И только за два дома до дядиного особняка понял, что ряд ярких эмоций, беспросветных, отчаянных и тоскливых — не его. Что чего-то страшного, непоправимого, разбивающего на сотни осколков — не случилось, и тиски боли медленно разжались, освобождая — на этот раз. И что зверь внутри успокаивается и урчит, стоит представить перед мысленным взором тонкие черты лица и огромные карие глаза с едва заметными золотистыми искорками. Арви остановился, убедился, что поблизости никого нет, поспешно набросил скрывающую иллюзию, повёл плечами, будто бы ухнул в пропасть, собравшись заново — крупным кошаком, и так, незаметный человеческому глазу, на полной скорости рванул к южным воротам.
Глава 10
С утра он поцеловал ей руку. Герриардский этикет! И улыбался так, что неловкость, мучившая Виррис всю ночь и кусочек утра, стыдливо поджала хвост и растворилась в тёплом сиянии прозрачно-аквамариновых глаз.
— Я не смогу ночевать в вашей постели, — сказал Бьорд, провожая девушку к завтраку. — Слишком велик соблазн. Но, возможно, пожелания доброго утра и доброй ночи позволят вам… привыкнуть ко мне быстрее?
Виррис в недоумении подняла голову, и её лицо тут же очутилось в мужниных ладонях.
— Менее дистанционное пожелание, жена моя, — с негромким смехом пояснил он.
И поцеловал на верхних ступеньках лестницы. После чего повёл завтракать, ещё более обескураженную. И казалось, пребывал в превосходном расположении духа, несмотря на вчерашнюю скомканную сцену. В дверях столовой Бьорд замешкался, провалившись в себя на пару мгновений и, хмыкнув неопределённо, помог девушке занять своё место за столом.
— Арви неважно себя чувствует и не спустится. Приносит свои извинения и всё такое. Не знаю, что мне с вами делать! Совсем от рук отбились, никакого порядка!
Голос звучал насмешливо, но меж бровей пролегла тревожная складка.
— Ничего не понимаю, — призналась Виррис, разглядывая содержимое блюд и тарелочек.
— Вот и я не очень, — подхватил Зоратт. — Арви не кисейная барышня, чтобы дурно себя чувствовать после званого вечера. Похмелье оборотням не грозит, да и не знаю я за ним пристрастия к алкогольным возлияниям. Перетанцевал, что ли? И вы…
— Я хотела как лучше, — пробормотала Вир, пытаясь не покраснеть.
И сдерживаясь от расспросов о темноглазом юноше. Заболел..? Ортейры болеют?
— Я понял, — криво улыбнулся муж и подсунул ей тёплый кусок пирога с начинкой из малины и сливочного крема. — Какие у вас планы на вечер? Агату требуется прогулка, да и ваша красавица заскучала. Составите компанию?
Виррис, помедлив, кивнула, и муж снова улыбнулся.
— В первой половине дня мне нужно съездить к госпоже Фелрейн, обсудить новый заказ. Но это не займёт весь день: к счастью, дама всегда знает, чего хочет, и быстро определяется, так что…
— Виррис, мне казалось, у вас больше нет необходимости брать работу, — мягко напомнил Зоратт.
— Я не могу ей отказать, — улыбнулась девушка. — Да и не заработка ради берусь, мне просто нравится процесс создания одежды. Я почти от всех заказчиц отказалась, но есть такие, которых терять совсем не хочется. Я не привыкла сидеть совсем без дела, Бьорд. Но, если вы против…
— Если вам в радость — то, конечно, нет. Только прошу вас: не ездите одна, возьмите сопровождающего.
Девушка раздражённо выдохнула.
— Сколько ещё это будет продолжаться? Неужели лорд Тивис до сих пор не успокоился?
Зоратт мягко дотронулся до её руки.
— Судя по следилкам вокруг нашего дома и попытке подкупить одну из горничных, о чём недавно доложил Берг — нет. Мне самому любопытно, когда уже он отстанет, и пока что лучше перестраховаться. Обещаете?
Супруга мрачно кивнула.
И нашла в себе силы проводить мужа, как правильная допропорядочная жена, разве что целовать его в дверях не стала, предыдущего хватило с избытком.
А того, что восхитительная снежная магия всё ещё не у неё, всё-таки жаль. Кончики пальцев нет-нет, да покалывало чем-то новым, просящимся наружу.
Отправив госпоже Фелрейн записку, в ожидании ответа вышла в сад, подышать воздухом, и ноги сами собой понесли за дом, туда, где деревья росли гуще, даря прохладу и тень, где со стороны конюшни слышалось негромкое конское ржание, а с противоположной стороны, за небольшой изгородью, летом радующей глаз пышными белыми розами, располагалась кружевная беседка. К ней девушка и направилась, желая провести немного времени в уединении. Порядок царил в её жизни лишь внешний, один на один с собой она словно барахталась в тёмных липких подах, не зная, в какую сторону плыть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
…Откуда он подошёл — не заметила. Может, с самого начала лежал здесь, частично слившись с белым настилом пола, частично скрытый овальным столиком и вазой с благоухающими свежесрезанными цветами, и не решился нарушить её погружение в невесёлые мысли. Места в беседке было предостаточно, чтобы вместить крупное вытянутое тело, серебристо-белое, в красивые тёмно-серые пятнышки. Редко, очень редко на её памяти блистательный аристократ являл себя в животном обличье, а тут — вот, на расстоянии вытянутой руки. Сначала она услышала запах: яркую смородину, разбавленную перечными нотами, а потом увидела, что в беседке не одна. Виррис замерла, как зачарованная, прикипев взглядом к гипнотическим ортейровым глазам. Медленно приподнялась большая голова, в зверином горле родился тихий вибрирующий звук. Ортейры не рычат, но умеют нечто схожее с кошачьим мурлыканьем, мягким, чарующим, и всё же в первые секунды девушка напряглась. Не сказать, чтобы она боялась этого зверя, особенно после слов Арви, но всё же…
Ортейр плавно поднялся, переступил лапами — и оказался рядом с Виррис.
— Д-доброе утро, Арви, — неловко выговорила Вир. — Надеюсь, вам лучше: Бьорд сказал, вы…ты… Ох. Когда ты в таком облике, не очень выходит соблюдать этикет. Вы же… ты понимаешь меня, или ты сейчас полностью зверь?
Большой кошак издал звук, похожий на негромкий чих. И ещё раз, и это смахивало на смех. И положил голову ей на колени. Виррис опешила, неловко приподняв руки, а в ортейровом горле снова родились умиротворяющие звуки. Помедлив, девушка положила ладонь на мягкий мех, зарылась пальцами, и зверь отозвался шумным выдохом и новой серией урчания. Аромат смородины сделался ярче. Осмелев, Вир принялась гладить и почёсывать великолепную шкуру, чистый бархат и шёлк под руками. Закрылись тёмно-серые глаза, а она быстро оглядела эту часть сада, но слуг поблизости не наблюдалось.
— Ты очень красивый, — сообщила девушка зверю.
Ортейр никак не отреагировал на комплимент, но блаженствовал в её руках совершенно неприкрыто.
Над её ладонями запорхала бумажная птичка, и Арви-зверь недовольно открыл глаза, а Виррис подцепила записку пальцами.
— Прости, это от заказчицы, она подтверждает время встречи. Пора ехать. Можно я..?
Ортейр поднял голову, и её ногам стало холодно. Сделав несколько мягких шагов назад, большой кошак поплыл очертаниями, заискрился снежным вихрем — эффектно! — и собрался снова — человеком. Поправил манжеты и узел шейного платка и улыбнулся — задорной мальчишеской улыбкой.
— Я могу сопроводить вас к леди, — просто сказал Арви и кашлянул, стирая несколько хрипловатых нот в голосе. — А потом забрать и привезти домой.
Вир колебалась самую малость: вроде этикетом это не возбраняется.
— Буду очень признательна. Зо…Бьорд беспокоится о моей безопасности…
— Я знаю. И вы можете обращаться ко мне по-простому, когда я во второй ипостаси, зверю на приличия плевать.
— О, так вы…
— Конечно, я понимаю речь в любом обличье, — засмеялся виконт. — Всё-таки контроль — у меня-человека. Мне кажется, я об этом как-то говорил.
Виррис быстро приложила ладони к щекам и выскользнула из беседки.
— Не смущайтесь, — попросил Арви. — Ортейр любит, когда его хвалят. От вас — вдвойне приятно.
Она сокрушённо покачала головой. Эти звери — ходячее орудие убийства, опасные, сильные, а она его как кошку наглаживала, расслабившись совершенно неприлично!