Читать интересную книгу Третья сила. Сорвать Блицкриг! (сборник) - Федор Вихрев

– Какой аварии?

– Да, понимаешь, пока вас не было, мы решили смотаться на МТС тут неподалеку… Ну, только вышли на дорогу, а тут эта легковушка. Там он и был. И три немца… Ну, тех мы в расход пустили, а генерала сюда.

– Авария, конечно, объясняет многое… Но из лагеря его вывозили – он в сознании был. Как он попал в плен? – спросил я новичка.

– Пробивались из окружения в составе штаба десятой армии. Наткнулись на немцев, приняли бой. Товарищ генерал был контужен…

«Ага… Значит, до аварии еще и контузия свежая. Вообще весело», – подумалось мне.

– Сергей, нужно прошерстить новичков, может, есть хоть один санинструктор? Нужно, чтобы рядом с ним всегда кто-то был, кто бы мог следить за его состоянием, – сказал я и тише добавил: – Вот ведь дела… Гудериана прибили, Карбышева спасли… «Пока что спасли», – подумалось, вспомнив про новый трофей.

Обернулись. Эге… А генерал-то непрост. Не успел очнуться – а уже пытается сесть. А голова-то болит, небось.

– Дмитрий Михайлович, пока что вставать не стоит. Вы еще слишком слабы.

– Где я? Что это за место? Кто вы такой?

– Вы – в безопасности. Это наш временный лагерь. А вот кто мы… об этом, простите, попозже.

«Да, серьезный дядька. Не привык, однако, чтобы старший лейтенант к нему по имени-отчеству обращался. Это я маху дал, конечно. Не привык я к такой субординации. Ну да ладно. Я сейчас типа его врач, а врачу многое позволено», – подумал я. Быстро проверил еще раз генерала. Ничего серьезного вроде бы нет. Слаб он еще, конечно, пару дней – а то и больше, генерал-то не молод – ему полежать придется… Да и потом остаточные явления сотрясения еще долго ему мешать будут. Ну да ладно – ему ж не в атаку нас вести, а только общее командование… А уж с тактикой мы и сами разберемся.

– Серега, зови Нику. Скажи, что генерал очнулся, нужно ввести его в курс дела, – сказал я Сергею и тише, чтоб Карбышев не услышал, добавил: – А то кто его знает, что он подумает. Еще устроит нам тут переворот…

Змей

Саня Букварь очень похож на Тэнгу, такой же электровеник. Пока все отходили от первого боя, он смотался куда-то на своем бронике и вернулся обратно уже с тушкой Гудериана. Пока я страдал из-за того, что автомат немца, загрызенного моим песиком, кто-то прихватизировал, и выбирал себе винтовку из трофеев, он на привале слетал куда-то и приволок машину с зенитным автоматом. Мимоходом, уловив мой интерес к мотоциклу, показал, как управлять этим средством передвижения.

Так что, когда возникла идея налета на лагерь с пленными, я напросился с ним. Док тоже собрался с нами, на танке. Так мы и поехали, впереди Саня на бронике, сзади Док на танке и совсем в хвосте – я с Тэнгу на мотоцикле, страшно гордый тем, что от танка не отстаю. Вопреки моим опасениям, поездка в коляске псу понравилась.

«Битва за лагерь» началась как-то очень сумбурно. Ребята на своих машинах просто ломанулись вперед, расстреливая немцев и ломая ограду. Я на всякий случай перерезал телефонный провод, идущий от лагеря, и подъехал поближе к месту действия, прикидывая, чем смогу помочь. Вот тут-то я и заметил удирающую легковушку и рванул за ней.

Впрочем, потерял я ее довольно быстро – не с моим опытом вождения гоняться за кем бы то ни было. Результат погони был закономерен – я оказался в кювете, причем мотоцикл заводиться не захотел. Толкать мотоцикл по лесу было трудно, по дороге – страшно, и я решил его бросить. Затолкал в кусты и пошел пешком в лагерь, напрямик. Тэнгу тоже не возражал против лесной прогулки. Особенно если удастся поохотиться. Удалось, но зайца песик скрепя сердце принес мне: «Старший загрустил, его порадовать надо, едой поделиться». Зайца я забрал, завернул в пакет из-под крекеров и положил в ранец. Пес радостно улетел охотиться дальше. Его не было уже минут пятнадцать, и я начал беспокоиться. Что куст, мимо которого я проходил, неправильный, я осознал слишком поздно и начал поворачиваться, когда из куста донеслось: «Руки вверх, фашистская гадина!» Голос был женский. «С гадиной – это она угадала», – мелькнула мысль. Обернулся, на меня смотрели два пронзительной синевы глаза и дуло СВТ. «Оружие на землю! Быстро!» Положив винтовку на землю, я спросил: «А если не фашистская гадина, то руки вверх не надо?» Шорох кустов за спиной заставил синеглазку обернуться. Поздно! С нехилого разгона Тэнгу врезался в нее, выбрасывая из кустов прямо мне под ноги. «Спасибо, малыш, ты как всегда вовремя!»

Девочка упала и замерла, завороженно глядя на Тэнгу. Я тем временем подобрал оружие и стал ждать развития событий.

– Ой, какая красивая собака, – внезапно выдала синеглазка. Пароль был принят, Тэнгу завилял хвостом и полез лизаться.

– Извините, дяденька, я ошиблась. Меня зовут Наташа. Наташа Горбунова, – девушка, вряд ли ей было больше восемнадцати, радостно мне улыбнулась, – у фашиста не может быть такой собаки. Это же туркменская овчарка! Мы с папой жили в Туркмении, я там их видела.

– Меня зовут Сергей, – представился я, возвращая ей СВТ. – Ты что здесь делаешь?

– Охочусь.

– На «фашистских гадин»? – съехидничал я.

– Нет. У нас там, в шалаше, четверо раненых и Ольга Павловна, а есть нечего. Вот я и пошла, больше-то некому.

– Пошли, проводишь. Еда будет. – Я продемонстрировал заячью тушку.

Возле и внутри конструкции из веток, именуемой шалашом, было пять человек. Четверо раненых (двое бойцов, сержант и капитан-артиллерист) и Ольга Павловна, врач-хирург.

Один из бойцов забрал у меня зайца, занялся разделкой и готовкой. Капитан оказался другом и сослуживцем Наташиного отца, в Туркмении он тоже был, так что после знакомства с Тэнгу я и для него стал своим. Оружия у них практически не было, «мосинка» и ТТ на шестерых. Свою СВТ Наташа добыла в «страшном месте», о котором не захотела рассказывать. Сказала только, что там есть оружие и машины. Показать, впрочем, не отказалась.

«Страшное место» было действительно страшным. Поляна возле заброшенной мельницы, заставленная поврежденными и целыми машинами, три десятка грузовиков, БА-20, дырявый как решето, «Ворошиловец» с размотанной гусеницей и трупы, сотни полторы. Мне поплохело.

– Здесь только наши, – сказала девушка, – и они убивали друг друга. Это гипноз? Их заставили?

Я подошел к стоящему в сторонке грузовику с целой кабиной и, задержав дыхание, заглянул внутрь. Моей добычей стали новенький ППД и документы убитого офицера. Беглый взгляд на сапоги и документы мертвеца прояснил ситуацию – «Бранденбург».

– Эти, с автоматами, – переодетые в нашу форму немцы. Диверсанты, – сказал я Наташе и пошел искать транспорт. На краю поляны лежал человек в энкавэдэшной форме с тремя шпалами в петлицах, под ним оказалась полевая сумка с картой и документами. На карте были обозначены склады, полевые лагеря, аэродромы и еще много чего. Выделялся знак, похожий на мишень, стрелка от которого вела к надписи на полях карты: «Фронт. рез. скл.». «Судя по карте – это где-то у Припяти», – подумал я.

Завести с помощью ручки мы смогли лишь стоящий с краю бензовоз. К счастью, Наташа умела водить машину. На ней мы втроем с Тэнгу и приехали в наш лагерь.

Машина и оружие пригодились вооружить и вывезти бывших пленных, которых привели Саня с Доком. Карта тоже пригодилась, она дополняла, но не совпадала с картой Карбышева. Про «Фронт. рез. скл.» у генерала ничего не было. А Ольга Павловна возглавила впоследствии нашу медслужбу.

Ника

– Товарищ генерал! Разрешите обратиться?

На лице генерала, бледном, с тонкими, заострившимися после контузии чертами, удивление выдали только глаза. Подходит к вам неизвестно что и требует вашего внимания, когда оно как раз занято совершенно другим.

– Слушаю. Кто вы?

– Товарищ Иванова… пока. Дмитрий Михайлович, вы хотите узнать, где вы и что здесь происходит?

– Да! – четкий и быстрый ответ. Впрочем, по-другому невозможно.

Рядом с ним я почувствовала себя девчонкой, влезшей во взрослые разборки и требующей конфет.

Я присела рядом с носилками, установленными специально для Карбышева. На пеньке лежал выпрошенный мной у мальчиков ноутбук. Закрытый. Пока.

– Товарищ генерал. Пожалуйста… секундочку. – Я зашторила висящей палаткой «комнату для переговоров» и подумала, что все фото и памятники врут. Карбышев был не так молод, как на фотографиях с военных сайтов. Седеющий уставший мужчина с мешками под глазами.

– Я слушаю вас, товарищ Иванова.

Я вздохнула и резко выдохнула:

– А ведь мы с вами родились в один день. Только вы раньше. На сто лет.

Он недоверчиво прищурился:

– Сто лет? Девушка, вы, наверное, контужены?

– Позвольте, я расскажу вам сказку? Коротенькую…

– Я выслушаю, но боюсь – в следующий раз. Сейчас мне надо принять командование…

– … у меня.

– Не понял.

– Командование этим подразделением вы будете принимать у меня. Потому что я – командир этой группы.