Читать интересную книгу Огненная бездна - Александр Воробьев

Резервный командный центр был почти полной копией боевой рубки. Несколько уменьшенной в размерах копией, которую умудрились запихнуть между двух главных маршевых двигателей фрегата. И поскольку от лобового броневого листа их отделяло двести семьдесят метров, считалось, что докопаться до них плазменными зарядами будет еще труднее, чем до БИЦ. Хотя к тому времени, как плазма пробьется сквозь передние баки рабочего тела, от сокрушительных ударов выйдет из строя большая часть электроники. Фрегат прекратит существование как боевая единица задолго до того, как первые заряды прогрызут себе дорогу к боевой рубке.

Анри не спеша долетел до своего возвышения в центре рубки. Ухватившись за подголовник кресла, совершил кульбит, с переворотом через голову, и уселся перед своей консолью. Пристегнувшись, он активировал консоль, несколькими движениями распределив функции между секторами экрана.

– Старший помощник на посту! РКЦ, статус!

Выслушав рапорты, и удовлетворенный ответами, Анри переключил левую часть консоли на капитанскую камеру и доложил.

– Резервный командный центр в готовности, сэр!

Капитан кивнул, не поворачивая головы к камере. Старт корабля, особенно, если тот отчаливает от дока космической станции, всегда стоит тысяч сгоревших нервных клеток. И судя по недовольному виду капитана, доложил Анри одним из последних. Так и есть, сверившись с хронометром, Манн дал отмашку.

– Внимание, экипажу приготовиться к остановке жилого модуля! Одна минута!

Навряд ли сейчас там оставался хоть один космонавт, но устав требовал за минуту до остановки вращения предупредить о ней по громкой связи. Скоро замрут огромные электромоторы, что раскручивали здоровенные подшипники жилого модуля, и на корабле ненадолго воцариться почти полная тишина. Ненадолго, до тех пор, пока не включаться главные двигатели. Те привнесут свою долю гула и вибрации.

В замкнутом мирке корабля практически никогда не бывает полной тишины. Даже если он лежит в дрейфе, и остановлено вращение жилого модуля, все равно, шелестит вентиляция, потрескивает корпус, лязгают магнитные подошвы ботинок. Тишина наполняет только мертвые корабли. Или корабли идущие в бой, когда из них стравлена атмосфера, и звуки приходят лишь в виде вибраций корпуса.

Вся передняя стена рубки превратилась в огромный экран, на котором компьютер синтезировал изображение фрегата, так, словно камера смотрела на него чуть сзади, сверху. Данные для картинки компьютер в основном получал с радара, обычно расцвечивая объекты по какому то хитрому алгоритму, но сейчас, когда фрегат почти касался станции, в дело включились наружные видеокамеры. Зачарованный зрелищем Анри, пока еще не занятый делом, даже подался вперед насколько позволили привязные ремни. Сейчас должно было начаться самое интересное, маневрирование возле орбитальных объектов.

– Вращение жилого модуля остановлено, капитан! – оповестил по громкой связи Фаррел. – корабль к старту готов!

– Понял. – Манн пробежался пальцами по сенсорному экрану консоли, и устало заговорил в микрофон. – «Скапа Флоу», здесь «Церам», прошу разрешения на выход в пространство.

– «Церам», это полетный контроль «Скапа Флоу», выход разрешаю! – безликий голос диспетчера на секунду наполнился эмоциями. – Удачи вам, «Церам»! И да хранят вас безмолвные звезды!

Ого, удивился Анри. Последователей Смотрящих на звезды никогда не было много, религия эта, возникшая лет четыреста назад в шахтерских поселениях пояса астероидов не могла похвастаться массовостью даже во времена своего расцвета, триста лет тому назад. А в современной Лиге, особенно после того, как правительство законсервировало астероидные разработки, число Смотрящих и вовсе сократилось почти до нуля. И вот на тебе, оказывается они еще встречаются, да еще и в военных структурах!

Когда то давно, еще в академии флота, на лекциях их вкратце знакомили с историей религий. С тех пор прошло изрядно лет, и навскидку Анри смог припомнить лишь пару основных постулатов Смотрящих. Будто звезды родили первый во вселенной разум. Или даже сами звезды были тем, изначальным разумом, этого точно Анри не помнил. Главное, он помнил, что именно звезды породили разум второй волны, человека. И в бесконечной благости отдали ему Вселенную, и светом своим дарили жизнь. В общем обычная ересь шахтеров, свихнувшихся от вечной черноты космоса. Когда Солнце едва ли крупнее горошины, поневоле начнешь боготворить даже воспоминания о его свете.

– Пилот, старт! – отрывисто бросил Манн.

Кресла гасили сильную резкую вибрацию, это изменение в конструкцию тоже внесли по итогам крейсерского боя у Каштуры два. Когда в корабль врезается снаряд с кинетической энергией взрыва восьми тонн тротилового эквивалента, от сотрясения разлаживается и электроника, и люди. Но та вибрация, которую почувствовал Анри не была ни сильной, ни резкой. Это заработали носовые и кормовые маневренные двигатели.

Из сражения у Каштуры два люди извлекли еще один урок. Из конуса поражения серии плазменных зарядов следовало убираться как можно быстрее. Ускоряясь на полной тяге, за подлетное время плазменных сгустков, корабль мог уйти на десятки километров. При условии, ухода под углом в девяносто градусов. Но на этот угол требовалось еще развернуться. И разворачиваясь, корабли тратили драгоценные десятки секунды. Которых потом так не хватало.

Фрегат типа «Котлин» мог развернуться на девяносто градусов за восемь секунд, впечатляющий результат для корабля длиной в триста двадцать метров и массой покоя сто две тысячи тонн. Это достигалось тем, что в отличие от фрегатов прежних серий, где маневровые двигатели стояли лишь на корме, на серии «Котлин» двигатели разместили еще и в носу. Это усложнило конструкцию, но в результате время разворота снизилось почти вдвое.

Боевой информационный центр разместили практически в центре масс корабля, поэтому там ощутили маневр, как несильный, растянутый по времени толчок снизу. А вот сидящий в корме Анри почувствовал, как центробежная сила выдирает его из кресла. Выдирает с такой силой, что привязные ремни до боли врезались плечи. Первый пилот задирал нос фрегата, разворачивая корабль так, что бы включить маршевый двигатель, и при этом не разнести плазмой выхлопа половину станции.

Тускло серая стена, какой виделся на экране док «Скапа Флоу», поползла вниз, уступая место холодным неподвижным звездам. Дав развернуться фрегату градусов на тридцать, пилот включил противоположные двигатели, останавливая вращение. Как старший офицер фрегата, Анри получал на свою консоль данные о курсе и скорости. В теории, он должен был постоянно находиться в готовности перехватить командование, а это невозможно, если не имеешь представления, куда полетит твой корабль в следующую секунду. Поэтому Анри видел, как в протянулась зеленая линия их будущей траектории. Как понял Анри, они начинали разгон, поднимаясь на более высокую орбиту, а оттуда уже должны были начать разгон к Юпитеру. На радаре, экран которого Анри разместил в левый угол консоли, он видел, что остальные фрегаты повторили их маневр. Подумав, он вывел к себе на схему еще и предполагаемые курсы «Виконта» и «Котлина». Так и есть, минут через пять, тройка фрегатов должна была подняться на четыреста километров выше «Скапа Флоу».

Подумав, Анри вывел на левую часть экрана изображение с одной из камер на потолке БИЦ. Склонившийся над своей консолью Манн, задумчиво водил рукой по экрану. Анри не видел изображения, но догадывался, что капитан двигает туда сюда карту окрестностей Юпитера. И не нужно было обладать телепатией, что бы понять, о чем Манн думает. Капитан раз за разом прогонял маршрут их будущего полета вглубь радиационного пояса. При мысли о радиации, Анри передернуло.

– Запрос конференц связи со «Скапа Флоу», сэр. – доложил Сагатимори.

– Переключи на мою консоль. – еще больше посерьезнел Манн, и кивком приветствовал собеседника. – здравия желаю, господин контр-адмирал!

Анри навострил уши, скорее всего Фримантль связался с целью дать последние наставления, а такие наставления лучше знать. Ведь именно от них будет зависеть дальнейшая судьба эскадры.

– Господа. – Фримантль говорил быстро, торопясь настолько, что порой даже проглатывал окончания. – Значит так, сейчас ваше соединение углубляется в радиационный пояс примерное до орбиты Европы, и маневрирует там так, что бы постоянно оставаться прикрытыми Юпитером от аспайров. Там же примете на борт экипажи такшипов, нечего им лишние рентгены ловить, до Метиды на дистанционном управлении пойдут.

– Простите, сэр, – осведомился Манн. – Почему именно до орбиты Европы?

– Потому что у Европы уровень радиации двадцать два рентгена в час, а у того же Ио уже полторы сотни! Выигрыш в четверть миллиона километров нам сейчас не важен, господа, если понадобиться, вы просто раньше стартуете. Вам понятно, Манн?