Степ и Шляпа орали неофициальный гимн «Армии пробуждения» – Максим услышал это по внутренней трансляции.
И снится нам не рокот космодрома,Не эта ледяная синева,А снится нам трава, трава у дома —Зеленая, зеленая трава!
«В «Беллоне» они бы хрен попели… Хоть гимн, хоть что… Потому что у этих в «Беллоне» дисциплина… Правила всякие… А у нас все можно – хоть пой, хоть танцуй», – подумал Максим.
Он сам не мог объяснить себе, откуда знает про дисциплину в «Беллоне», откуда в нем такая уверенность, что петь там, в кабинах «Скорпионов» и «Крабов», при исполнении боевых заданий, категорически нельзя.
Подумав об этом, Максим испытал странное, уже хорошо знакомое ему ощущение какой-то темной тайны, лежащей на самом дне его души.
«Не до ощущений сейчас… Надо выполнить задание».
Они минировали кольцо уже второй час.
Выглядело это так: «Барракуда» зависала на месте и юнги через открытый грузовой люк выталкивали наружу зеленый цилиндр. Едва мина оказывалась за бортом, как срабатывала автоматика и из сопел маскировочной системы в пространство выплевывалось облако стелс-пыли, окутывавшее мину непрозрачным для всякого излучения коконом.
Прокопыч вел отсчет километров от каждой установленной мины. Всякий раз, когда он доходил до ста, они вместе с Максимом начинали искать очередное местечко поукромнее. Выше всего в рейтинге укромности котировались спутники-кошки, а ниже всего – полыньи среди скучного, равномерно перемолотого в мелкую гальку ледового материала.
Естественно, спутники-кошки имели наибольшую ценность потому, что Максиму и его боевым товарищам хотелось породить как можно более крупные болиды, освещающие атмосферу Сатурна на тысячи километров вглубь. А мелкая ледяная крошка сулила лишь красивые, но быстрые и почти бесполезные высотные фейерверки.
Договорившись с командиром о месте закладки очередной мины, Прокопыч дирижировал юнгами, для оживления скучной процедуры минирования придумывая им всякий раз разные прозвища:
– Так, Шляппо, Чечеткин, а теперь делай раз – проверяй скафандры. Делай два – мину на пандус. Делай три – взрыватели на боевое. Делай четыре – мину за борт…
Юнги включали все четыре взрывателя очередной мины и через кормовую аппарель вышвыривали ее в пространство. Предоставленная самой себе, мина, запрограммированная хитроумным Мамонтом, главным спецом «Армии пробуждения» по «всему научному и техническому», определяла свою скорость относительно кольца D и при помощи архаичных, но надежных гидразиновых движков полностью гасила свою скорость, выжидательно замирая на месте.
– Когда уже эти дуры закончатся? – сетовал Шляпа.
– Чего дуры-то? В каждой из этих мин столько искусственного интеллекта, что не понятно, кто из нас умнее… Я вон в школе едва квадратные уравнения решал… А эта фигня чертова наверняка систему из тысячи дифур[3] может… За доли секунды… – откликнулся Степ.
– Подумаешь, «доли секунды», – сердито фыркнул Шляпа и в сердцах пнул ни в чем не повинную мину на нижней ячейке стеллажа.
Отповедь Лайонела нисколько не прибавила ему энтузиазма. Не о такой рутине он мечтал, когда шел в звездные борцы. А об освобождении Солнечной системы из ржавых оков олигархии и потребительского меркантилизма!
Когда на стеллажах «Барракуды» оставались девять пузатых мин, с борта флагманского крейсера «Справедливый» пришел кодовый сигнал 999 – «три девятки». Это означало, что все прочие коллеги Максима уже управились с минированием и готовы к следующей фазе операции – уходу из кольца D в преддверии подрыва.
– Эй, товарищи по борьбе! – обратился Максим к Прокопычу и юнгам. – Мы в отстающих. Нельзя ли побыстрее?
– Так это в первую очередь к тебе относится, голубчик, – пробурчал Прокопыч. – Крутишь носом все время – эта полынья не годится, тут чересчур людно, там спутниками-шпионами воняет, а здесь слишком накурено…
– Так ведь воняет же! – воскликнул Максим.
– Вредно быть таким вредным, – гнул свою линию Прокопыч. – Вот и результаты, ешкин кот. Все уже отдыхают, а мы мордуемся!
Максим собрался было дать «добро» на беглую установку оставшихся мин где придется, лишь бы побыстрее, как вдруг…
– Внимание, «Барракуда»! Внимание, «Барракуда»! Говорит «Справедливый»!..
Скорее всего, это говорил командир крейсера капитан Цинь Ша. Но поскольку связь осуществлялась через сверхзащищенный, а значит очень узкий канал, все характеристические частоты голоса были потеряны при передаче. Казалось, что с Максимом разговаривает дешевый цифровой будильник, неожиданно осознавший себя как личность.
– …На азимуте триста пятьдесят неопознанный летающий объект. Предположительно крейсер-дисколет «Танцоров вечности». Его скорость – восемь. Он пройдет над вами через сто пятьдесят секунд. Внутри Максима все похолодело.
«Дисколет… Это же не шуточки! Страшная махина! Практически неуязвимая… Неуязвимая? А что если?..»
– Прокопыч! – скомандовал Максим. – Ну-ка быстро выдай мне пеленг на дисколет и организуй прогноз по дистанции расхождения!
Прокопыч завозился.
– Да где же он?.. А-а-а, во-о-от где… Явился не запылился, ядрен бозон… Ну что же, слушай пеленг и дистанцию…
Приняв от Прокопыча необходимые цифры, Максим сорвал пломбу с панели защищенной связи (вообще-то им предписывалось сохранять полное радиомолчание) и вызвал флагманский крейсер:
– «Справедливый», здесь «Барракуда»! Вас понял! Принял решение минировать оставшимися зарядами по курсу дисколета. Прошу выдать радиокоды на подрыв этой серии через… сто двадцать секунд!
Самоубийственно отважный план Максима заключался в том, чтобы пустить последнюю девятку мин против дисколета «танцоров». А вдруг получится?
На «Справедливом» думали недолго. Тот же голос ожившего будильника сообщил:
– «Барракуда», твой план командованием не одобрен. Но. Поскольку тактическая обстановка тебе известна лучше. В общем, действуй, «Барракуда»! Удачи тебе!
Если бы Максим взялся выслушивать всю эту тираду до конца, то точно ничего бы не успел. Однако, еще срывая пломбу с панели связи, Максим уже бросил «Барракуду» в упрежденную точку по курсу дисколета. Теперь же, промчавшись молнией двести семьдесят четыре километра, он с каким-то гибельным задором проорал юнгам:
– Парни, мы в деле! Все мины за борт!
Степ и Шляпа сразу поняли по голосу командира, что тот не шутит и приободрились. С немыслимой еще пять минут назад прытью они вышвырнули в холодные объятия вакуума оставшиеся зеленые бочки и дали сигнал на закрытие аппарели.
– Красиво прет! – ахнул Прокопыч, имея в виду, конечно, приближающийся дисколет. – Жаль, у нас таких штуковин нету… Не то мы бы всей Солнечной вмиг показали, что такое пробуждение от, итить его налево, потребительского сна…