и снова уставилась в монитор.
– «Опытные специалисты, имеющие стаж работы в области косметологии более 13 лет, исправят все недостатки вашего внешнего облика. Накопленный ими опыт, умения и знания современной косметологии могут гарантировать вам…» Гм… как бы самой понять, что они гарантируют? Вечную молодость?
Сати пробежала глазами пожелания заказчика, нацарапанные на старом мятом абонементе в фитнес-клуб, и пожала плечами.
Опытные специалисты модного Центра красоты уверенно гарантировали только одно: изъятие крупной суммы денег у клиенток.
– Напишу-ка лучше «Центр красоты уверенно смотрит в будущее!» – решила она. – И все будут рады.
Сати торопливо дописала последнюю строчку и откинулась на спинку стула.
– Ну вот. Совсем другое дело с будущим-то! – И она направилась в рекламный отдел.
У рекламщиков все было как обычно, но на фоне непрекращающейся суеты и мелких локальных конфликтов с другими отделами начинали клубиться интриги и неотвратимо назревали крупные военные события. Без всего этого жизнь начальнику рекламы казалась слишком уж пресной.
Готовился к боевым действиям и его «заместитель». Сегодня Порфирий был одет в бронежилет и пятнистый военный бушлат, а на голове у него красовалась низко надвинутая каска. На столе перед «заместителем» лежали армейский бинокль и фляжка в чехле защитного цвета.
– Ого! – воскликнула Сати и обошла Порфирия Петровича со всех сторон, чтобы разглядеть получше. – Откуда костюмчик? В штабе округа раздобыли?
– Барбарисыч привез, – не поднимая головы, пояснил начальник и ткнул карандашом в сторону водителя: вернувшийся с очередного выезда Борисыч резался на компьютере в карты с начальником типографии.
– Хотел еще рацию притащить, – сообщил водитель. – Но не нашел. Завтра посмотрю, валялась где-то в гараже…
– Рацию? – удивилась Сати. – Откуда у тебя рация, Барбарисыч?
– По случаю досталась, – туманно ответил он.
Сати обменялась с начальником рекламы понимающим взглядом. В пору своей армейской карьеры Борисыч заведовал военным складом, поэтому в хозяйстве у него иной раз обнаруживались самые неожиданные вещи.
Внезапно начальник отдела встрепенулся.
– А гаубицы у тебя нет? – неожиданно спросил он и посмотрел в окно. На соседней пятиэтажке красовалась вывеска с наглой надписью «Рекламное агентство „Нимфа“. – Или пулемета?
– Для хорошего человека найдется, – многообещающе проговорил Борисыч и снова уставился в монитор. – А! Проиграл! – завопил он вдруг и громко захохотал. – Проиграл! Пиво с тебя! Давай беги, тут на бульваре свеженькое продают.
– Блин, – сказал расстроенный начальник типографии, поднялся из-за стола и покинул кабинет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});