Я переворачиваю страницу, взглянув на Стэна.
– Выделение составляющих объекта теории государства предоставляет нам перечень определенных возможностей, – тихо произношу, глядя уже не в книгу. Я склоняю голову набок.
Стэн смотрит куда-то через меня, и я невольно отмечаю, что они с Кейном почти одного роста. У него усталый взгляд, и под глазами пролегли тени, Стэн кажется похудевшим и почему-то таким ранимым.
– Стэн, ты вообще слушаешь меня?
– Что?
Он озадаченно приподнимает голову, будто только вынырнул из сеанса гипноза, и не понимает, что вообще делается вокруг него. Поняв, что безбожно пропустил половину моих объяснений, он досадно качает головой.
Я окидываю его внимательным взглядом.
- Стэн, у тебя все хорошо? Ты сегодня какой-нибудь рассеянный.
– Прости, – он проводит рукой по лбу, откинув волосы назад и извиняюще улыбается. – Никак не могу сосредоточиться. Пересдача уже завтра, а мистер Перс по-прежнему грозит мне провалом на экзамене и годовым неудом.
– Не накручивай себя, мы уже почти всё прошли. Нам осталось всего два параграфа, мы как раз успеем сегодня.
– Я уже как-нибудь сам.
– Ты уверен?
– Да, Ким, я уверен. Ты мне здорово помогла, - он улыбается мне. – Спасибо тебе.
Стэн улыбается, но я вижу на дне этой улыбки еще что-то. Какая-то недосказанность, горечь, тоска смешанная с отчаянием. Я смотрю на него и мне кажется, что я упустила кое-что важное. Но признаться честно, я сегодня чертовски устала, чтобы разбираться, что значит эта улыбка.
– Хорошо, я тогда домой пойду.
– Ты сегодня очень красивая, Ким, – произносит Стэн, и его голос мягко утопает в атмосфере комнаты.
Мои ноги замирают на ровном месте, я останавливаюсь, словно передо мной вдруг появилась невидимая стена. Воздух выходит из моих легких с глупым, неловким и немного истерическим смешком. Да, меня охватывает легкое изумление, и я почти уверена, что он вообще не слышал, что я ему сказала.
И как, извините, я должна реагировать на это?
– Спасибо, – сдержанно произношу я.
Стэн внимательно наблюдает за мной.
– Ты в последнее время словно расцвела, я давно тебя такой не видел, – он продолжает, наблюдая за тем, как я помимо воли стыжусь, заливаясь румянцем. - По-моему, ты не привыкла к комплиментам. Твой парень тебя совсем ими не балует?
Я не знаю, что ему ответить. Говорит ли Кейн мне о том, что я красивая? Да постоянно. Но слышать это от Стэна, парня, который сам предложил мне дружить, в котором я так и не смогла рассмотреть того самого идеального мужчину, которым он видится моим родителям, – как минимум странно и до смешного нелепо.
– Ким, Кимми, – с какой-то странной горечью выдыхает Стэн.
Он подходит на шаг поближе и здесь происходит неожиданное. Он смотрит мне в глаза. Смотрит с такой болезненной решительностью, будто от этого зависит вся его жизнь. И дальше все идет по наклонной. Стэн хватает меня за локти и приближает к себе, я едва понимаю его горячий шепот, едва слышный из-за стука крови в моих ушах.
– Кимберли, – хватка его усиливается и болезненный блеск в глазах умножается.
А потом он целует меня.
38
Темнота.
Этот короткий миг безумия окутан темнотой. Мои глаза закрыты, я не могу понять, что происходит, почему я не могу взять контроль над этим. Мои мысли отчаянно взывают, пытаясь выбраться из тесной черепной коробки. Нет, нет, нет! Да нет же! Господи, почему? Я ничего не чувствую. Я не чувствую ничего, кроме прикосновения горячих полуоткрытых губ Стэна к моим губам. Мое спокойствие, хоть и заторможенное, по-видимому, заставляет его верить, что мне это нравится. По моим венам льются медленные реки крови, но это как заторможенная реакция сонного человека: бессмысленный покой, не приносящий ни облегчения, ни радости, ни-че-го.
Стэн отрывается от меня, глядя с бессилием. Карие глаза смотрят на меня с невозможной пыткой. И из всех возможных моментов именно в этот дверь с той стороны открывается и в комнату проталкивается миссис Дэвис с тарелкой эклеров.
- Деточки, я здесь вам приготовила сладкое для настроения...
Я смотрю на Стэна, а взгляд мой просачивается сквозь. Мои глаза медленно наливаются слезами. Я срываюсь с места и убегаю.
– Господи, мама, знала бы ты, как ты не вовремя! - я слышу отчаянный крик Стэна, слышу приглушенный шумом в ушах голос его матери, слышу его быстрые, сорванные на бег шаги по лестнице.
– Ким! Кимберли, постой!
Он бежит за мной.
Я добираюсь до прихожей, бросаю свою сумку на пол и с молниеносной быстротой надеваю кеды. Мои руки дрожат от спешки, шнуровки ускользают из пальцев и не слушаются, сплетаясь в один отчаянный клубок.
Он здесь. Он рядом, я чувствую спиной его дыхание, его встревоженное биение сердца и леденящий душу взгляд. Я с больным порывом выпрямляюсь и разворачиваюсь. В моих глазах стоят слезы.
Взгляд Стэна беспокойно ищет на моем лице. Я знаю, что он пытается. Он пытается найти что-нибудь, увидеть, схватиться за маленькую зацепку.Найти ответ.
В какой-то момент мне кажется, что он вот-вот готов обнять меня. Просто обнять, утешить, сказать, что это была глупая ошибка. Что мы решим любые проблемы, даже эту, потому что мы друзья. И мы обязательно найдем способ остаться друзьями… Но рывок Стэна остается без продолжения. Я отчаянно качаю головой, хватаясь пальцами за ремешок своей сумки. Большой ком слез теперь снова встал в глотке, перекрывая доступ кислороду.
– Прости, – голос его заглушен, он на грани дрожания и отчаяния. – Я не хотел тебя пугать.
– Ты не напугал меня.
– Тогда в чем причина? Ты ведь не оттолкнула меня. Почему ты не оттолкнула меня, Кимберли?
- Дело не в этом, Стэн, - я яростно качаю головой. Ком, вставший в горле, казалось, начал еще и пульсировать. – Как ты не понимаешь? - слова выплескиваются из моего разгоряченного горла отчаянным порывом. – Я же поверила тебе, я поверила, что ты действительно будешь мне хорошим другом!
Стэн с трудом проглатывает, глядя на меня с бессилием.
– Мне очень жаль, Ким, но мы не можем быть друзьями, – он в отчаянии кусает губы, и потом я слышу его голос с привкусом горечи и безысходности: – Я люблю тебя, Кимберли Уильямс.
Не бывает счастья без черных пятен. Со мной не бывает.
Из дома я почти вылетела. Мои ноги дрожали и тело почти не слушалось, пока я бежала, отчаянно молясь и роняя слезы от непонятной боли...
39
Все случается через четыре дня.
И я не знаю... Может быть, я чего-то в этой жизни действительно не понимаю, или же все эти убеждения про выбор и человеческие решения являются ничем иным, как навеянным самообманом. Мы вольны делать выбор, идти дорогой, которую выбираем по жизни, но что если это всего лишь иллюзия, и каждый раз, делая выбор, мы все равно приходим к тому, что было решено в нашей судьбе за нас еще задолго до нашего существования. И этот выбор является ничем иным как просто-напросто запрограммированными в нашем мозгу установками ещё до нашего рождения. Потому что куда бы мы не забрели и как бы не складывалась наша жизнь, но если тебе суждено умереть завтра от сердечного приступа или нелепого стечения обстоятельств, то даже каким-то образом узнав об этом наперед, обезопасив себя и отдав все деньги мира, мы все равно не сможем предотвратить неизбежное.
От судьбы не уйти. Фраза, ставшая для многих просто до дыр заезженной и тошнотворно серой.
Все экзамены сданы, табель заполнен, модули закрыты. И если бы я могла вернуться обратно, перемотать пленку своей жизни всего на один день и изменить сложившийся ход вещей, я бы несомненно это сделала. Порой я ощущаю его внутри, голос, который шепчет мне откуда-то из самых древних глубин души. Он словно лёгкий порыв ветра, а в следующий миг грозный громовой удар. Он налетает словно порывистый морозный ветер, вспенивает беспокойное море моих мыслей, приподнимает и взъерошивает мои чувства. Голос, который долгое время скребся по стенкам моей души, задевая каждую чувствительную терцию, и теперь он выкарабкался из гремучей ямы, распластавшись надо мной могучим бесформенным призраком, шепчущим грубым навевающим голосом у самого основания моих управляющих мозгом рецепторов: