Читать интересную книгу Борисов Александр Анатольевич - Александр Борисов

   Подводники шумной толпой направились к мостику. Боцман подобострастно семенил впереди. Судя по морде, где-то успел добавить.

   Атмосфера на мостике становилась предпраздничной. Я этих восторгов не разделял и ушел по-английски, потихоньку прикрыв за собой железную дверь. На душе было погано. Все мысли об этом проклятом письме. С момента его получения, я так и не смог ничего до конца осмыслить. Такой прессинг со всех сторон!

   С гостями столкнулся на середине трапа, в небольшом закутке между радиорубкой и трансляционной. По привычке вскинул глаза. Встретил ответные взгляды. Равнодушно проскочил вниз, мысленно проявляя увиденное. Запоминать лица - это довольно просто. Есть проверенный способ. Особенно, если впоследствии требуется кого-либо опознать, описать или составить на него фоторобот. С первого взгляда нужно определить: на кого человек больше всего похож. А уже со второго - что мешает полнейшему сходству. Вот и вся, понимаешь, наука. Может это лишь показалось, но меня тоже запомнили и оценили.

   У пяти углов курила толпа. Увидев меня, все замолчали. Было жарко - работала баня. Я пристроился в уголочке и призадумался.

   Из головы не шел утренний сон. Каждый раз, когда я его вижу, что-то в моей судьбе идет на излом. Измена, развод, ссора с отцом, увольнение из пароходства по тридцать третьей статье. Теперь вот, письмо от отца. Снится одно и то же! Я успеваю побыть полноценным Последним Хранителем и к утру это все потерять. Ничего, мы еще повоюем! Предчувствие мне подсказывало, что отец еще жив. Все остальное неважно. Нужно срочно срываться, лететь в Москву. Может, успею?

   Наверху хлопнула дверь. Зазвучали шаги. По трапу кто-то спускался. Это мешало сосредоточиться.

   - Тур-р-ристы! - в сердцах произнес чей-то простуженный голос.

   Мимо нас просквозил худощавый молодой офицер в черной кожаной куртке. У выхода в палубный тамбур задержался, бросил через плечо:

   - С возвращением, братцы! Тоже наверно хлебнуть довелось...

   Судя по голосу, это был тот самый "Гондон". Я плюнул на свой окурок, бросил его в ведро и поплелся в каюту.

   - Сурмава, заводи двигатель! - донеслось с правого борта.

   Вопрос номер один: деньги, - думал я, открывая баночку пива. - Они, безусловно, нужны. Есть вариант дождаться второго штурмана. Через час-полтора после прихода, он принесет ведомость и аванс. Даже если касса закрыта, нужная сумма будет лежать в диспетчерской. Я, лично, заказывал штуку. Растаможка, туда, сюда... С учетом вновь открывшихся обстоятельств, этого будет мало. Вся надежда на тайничок. Оставляя для меня информацию, отец частенько прикладывал от себя энную сумму в валюте. Но сколько ж на это дело нужно потратить времени! А очередь за билетами на самолет?! Как ни крути, а по всем прикидкам я успеваю лишь на последний рейс. Черт бы побрал этих вояк! Как минимум, часа полтора они у меня украли.

   Я выглянул из каюты. Подводники в сопровождении капитана пробирались в его апартаменты. Это почти рядом, по другую сторону перехода на мостик. Туда же, с подносом в руке, поднимался наш горемычный повар Валентин Ковшиков.

   - Зайдешь? - Сергей Павлович заметил меня и пояснил подводникам, - это и есть начальник радиостанции.

   Незваные гости смотрели с нескрываемым любопытством. Столь пристальное внимание к моей скромной персоне слегка покоробило. Вот как? Обо мне говорили?

   - Не могу, - громко соврал я. - Связь пора закрывать. Только что занял очередь.

   Ложь должна быть очень похожа на правду. И действительно, наш СРТ только что возобновил движение.

   Широкая океанская зыбь постепенно мельчала до легковесных барашков Кольского залива. Или, как говорят вояки, "пункта Кака Земля".

   Я снова вернулся в каюту, потихоньку прикрыл дверь. Связь подождет. Как минимум, полчаса в запасе имеется.

   Есть дела поважней.

   "Будут бить по хвостам", - предупреждал отец. А если уже? Не по мою ли душу пришли эти подводники?

   Я мысленно проявил все три фотографии. Да нет, ничего особенного. Разве что еле заметный шрам у виска на лице капитана третьего ранга. Скорее всего, пулевое, касательное ранение. Как можно его получить, служа на подводной лодке? Да и староват мужичок для столь незавидного звания. Ему уже где-то под сорок. Давно бы пора щеголять в погонах с тремя звездами.

   Да нет, все объяснимо, - возразил я себе самому. -Откуда шрам? - ну, баловался пацаном с самопалом. С кем не бывало? А что староват - так в училище поступил после армии. И вообще... фортуна, как и любая баба для любви выбирает уродов.

   А сон?! - не сдавался во мне скептически настроенный оппонент. - Ты намерен игнорировать сон? Неужели уроки прошлого так и не пошли тебе впрок? "Помни, - не раз говорил отец, - ешь, спишь, гуляешь по улице - помни! На тебя никогда не прекратится охота. Нужно подозревать всех!" Неужели так трудно немного себя настроить и снова читать мысли?

   Я вздохнул и подошел к зеркалу. Глянул в свои встревоженные глаза.

   - Нет, - сказал я своему отражению. - Для меня это не трудно. Но дело в другом. Я привык быть таким, как все. И мне это нравится. Понимаешь? Не хочется ворошить прошлое. Не хочется. Но придется.

   В радиорубке подпрыгивал телефон.

   - Зайди, - сказал капитан, - дело есть.

   - Разве только минут через двадцать, - ответил я озабоченным голосом.

   Знаем мы эти дела: наливай да пей.

   - Гости просят по телеграмме родным отправить, чтобы готовились к встрече.

   - Пусть пишут.

   - Мне, что ли, занести?

   - Ноги отвалятся или боишься, сопрут что-нибудь?

   - Ладно, жди.

   Ну вот, - почему-то подумал я. - Еще двадцать минут отвоевано у неизбежности. Можно перекурить. Внезапно нахлынуло прошлое. Отец... мы ведь с ним почти поругались. Ну, как это обычно бывает между родителями и самостоятельными детьми. Он позвонил из Москвы и тоном, не терпящим возражений, сказал:

   - Ты доложен вернуться в семью!

   Я сидел в неуютном номере захолустной гостиницы и считал медяки. Не хватало даже на хлеб. За окнами серость и слякоть. Никаких перспектив. Я ушел от жены, в чем был. Не взял ни денег, ни запасных трусов, ни рубашки на смену. И такое меня зло разобрало. И тут разыскал! Впрочем, для него это никогда не составляло труда.

   - Остынь, - говорю, - я всем, кому должен, прощаю.

   Он чуть трубкой не подавился. Но сдержался, не нагрубил. Прочел мне скучную лекцию о браке, семье и личной моей ответственности.

   - Подумай о дочке, - сказал напоследок. - Куда это годится, ребенку расти без отца?

   Я ударил его словами. Не жалея, наотмашь. Все припомнил, что скопилось за годы разлуки.

   - А ты обо мне много думал? До восемнадцати лет жил сиротой при живых родителях. Если б не дед, неизвестно вообще, что бы из меня выросло.

   Он осекся. Наверное, побледнел. И сказал после длительной паузы:

   - Чувствую, в таком состоянии с тобой разговаривать бесполезно. Все равно не поймешь. Но запомни: пока не одумаешься - я тебе не помощник.

   - Это еще неизвестно, кто кому больше нужен! -ответил я мстительно и тоже повесил трубку.

   ...Реальность опять стерла воспоминания. Пришел Сергей Павлович. Брызжущей энергией массой, вломился в радиорубку:

   - Пойдем, вмажем!

   Я взял у него три листочка, согнутых вчетверо (надо же, какая секретность!), проставил на них исходящие номера, стал подсчитывать количество слов.

   - Что молчишь?

   - Не хочу! - огрызнулся я. - Неприятности у меня. Домашние огорчения.

   - Я разве тебя призываю нажраться? - возразил капитан. - Посидишь, поддержишь компанию. А то перед вояками неудобно. Они тебя от чистой души приглашали. Ты ведь к их просьбе отнесся с пониманием, по-людски. Кстати, а что случилось?

   - "Кстати", отец заболел. И очень серьезно.

   - Ну, ты это... не придирайся к словам. Вижу, лететь собираешься. Как сам считаешь, надолго? Хоть бы предупредил. - Мачиталзе задумался. - Вот только в отделе кадров ни тебя, ни меня не поймут.

   - Думаю обернуться в три дня, - сказал я как можной уверенней. В кадрах скажи, что я улетел по заверенной врачом телеграмме.

   - Это мысль. А где ее взять?

   - Сейчас нарисую. Есть у меня образец.

   - Надеюсь, с печатью? - усмехнулся Сергей Павлович.

   - Печать по эфиру не передается, - пояснил я. -Наличие таковой заверяется начальником смены радиоцентра. Если хочешь, сделаю для тебя копию. Мне не жалко.

   - Что значит, "не жалко"? Должен же я иметь на руках подтверждающий документ? Тебе что? - сел да полетел! А я?! Ты хоть представляешь, сколько у меня будет лишних головных болей? С машиной твоей что делать? Выгрузить на причал и оставить в порту?

   - Надо же! - вырвалось из меня. - Я об этом даже не думал!

   - Думать надо всегда! - Капитан едва не вонзил в потолок указательный палец. Хотел, наверное, выдать какую-нибудь остроту, но во время спохватился.