Читать интересную книгу Кофе для невлюбленных - Софья Ролдугина

— …леди Виржиния?

— О, простите, я, кажется, немного задумалась, — беспечно улыбнулась я озадаченному мистеру Юстину. — Не могли бы вы повторить?

Многие собеседники растерялись бы от такого поворота, но только не Юстин.

— Э-э… Вы вроде театром интересуетесь, леди Виржиния, — просто ответил он. — А у меня, вот совпадение, ложа в театре выкуплена. Очень удобная, представьте себе. Сцену замечательно видно. Может, как-нибудь… э-э… соизволите посетить?

Мне стало смешно. Это что, попытка назначить свидание мне?

— Я бы с удовольствием, мистер Юстин, но у маркиза Рокпорта тоже есть своя ложа в Королевском театре, — с видимым сожалением покачала я головой. — Боюсь, он будет огорчен, если я не воспользуюсь ею, когда мне вздумается почтить вниманием новую пьесу.

— А кто этот маркиз Рокпорт? Ваш заботливый дядюшка? — черные глаза подозрительно заблестели. — По правде сказать, я во всяких хитросплетениях — пень пнем, леди Виржиния.

— Нет, мы не родственники. Он мой жених. Однако прошу меня простить, — я одарила растерянного дельца виноватой улыбкой. — Сэр Корнуэлл с супругой почтили своим присутствием «Старое гнездо». Мне следует поприветствовать их.

— Э… Конечно. Значит, в театр вы не пойдете? — сделал последнюю попытку мистер Юстин.

— Нет, — улыбка моя стала сладкой. — Жду от вас делового письма по поводу поставок с Нового Континента.

С четой Корнуэлл я заговорила, пребывая в самом прекрасном настроении. Давненько мне не случалось так развлекаться!

О том, что беседа между сэром Харрингтоном и Эрвином Калле прошла удачно, я узнала из третьих уст, от леди Клэймор. Она поблагодарила меня за содействие и выразила удивление в том, как заинтересовался мною мистер Юстин. Я отшутилась, но подумала, что мне стоит на несколько дней уехать из Бромли на случай, если удачливому дельцу вздумается вновь посетить кофейню в ближайшие дни. Весьма кстати подвернулось сообщение управляющего. Он уведомил меня, что в отделке загородного особняка появилась небольшая заминка и требуется мое личное присутствие. Поэтому в понедельник я приказала Магде собрать вещи в дорогу, Лайзо — готовить автомобиль и, оставив кофейню на Георга, ранним утром вторника отправилась в путь. Все равно присутствие мое в городе не требовалось. Эллис так и не появлялся, увлеченный тайной леди Тайны — хорошенький каламбур! Мистер Калле приступил к работе над портретом будущей леди Харрингтон. В «Старом гнезде» из-за жары образовалось затишье — самое время, чтобы наведаться в особняк на несколько дней. Меня не смущало даже то, что ночевать бы пришлось во флигельке для слуг.

Заминка, к слову, свелась к сущей ерунде. В самом начале ремонтных работ я наняла двух мастеров. Один отвечал за отделку внутреннюю, другой — за фасад и оформление сада. Пока сферы деятельности не пересекались, все шло хорошо; однако за открытую веранду на втором этаже разгорелась настоящая битва. Пока я мирила мастеров и распределяла между ними работу, у меня разыгралась настоящая мигрень. А потом еще и обнаружилось, что куда-то пропали картины из галереи на третьем этаже… В заботах прошел весь день. Я опомнилась только тогда, когда Магда с несвойственной ей робостью поинтересовалась, куда и, главное, как подавать ужин. И тут выяснилось, что, несмотря на предупреждение, никто и не подумал ни приготовить для меня комнату, ни позаботиться о пропитании.

Смуглый волоокий юноша, один из молодых помощников управляющего, ответственный именно за этот мой особняк, извинялся и разводил руками, предлагая послать за ужином в пригород, в ближайший ресторан, либо довольствоваться простой пищей — картофелем и соленьями. У меня даже не было сил рассердиться толком. Да и юноша сам, видимо, не баловал себя изысками и ел вместе с мастерами и рабочими, так что он вызывал, скорее, сочувствие, нежели раздражение. Ошибся, не выполнил указание — с кем не бывает, особенно по молодости? Сам-то ведь не шикует, работает много…

Я, разумеется, была недовольна сложившейся ситуацией, но виду старалась не подавать. Истинное благородство проявляется не в том, чтобы воротить нос от всего «простонародного», а в том, чтобы снисходительно не замечать низменные трудности, даже если они касаются вашего желудка. И ужинать бы мне простым вареным картофелем, но помощь пришла с совершенно неожиданной стороны.

— Леди Виржиния, не думайте, что я вам навязываюсь, — подал голос Лайзо, смиренно простоявший у стены в течение всего разговора с помощником управляющего. — Или что я хвастаюсь… Дело такое. Мне много где работать приходилось, вот и поварничать тоже. Особых деликатесов обещать не могу, но жаркое и печеные яблоки сделаю так, что вам и в голову не придет побрезговать.

— Вы были поваром, мистер Маноле? — удивилась я. — А при каких обстоятельствах… нет. Не говорите лучше. Мистер Оуэн, проводите, пожалуйста, мистера Маноле на кухню и снабдите его всем необходимым для приготовления ужина на четверых человек.

— Четверых? — юноша удивленно заломил соболиную бровь.

— Да, разумеется. Не вижу смысла в том, чтобы накрывать стол дважды — сначала для меня, а потом для Магды, мистера Маноле и вас, — я только рукой махнула — спорить не хотелось. Интересно, Лайзо догадается приготовить хоть что-нибудь холодное? Скажем, ягодный морс? Впрочем, с этим и я сама справлюсь, если что — работа в кофейне давала мне некоторые преимущества по сравнению с другими леди. — Ступайте. Уже и так поздно. А я пока, пожалуй, проверю эти счета, — я кивнула на стопку бумаг на столе Оуэна.

— Как вам будет угодно, — с достоинством поклонился юноша.

Мы с Магдой остались наедине.

— Ох, леди Виржиния, он еще и повар, выходит, знатный… — она мечтательно закатила глаза. — Наш Лайзо-то — клад сущий!

О том, что в легендах клады частенько оказывались проклятыми, я благоразумно предпочла не упоминать.

Через некоторое время Магда ушла на кухню — «Пособлю ему, что ли, хоть картошку почищу, да, леди Виржиния?». От усталости чувство голода несколько притупилось; теперь, в одиночестве душного кабинета я и вовсе не была уверена, что сумею проглотить хоть кусочек. Пожалуй, следовало ограничиться чашкой ромашкового настоя на ночь, выспаться хорошенько, а завтра на свежую голову проверить отчеты.

Или — просто погулять по окрестностям. Для разнообразия.

Бромли, подобно всем большим городам, давил на человеческое сознание. Слишком впечатляющий, слишком быстрый, уродливый в своем кричащем великолепии и великолепный в своем изысканном уродстве. Заводская гарь Смоки Халлоу — и благоухание садов; грохот экипажей, рев автомобилей на дорогах днем — и ошеломляющее безмолвие ночных площадей; роскошь высшего света, шляпки и перья, золото и шелка — и нищета, едва прикрытая лохмотьями… Город, слишком яркий и разный, чтобы в нем можно было по-настоящему отдохнуть.

А здесь, в звенящей тишине поместья Валтер, клубком свернувшегося на берегу Тайни Грин, время словно остановилось. Все, связанное с бромлинскими хлопотами, уже казалось мне несущественным. Самоубийство Патрика Мореля, намеки мистера Юстина, загадочная «невеста» — неужели это так важно? К чему тревожить прах умерших? Ведь можно просто наслаждаться каждым днем своей жизни; застыть, прикрыв глаза, и чувствовать, как закатное солнце ласкает веки последними лучами, ловить губами жасминовый ветер и пить спокойствие, будто воду…

Наверное, я все же задремала. Сказалась наконец усталость от долгой дороги и множества дел. Снилось мне что-то томительно прекрасное; жасминовый ветер сменился ощущением тепла, а потом и жара. Я инстинктивно облизнула губы — резко очнулась.

Лайзо стоял совсем близко, склонившись надо мною. Выражение его лица было озадаченным и восхищенным одновременно.

— Простите, Ви… Леди.

— Вам есть за что извиняться? — я выпрямила спину. После сна в кресле, пусть и короткого, ее ломило, как у старухи.

Лайзо отвел глаза.

— За ваш прерванный сон, леди. Но ужин уже готов, а Магда накрывает на стол. Или вы передумали? Время позднее.

— Конечно, не передумала, — ответила я, стараясь хранить невозмутимость. — Чужой труд следует уважать, а кроме того, у меня с самого утра маковой росинки во рту не было… почему вы так улыбаетесь?

— Вместо подушки вам досталась эта пухлая кипа писем, и на щеке у вас чернила, — с уморительной серьезностью откликнулся он. Я охнула:

— Святые небеса! Пожалуй, мне сначала нужно привести себя в порядок, а только затем спускаться к ужину.

— Я провожу вас к умывальнику. Правда, его используют сейчас рабочие, но…

— Это неважно. Главное, чтобы вода была чистой, — оборвала я его, чувствуя, что скулы у меня алеют. Хорошо еще, что солнце почти село, и в комнате царил красноватый полумрак.

И все же, что такое мне померещилось во сне?