- Тебе никогда полностью не постичь ее - у тебя же всего шесть чувств.
- Ты хочешь сказать, пять?
- Шесть. А у меня куда больше. Потому-то моя красота целиком понятна только мне одному. Но и того, что дано тебе видеть и слышать, вполне хватает, чтобы полностью признать мою неповторимость.
- Да и голос твой хуже несмазанной телеги, - уколол красавца Гэллегер.
- Твой слух несовершенен. А мои уши чувствительны уникально. Тебе недоступен весь диапазон моего божественного голоса. А сейчас я хочу тишины. Твоя болтовня тяготит меня, мешает наслаждаться видом моих шестеренок.
- Потешься, потешься, пока есть время. А я иду искать кувалду.
- Ну и давай, ну и круши, - повторил Джо. - Мне все равно.
Гэллегер в изнеможении рухнул на кушетку и уперся взглядом в прозрачную спину Джо.
- Ну и натворил же ты дел. Какого черта ты заключил контракт с "Сонатоном"?
- Я же тебе объяснял: чтобы мне больше не докучал Кенникотт.
- Ах ты, наглый, пустоголовый... тьфу! По твоей милости я попал в адскую переделку. Тоны могут вынудить меня выполнять все пункты контракта буквально, пока я не смогу доказать, что ты подписал его за меня. Ну ладно, у тебя есть шанс исправить это. Отправишься со мною в суд и продемонстрируешь свои гипнотические таланты или как они там у тебя называются. Убедишь судью, что можешь представляться мною, и что при встрече с Тонами так и сделал.
- И не надейся, - огорошил его робот. - С чего бы это?
- Ты же сам заварил эту кашу! - заорал Гэллегер. - Теперь сам ее и расхлебывай.
- Чего ради?
- "Чего ради"? Да хотя бы потому, что... ну... из соображений элементарной порядочности.
- Нельзя подходить к нам, роботам, с человеческими мерками, парировал Джо. - Что мне ваша этика? Зачем мне тратить время, которое я могу использовать для подробного изучения собственной красоты. Лучше застыну перед зеркалом на вечные времена...
- Вечных времен у тебя не будет! - взорвался Гэллегер. - Скоро от тебя ни одной целой молекулы не останется.
- Как хочешь. Меня это не трогает.
- Так уж и не трогает?
- Ох уж этот ваш инстинкт самосохранения, - робот явно издевался. Правда, вам, очевидно, без него не обойтись. Столь безобразные создания давно уничтожили бы друг друга из одного только отвращения к собственному уродству. Если человечество еще существует, то только благодаря этому страховому полису - инстинкту самосохранения.
- А если я лишу тебя зеркала? - спросил Гэллегер, сам не веря в действенность своей угрозы.
Ответом стали вытаращенные до упора глаза на кронштейнах.
- Я могу обойтись и без зеркала. Не говоря уж о том, что я могу представить себя локторально.
- Давай без подробностей. Остаток жизни я хотел бы провести подальше от дурдома. Послушай-ка, зануда, ведь робот обязан трудиться, делать что-то полезное.
- А я разве не делаю? Что может быть полезнее красоты?
Гэллегер, крепко зажмурившись, попытался собрать воедино разбегающиеся мысли.
- Вникни: допустим, я разработал для Брока принципиально новый тип увеличительного экрана. Но ведь из-за твоего дурацкого контракта его все равно приберут к рукам Тоны. Если я не разделаюсь с контрактом, то любая моя работа становится бессмысленной.
- Гляди! - вскричал Джо в приливе восторга. - Крутятся! Какое совершенство! - И он замер, любуясь своими противно жужжащими потрохами.
Гэллегер побледнел от бессильной ярости.
- Чтоб тебе провалиться! - выругался он. - Ну ладно. я еще пообломаю тебе рога. Пойду спать. - Он поднялся и злорадно выключил свет.
- Бесполезно, - сказал робот. - Я прекрасно вижу во тьме.
Гэллегер изо всех сил хлобыстнул дверью. В полном мраке Джо беззвучно пел себе хвалебные гимны.
Одна из стен в кухне Гэллегера была занята большим холодильником. Среди разнообразных напитков, заполнявших его, главное место занимали жестянки с импортным пивом, прием которого обозначал прелюдию к очередному запою. Утром Гэллегер, не отдохнувший и неудовлетворенный, борясь с собою, поднес ко рту томатный сок, с отвращением сделал глоток и сразу же запил его внушительной порцией виски. Учитывая, что сногсшибательный запой длился уже неделю, Гэллегер не притрагивался к пиву. сохраняя традиционную для него систему потребления спиртного - от простого к сложному. Пищевой автомат швырнул ему герметически упакованный завтрак, и он нехотя ткнул вилкой в плохо прожаренный бифштекс.
- Итак...
Гэллегер считал, что остается одно - судебное разбирательство. Психология роботов была для него темным лесом. Однако способности Джо могли ошарашить любого судью. Конечно, по закону роботы не признавались свидетелями... и все-таки, если доказать, что Джо - механизм, способный гипнотизировать, суд может признать контракт с Тонами недействительным и расторгнуть его.
Чтобы не терять ни минуты, Гэллегер взялся за видеофон. Харрисон Брок еще не растерял своего влияния и связей, и потому предварительное слушание дела удалось назначить на этот же день. Однако чем все закончится, ведали лишь Господь да робот.
Последние часы перед судом Гэллегер провел в мучительных, но безрезультатных размышлениях. Он так и не мог решить, какой ключик подобрать к роботу. Если бы он знал, для чего изготовил Джо... но он никакие мог вспомнить. И однако...
В полдень он явился в лабораторию.
- Собирайся, умник, - бросил он, - мы едем в суд. Немедленно.
- И не подумаю.
- Отлично. - Гэллегер распахнул дверь и жестом пригласил двух здоровых парней с носилками, - Берите его, мальчики!
В общем-то, он блефовал. Способности Джо оставались загадкой, пределы возможностей - тоже. К счастью, робот был не так уж велик. Он сопротивлялся, возражал и даже скрипел, но его все-таки упаковали в смирительную рубашку и без труда положили на носилки.
- Перестаньте! По какому праву! Что вы себе позволяете?! Пустите меня, говорю вам! Пустите!!
- Вперед! - скомандовал Гэллегер.
Джо боролся мужественно, но его вытащили на улицу и сунули в воздушную карету скорой помощи. Там он сразу притих и только тупо смотрел в потолок. Гэллегер опустился на сиденье рядом со своим строптивым детищем. Машина мягко оторвалась от земли.
- Ну, что будем делать?
- Мне уже все равно, - ответствовал Джо. - Ты меня страшно разочаровал. Не знаю, почему я вас всех не загипнотизировал. Между прочим, это и сейчас не поздно. Или, может быть, для вас предпочтительнее бегать по кругу и тявкать по-собачьи?
Гэллегера передернуло.
- Не советую.
- Можешь не беспокоиться. Я не опущусь столь низко. Буду гордо лежать, любуясь собой. Ты же знаешь, что зеркало мне не нужно. Свою красу я могу опространствить и без него.
- Джо. - сказал Гэллегер. - Нас везут в суд, в большой зал. Там будет множество людей, и все они будут тобою любоваться. Представляешь себе, каким будет их восхищение, если ты продемонстрируешь свои гипнотические способности? Помнишь, как ты загипнотизировал Тонов?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});