— И как тебе вид?
Соловьёв обернулся, оглядел её, стоящую в одном коротком топе и трусиках, с головы до ног и усмехнулся.
— Отменный. Мне нравится.
— Осторожно, Майор, смотри, чтобы голова от такого отменного вида не закружилась, — хихикнула она, садясь за стол.
— У меня всё под контролем, поэтому можешь не переживать.
В том, что у Александра было всё под контролем, Катя даже и не сомневалась. Он был из тех людей, которые всегда держали руку на пульсе и в случае чего были готовы ко всему. Она же относилась к противоположному числу и жила в моменте, а если происходило что-то из рук вон выходящее, то принимала решения по мере поступления. Хотя многие люди считали, что любые её неприятности решал отец, а сама Екатерина их только создавала. С этим стереотипом о себе девушка смирилась ещё в подростковом возрасте и не принимала его близко к сердцу, а иногда даже выкручивала в свою пользу. Как, например, с тем случаем в баре, из-за которого она оказалась в Сашиной машине.
— О чём ты думаешь с такой подозрительной улыбкой? — поинтересовался мужчина, садясь напротив.
— О том как мы встретились. Ты действительно принял меня за проститутку?
— По долгу службы привык сразу думать о худшем, — пожал плечами он. — Да и ты выглядела крайне… Эмм… Странно.
— Подумаешь, решила пробежаться с туфлями в руках и уже сразу странная, — рассмеялась Катя. — Вот с кем такого не бывает?
— Со мной, например, не было никогда.
Представив, как Соловьёв, скинув обувь, спасается от трёх агрессивно настроенных женщин и оказывается в незнакомой машине, за рулём которого сидит девушка и принимает его за мальчика, не обремененного социальной моралью, Екатерина рассмеялась пуще прежнего.
— По глазам вижу, что ты задумала что-то, что мне точно не понравится, — покачал головой Синеглазый, придвинув к себе ближе тарелку. — Поэтому даже спрашивать не буду о том, что тебя так развеселило.
В ответ девушка послала ему воздушный поцелуй и, последовав его примеру, вернулась к еде.
Выходные дни в Сашиной компании прошли как один миг, а следом за ними пролетели и ещё несколько совместных суббот и воскресений. Июль плавно перетёк в уже не такой душный и жаркий август, а Трофимова это заметила только благодаря тому, что чат старост с их курса, в котором она состояла, оживился после почти двухмесячного молчания и принялся обсуждать грядущий последний учебный год. Вот только ей, к своему удивлению, было совсем неинтересно думать о расписании занятий, консультаций, сессий и строгих преподавателях. Мысли крутились вокруг рабочего графика, который обязательно придётся менять с сентября, и, наверняка сократившихся из-за учёбы свиданий с Майором. Последнее Катю волновало в особенности, потому что ей и так уже становилось их мало, а если они ещё и уменьшатся в количестве то, что она тогда, вообще, будет делать? Пусть и не собиралась к нему привыкать, следуя их договорённостям, а всё равно прикипела, когда эти самые договорённости претерпели некоторые изменения.
Секс до сих пор был одной из главных составляющих их взаимоотношений, но совершенно неожиданно к нему добавились ещё и прогулки по вечернему городу, походы на ужины в уютные ресторанчики и масса интересных разговоров ни о чём и обо всём одновременно. Саша рассказывал ей о нюансах работы следователем, интересных случаях из практики и без проблем отвечал на все, даже самые глупые вопросы, которые она только могла задать, а ещё часто смешил, травил пошлые анекдоты (кто, вообще, мог подумать, что он их столько знает!) и с интересом слушал её истории из жизни. Рядом с ним Трофимова чувствовала себя комфортно и спокойно. Будто была знакома с Синеглазым тысячу лет и примерно столько же провела с ним в постели. Он, судя по поведению, тоже никаких неудобств с ней не ощущал, что не могло девушку не радовать. А ещё Майор о ней заботился, наверное, сам того не замечая.
28. Катя
Она это поняла, когда совершенно неожиданно в их планы вмешалось её плохое самочувствие. С самого утра девушка чувствовала себя так, будто всю неделю до этого отжигала в клубе, мешая текилу, палёную водку и дешёвый ликёр. Голова гудела, кости ломало, непрекращающаяся тошнота вынуждала жить возле унитаза, а бледно-зелёный цвет лица придавал ей образ, только-только восставшего из могилы зомби. Самое обидное было то, что в таком состоянии её даже пожалеть было некому, так как Маша, с которой они накануне так неудачно поели уличного мороженого, слегла точно с такими же симптомами отравления, а папа улетел в командировку на целых две недели и переживал о ней на расстоянии, набирая номер дочери через каждые десять минут.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я послал к тебе человека, Катюш, — встревоженным голосом предупредил Сергей Иванович, позвонив в очередной раз. — Скоро будет у тебя с лекарствами.
— Не надо было, папуль, — слабо отозвалась девушка, стараясь сдержать дрожь и очередной приступ тошноты. — Мне уже лучше.
— Да-да, я слышу, как тебе лучше. Еле говоришь.
— Правда лучше, па. Меня уже даже не так сильно тошнит. Лежу себе тихонько…
— Всё равно мне так будет спокойнее. Перезвоню через минут десять-пятнадцать.
Каково же было Катино удивление, когда на пороге своей квартиры она увидела хмурого и сурового Соловьёва, которому утром написала короткое смс без подробностей о том, что их встреча отменяется.
— Так папа тебя ко мне послал? — хватило ей сил на удивление.
— Ты почему сразу не сказала, что болеешь? — одновременно с ней строго спросил мужчина, заходя в прихожую и закрывая дверь. — Я бы ещё утром приехал.
— Я не болею, просто немного отравилась.
— Немного? — синие глаза сканером прошлись по ней, кутающуюся в тёплое пуховое одеяло, подмечая тени под глазами, нездоровый цвет лица и спутанные волосы. — Это ты называешь "немного"?
Трофимова с грустью вздохнула и, устав стоять на ногах, присела на тумбочку. Когда-то на этом самом месте она стонала под Сашей в их первый раз, а теперь, привалившись к стенке, с трудом удерживала вертикальное положение. Майор, не сводя с неё взгляда, покачал головой, пробормотал что-то себе под нос и начал стягивать китель с плеч.
— Пойдём в кровать, — беспрекословным тоном сказал он, без особых усилий подхватывая её на руки.
В любой другой момент она бы обязательно пошутила о том, что ему не терпится оказаться с ней в постели, но сейчас сил хватило только на то, чтобы положить голову мужчине на плечо и провалиться в беспокойный сон.
Проснувшись через какое-то время, девушка первым делом почувствовала у себя на лбу тяжёлую холодную ладонь и только потом уже услышала Сашин голос.
— Сейчас, если температура и есть, то небольшая… Нет, Сергей Иванович, думаю, что для вызова скорой показаний нет, но я слежу и, если что, то…
Приоткрыв один глаз, Катя прислушалась к своим ощущениям. Внутренние органы были на своих местах и наружу больше не просились, голова гудела с уже гораздо меньшей силой и только сильная слабость осталась в прежнем объёме.
— Хорошо… Да, я понял… Всё будет в порядке, Сергей Иванович, не переживайте.
Соловьёв попытался убрать руку, но она, как слепой котёнок, потянулась за ней следом и протестующе замычала.
— Проснулась? — ласково провёл он по её волосам, наклонившись ближе. — Как себя чувствуешь?
— Так, будто меня кто-то прожевал и выплюнул, — прохрипела девушка, чуть улыбнувшись.
Мужчина улыбнулся в ответ и, отложив телефон, протянул стакан с водой.
— Тебе нужно попить.
Собравшись с силами, Катя приподнялась на локте и послушно сделала несколько глотков. Соловьёв, если и удивился её покладистости, то виду не подал и только подтянул повыше одеяло, когда она вновь легла на подушки.
— Чего-нибудь ещё хочешь?
— Да, хочу.
— Что?
— Тебя рядом хочу.
Трофимова отодвинулась в сторону, освобождая место, и похлопала по матрасу. Наверное, это было не самым лучшим решением, так как её внутреннее и внешнее состояние оставляло желать лучшего, но девушке было плевать на мочалку из волос у себя на голове, синяки под глазами и осунувшееся лицо. Ей просто хотелось ощутить тепло сильного и здорового тела рядом, окунуться в знакомый запах и не думать больше ни о чём.