К тому моменту умалишенный бывший десятник и очнулся к своему счастью. И под руководством своего опекуна, тоже «зазвенел» пред ясны очи потенциальных хозяев, вернее — рабовладельцев. Место им досталось с самого края, на левом фланге, да похоже Уракбай и не слишком старался попасться на глаза самым поспешным, бойким, до неприятности деловым покупателям. И пока шла первая торговля, и совершались первые сделки, Дельфин успел стать свидетелем очень интересной и не совсем понятной сценки.
На соседний подиум, прямо с великолепных и дорогих скакунов, лихо спрыгнули две пышно разодетые женщины. По всей видимости, они с лихачеством оторвались от свей вооруженной свиты, которая только преодолевала середину огромной площади. Подиум в данный момент не использовался и скорей всего принадлежал совсем иным продавцам, потому что даже ворота смотрелись наглухо запертыми. Но зато к дамам чуть ли не кубарем выкатился один из пиратов, имеющий видимо офицерское звание и лично знающий титулованных покупательниц, а находящемуся ближе всех Уракбаю. Удалось услышать и разобрать каждое слово:
— Какая честь! Ваше сият6ельство, ваша светлость! Я безмерно счастлив вас видеть.
Но кажется та дама, к которой обратились как в сиятельству, не была намерена кокетничать или проводить время в праздных разговорах, потому что сразу деловито приказала:
— Гульер! Покажи мне сразу деток, наверное куплю всех разом.
Надо было видеть, как затрясся и растерялся пират от противоречивых чувств. Ведь всех малолетних рабов продали оптом на пирсе еще вчера вечером перекупщикам, но знай пираты о такой перспективной покупательнице они наверняка бы подняли цену до небес. А что делать сейчас?
Пока растерянный офицер кланялся и что-то мекал, женщина возмутилась: — Или меня обманули? Гонец мне доставил эту новость поздно ночью, и я даже спать не ложилась по этой причине, так сюда спешила. — Представляешь, графиня, — она с недовольством повернулась к своей титулованной подруге, которую недавно назвали «светлостью». — Эти мелкие заморыши из княжеств мрут словно мухи! Как они мне надоели…! А тут ничем не испорченный товар с другого материка. Итак, — она вновь повернулась к мужчине, — Чего ты мычишь? Показывай!
К тому времени тот немного пришел в себя и выпалил сакраментальную фразу:
— Увы! Госпожа герцогиня, все продано.
В какой-то момент хлыст в руке женщины стал угрожающе подниматься, и показалось, что она сейчас не сдержится, отхлещет пирата от распирающей ее злости и рвущегося через край бешенства. Видимо точно так же показалось и остальным участникам сцены. Графиня непроизвольно отступила на шаг в сторону и выдернула из рукава носовой платочек со словами:
— Дорогая Вилейма, не стоит так волноваться.
Тогда как офицер вначале просто присел и попятился, а потом догадался найти сомнительный выход из положения:
— Ваше сиятельство! Да вы только взгляните на остальной товар, — он махнул рукой в сторону напряженно прислушивающегося Дельфина. — Есть что выбирать, не пожалеете. Вот, все людишки с этого края идут по два наших золотых. Любой! Подходите ближе, подходите…
И с этими словами ретировался за спину пленников, туда, где в центре вел торги основной продавец. Тогда как оставшиеся дамы остались переговариваться. Причем вначале герцогиня с яростью рассекла упругим хлыстом воздух, а потом не сдержавшись выкрикнула вслед офицеру:
— Ублюдок!!!
И столько в этом крике послышалось злости, что Уракбай не на шутку вначале испугался: «Да эта змея не иначе как этих детей ест живьем!»
Тогда как молодая графиня опять попыталась образумить свою более старшую подругу:
— Вилейма, ну чего ты так горячишься. Ты ведь прекрасно умеешь сдерживать свои эмоции. И обязательно своего добьешься.
— Ну как ты не понимаешь, Ортензия, самое худшее что есть на этом свете, вот такие циничные сволочи.
«Неужели она готова убить этого пирата, только за то, что не смогла сама перекупить малолетних детей для своих смертных игрищ? — с ужасом подумал бывший вор, аферист и мошенник. — Скорей всего! Раз еще и его при этом циником обзывает…»
— Тебе давно уже пора понять, — с досадой продолжила герцогиня, но замерла на полуслове, соединившись взглядами в Уракбаем: — Та чего на меня уставился?
При этом парень сразу ощутил навалившуюся на него стену страха. Ему захотелось упасть, корчиться, просить прощения и умолять о пощаде. Но несколько секунд он выдержал, а потом стало легче. Лишь краем глаза подметил как догнавшая своих дам кавалькада охраны, с мрачным и решительным видом выстроилась возле пустующего подиума. Тем временем мысли продолжали лихорадочно собраться в единую систему:
«Да она полноценная шаманка! Вон как на меня эманирует! Только зачем ей дети, если она ненавидит пиратов? Зачем ей покупать рабов, если она волнуется обо всем мире? Что-то тут не так…?
И еще не осознавая направляющей, подспудной авантюрной идеи, затараторил как пописанному:
— Ваше сиятельство! А почему бы вам и в самом деле не приобрести парочку самых знаменитых в Кремниевой Орде воинов? Только перечисление всех наших достоинств и подвигов заставляло жителей огромных городов рыдать от слез от мала до велика, а крестьян — делиться с нами последней коркой хлеба.
— Замолкни! — герцогиня взмахнула рукой, и рот Дельфина сковало нечто тягучее и непонятное вещество, явно магического происхождения. Но по неприятному совпадение тот же эффект молчания поразил и поспешившего к высоким гостьям, и оказавшегося на тот момент рядышком с крайними пленниками, представителя пиратов. Видимо ему офицер успел доложить. И теперь он с выпученными глазами стоял рядом с парочкой сослуживцев и нелепо размахивал руками. Кажется, Вилейму это нисколько не огорчило. Наоборот, она и вид сделала, что ничего не заметила, подошла к краю помоста, где хозяйку продолжал дожидаться вышколенный скакун, и элегантно уселась в седло. И только после громкого, смеха графини, которая не смогла сдержаться при виде такой сцены, широко распахнула глаза, заметив парализованного пирата.
— Ох, что-то я слишком расщедрилась на этого говорливого раба. Как же теперь вернуть все на свои места? — после задумчивой паузы, пока ее подруга усаживалась в седло, она смилостивилась и сказала: — Вообще-то это заклинание не страшно, через пару часов и так пройдет.
Представитель пиратов чуть на колени не рухнул, всеми мыслимыми жестами показывая, что ему ведь торги вести.
— Ладно, хотя тратить свою магическую силу понапрасну не люблю.
В следующий момент Уракбай почувствовал, что может говорить, и пока пират растирал гортань, сглатывая слюну, быстро вывалил очередной короб сведений о себе:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});