Быть может, все началось с того, что приходилось людям скрывать свое неистовое удовольствие, наслаждение от завистливых или ревнивых глаз. Объяснений можно привести немало. Суть не в них, а в самом факте стыда, характерного только для человека. Это чувство относится не только к акту слияния двух любящих тел, но даже к самой по себе половой принадлежности данного человека. Хотя в философии до наших дней сохраняется традиция «космизации Эроса». Вспомним некоторые идеи Н.А. Бердяева:
«Пол — источник бытия; половая полярность — основа творения. Чувство бытия, его интенсивность и окраска имеют свой корень в поле... В сексуальности человека узнаются метафизические корни его существа. Жизнь пола возможна и без сексуального акта, и даже гораздо более напряженная. Сексуальный акт, сексуальная функция победимы, но пол... связан с тайной самого бытия человека... Целомудрие есть насквозь половое явление, это одно из направлений половой энергии... Пол — космическая сила и лишь в космическом аспекте может быть постигнут».
Однако философ, продолжая рассуждения, вскоре низводит Эроса с божественных высот: «Сексуальный акт есть самая высшая и самая напряженная точка касания двух полярных полов, в нем каждый как бы исходит из себя в другого, исступает из границ своего пола. Достигается ли в этой точке соединение? Конечно, нет. Уже одно то говорит против сексуального акта, что он так легко профанируется, сбивается на разврат, прямо противоположный всякой тайне соединения. Соединение в сексуальном акте призрачно... Сексуальный акт по мистическому своему смыслу должен был бы быть вечен».
Да, известны случаи, когда счастливые любовники совместно кончали жизни самоубийством. Потаенный смысл подобных акций различен, но в принципе можно сказать о стремлении приобщить — посредством смерти — сексуальный акт к вечности. Так и возникают перед нами два образа вечности: вечная Жизнь — вечная Смерть.
Слияние двух полов предопределено природой для продолжения Жизни. В миг соединения два охваченных страстью тела приобщаются к бессмертию. Полное разъединение двух полов у людей стало бы гибелью рода человеческого. (Впрочем, теоретически не исключен вариант партеногенеза, саморазмножения одних женщин.)
Так что же такое не секс, а любовь?
Увы, слово это затрепано, превратилось в стертое клише. Его твердят бездарные песенники, которых язык не повернется назвать поэтами. Хотя почти всегда у них все сводится к примитиву, который во Франции называют «занятием любовью», а Сергей Есенин определил так:
Как прыщавой курсистке Длинноволосый урод Говорит о мирах,
Половой истекая истомою.
...Слово «любовь» излучает множество смыслов, как бы лучей, пронизывая одновременно миры телесные и духовные. Не в этом ли главная трудность его толкования? Радость телесной любви для человека желанна, сладостна. Она необходима, но удовлетворяет ли она жажду любви? Хотя для животного половое наслаждение, сытость, уют, безопасность — вполне достаточны.
Нормальная стратегия животного: стремление сохранить состояние комфорта, удовольствия. Удовлетворение физиологических потребностей замыкается в коре головного мозга на «центры наслаждения». Возникает рефлекторный акт, почти механический.
Крыса с вживленным в один из таких центров электродом бесконечно нажимает на кнопку, раздражая его слабым током. Механическое наслаждение не надоедает ей, заменяя более сложные способы его получения. При этом она порой забывает удовлетворять свой аппетит или половое влечение и может довести себя до полного истощения.
Это уже наркомания. Непосредственное возбуждение центров наслаждения у животных или людей вызывает субъективные переживания, сильные эмоции, вполне сопоставимые с наслаждением половым актом. Извращается замысел природы, обрекая данное существо на вырождение.
Другая крайность. Таракан с оторванной головой способен совокупляться и — как знать? — может ощущать некоторые положительные эмоции благодаря системе периферических нервных узлов — ганглий. Хотя не исключено, что он совершает совершенно механические движения. Он реализует замысел природы: принудить существо к продолжению рода даже за гранью личного существования.
Подобный принцип используется в сельском хозяйстве: сохраняется сперма самцов-производителей и искусственно осеменяются ею самки — вне зависимости от того, жив или уже мертв продолжатель рода. В таких случаях со всей очевидностью и полнотой выступает родовая суть Эроса.
Между прочим, нечто подобное осуществляют порой и у людей. Помнится, четверть века назад в США собирали сперму некоторых нобелевских лауреатов, оплодотворяя ею богатых женщин, у которых мужья не способны на этот процесс. Такова вера в генетику, доведенная до идиотизма. Быть может, «нобелята» унаследовали именно это качество у своих мам?
Говорят, одна красавица предложила Бернарду Шоу соединить усилия для создания ребенка умного, как он, и красивого, как она. Писатель отказался от соблазнительной акции, сославшись на то, что дитя может унаследовать его облик и ее разум.
Талант, гениальность если и связаны с генетикой, то весьма косвенно. Подобные качества приобретаются со временем — трудом и вдохновением, самоотдачей.
Если бы природа исходила только из интересов родовых или видовых, то она позаботилась бы о том, чтобы полезные качества передавались по наследству (только вот можно ли заранее угадать, что полезно, а что вредно?). Она обошлась бы без излишеств. Зачем сложные эмоции, правила поведения, ухаживания, физиологические тонкости?
Простейшие организмы, что называется, без особых затей осуществляют все функции, необходимые для жизни. Интенсивность этих процессов у них несравненно выше, чем у сложно организованных индивидуумов. Размножение делением по сути своей наделяет простейших бессмертием: у них сколь угодно долго клонируется, дробясь, одна-единственная особь. Теоретически она бессмертна. Сейчас мы встречаем бактерии, сохранившиеся путем непрерывного деления миллиарды лет! Некоторые из них за эти чудовищные сроки, возможно, ничуть не изменились. Не об этом ли мечтают энтузиасты клонирования?
За наслаждение половым актом приходится платить утратой бессмертия... Или мы слишком примитивно понимаем замысел природы? В случае с размножением одноклеточных сексуальный акт, быть может, исполнен мистической тайны и осуществляется между организмом и окружающей средой. У растений посредниками в половом акте выступают воздух, ветер, насекомые; у многих обитателей рек, озер, морей — вода.
Для некоторых животных и для человека существует возможность самовольно, без партнера получить сексуальное наслаждение, вне функции продолжения рода. Природой разрешен такой вариант. Однако вряд ли в нем можно найти нечто более высокое и прекрасное, чем в страстном слиянии мужчины и женщины.
Итак, любовь как средство продолжения рода и любовь как средство самоудовлетворения личности демонстрируют две полярные сути Эроса. Каждая из них по-своему ограничена, «однобока». Природа определила им роль частных случаев: половая функция без эмоций и половые эмоции без соответствующей функции. Тот и другой варианты ущербны и в этом смысле уродливы.
В природе мы наблюдаем единство личного и родового в Эросе, в сексуальном акте, в любви. Люди умозрительно и реально дробят это единство, готовы удовлетворяться «голым сексом» вне высоких чувств, вне божественного Эроса.
Время от времени по отдельным странам прокатываются волны «сексуальных революций». Говорят, будто это проявление свободы любви. Глубокое заблуждение! Речь идет лишь о предоставлении максимальной свободы сексуальных отношений, совокупления ради получения полового удовлетворения. Не больше (хотя и не меньше).
Любовь такой же дар свыше, как жизнь. Ее невозможно запретить или освободить. Природа предоставила нам возможность выбора в широчайших пределах: между жизнью и смертью, альтруизмом и эгоизмом, родовым и личностным, любовью и «безлюбьем», ложью и правдой, добром и злом. Нам предоставлена природой свобода чувств.
Окружающая среда, традиции, воспитание, наука, религия ограничивают своеволие личности. Тем более, когда речь идет об интимных отношениях. И у высших животных половая свобода ограничивается «законами стада» в соответствии с иерархией внутри сообщества.
Для обезьян жест подчинения «вышестоящему начальству» соответствует позе предложения себя в качестве пассивного сексуального партнера даже в тех случаях, когда встречаются однополые особи. Вожак стада обычно может использовать любого «подчиненного» для удовлетворения своих половых потребностей или властолюбия. Нечто подобное обезьяньим нравам возродилось и во многих учреждениях, даже, как известно, вплоть до уровня президента США. Впрочем, среди уголовников — то же самое.