— Понятно. Ну, ты, в общем-то, правильно приехал. Это только железнодорожная станция Сулин, при поселке, а сам город рядом. Иди направо, через холл, прямо к привокзальной площади. Там каждые полчаса автобус ходит. Если повезет, то даже ждать не придется. Тебе куда нужно-то?
— Э-э… Поселок Несветай ГРЭС, улица Центральная, дом девятнадцать, — процитировал я то, что было записано в моей карточке.
Тот на мгновение задумался.
— Понятно, не совсем город. Это тебе нужно выйти на Нефтебазе и пересесть на автобус маршрута номер три. Ну а там кондуктора попросишь, тебе подскажут, где выйти. Только ж сначала нужно отметиться в военном комиссариате, а это в центр нужно ехать.
— Это подождет. Спасибо за помощь!
И верно. У меня в предписании значилось, что в моем распоряжении еще целых тридцать шесть часов. Явиться в военный комиссариат можно было и завтра.
Я прошел напрямик через почти пустое фойе вокзального помещения, спустился по лестнице и действительно увидел автобус. Это был классический «ЛиаЗ», грязно-желтого цвета, он как раз собирался отходить.
Ускорившись, я заскочил внутрь. Увидел какие-то странные устройства на стенах. Не понял их назначения, поискал взглядом кондуктора.
— А сколько проезд? — спросил я у женщины с сумкой, из которой торчала билетная лента.
— Да такой же, как и был! — улыбнулась контролёрша. — Пять копеек. За два года ничего не изменилось.
— Отлично, — я протянул ей монеты. За время следования уже успел разобраться в имеющихся деньгах. Конечно, слышать про копейки было даже смешно, потому что в наше время они давно уже были не в ходу. — Только я не здешний, первый раз в городе. Подскажете, мне где-то на Нефтебазе нужно выйти, а я и понятия не имею где это.
— Конечно, подскажу! — кивнула та, выдавая мне талон. На грубой желтоватой бумаге виднелись выбитые красные цифры.
Через несколько минут водитель закрыл двери и автобус тронулся с места.
— Ну что, посмотрим, какой ты, Красный Сулин… — задумчиво пробормотал я, глядя в окно.
Ранее об этом городе я ничего не слышал. Да, собственно, и с чего бы? Где Москва и где провинциальный, затерявшийся в степях крошечный Красный Сулин?
А, тем не менее, здесь было, на что посмотреть. За свою недолгую жизнь, я основательно привык к плотной столичной застройке, к серо-стальным небоскребам Москва-Сити. Эдакие бетонные джунгли, тесные улочки, набитый людьми метрополитен, бесконечная сеть улиц и снующие повсюду автомобили и городской транспорт. И чертовы пробки.
И даже когда мы с Серегой приехали в Чернобыль, ощущения были иные. Да, тоже зеленые леса, но сравнивать их с тем, что я видел здесь, было никак нельзя.
За окном автобуса маршрута «№ 3» раскинулись небольшие одноэтажные домики, утопающие в зелени и цветах. Везде ощущался запах цветущих плодовых деревьев, сена и чего-то еще, неуловимого и непривычного. А еще пахло недавно положенным на шоссе асфальтом — как раз проезжали через участок, где полным ходом шли ремонтные работы.
Я видел местных жителей, работающих у своих домов. Видел, как пасли коров, коз и другую домашнюю живность. Транспорта встречалось очень мало, зато одних только телег, запряженных лошадьми, я насчитал аж четыре.
Вообще, на город было мало похоже. Поинтересовался на этот счет у пассажира и оказалось, что сейчас я отдалялся от центра. Красный Сулин окружала цепь поселков, крайним и наиболее крупным из которых, считался Несветай ГРЭС. Дорога шла в обход города, через все поселки и других маршрутов тут не было.
Поселок построили для семей работников тепловой электростанции, что разместилась на левом берегу Несветайского водохранилища — его я тоже увидел, правда, издалека. Первоначальное впечатление было обманчиво — как-то тут очень тихо и малолюдно… А как вспомнил, что я попал в восемьдесят третий год, сразу успокоился. Наверное, так и должно быть. Хочешь, не хочешь, а придется привыкать жить в незнакомом мне Союзе. Никто и не говорил, что будет просто.
Автобус доставил меня почти к нужному месту. Спасибо кондуктору, подсказала, где выходить и куда идти. Интересно, мне все помогают из-за военной формы или просто люди такие отзывчивые? Ранее я неоднократно слышал, что люди в СССР были другими, более добрыми, сострадательными.
Вышел на остановке, прошелся немного. Адрес проживания, указанный в карточке я нашел без проблем. Это оказалось большое, пятиэтажное здание, сплошь покрытое серой штукатуркой. Смутили небольшие узкие окна — да-а, совсем не панорамные. И не пластиковые. Ну, ничего., главное, что я почти на месте. Отчего-то был убежден, что от государства детдомовским была положена небольшая квартирка. Интересно, однокомнатная или двух?
Когда же я зашел внутрь и увидел внутреннее состояние подъезда, слегка насторожился. А когда наткнулся на пост вахтерши в фойе, у меня возникли смутные сомнения — а зачем в подъезде пропускной пункт?
Внутри помещения никого не было, но свет горел. На столе был стакан с чаем и раскрытая тетрадь.
В конце коридора я заметил женщину со шваброй.
— Что вы хотели? — издалека крикнула она, заметив мое появление. — Заселяться?
Я не сразу нашелся, что ответить на вопрос, поэтому она отставила швабру и неторопливо направилась ко мне.
Поравнявшись со мной, женщина остановилась в нерешительности, глядя на меня с некоторым подозрением. Наверное, форма ввела ее в заблуждение. Мол, чего тут забыл военный? И вдруг…
— Артем⁈ — пробормотала она, всмотревшись в мое лицо. — Жаров? Ты что ли?
Ну конечно я, кто же еще. Вот только меня-то она все-таки узнала, а я понятия не имел, кто передо мной. Ну, вахтерша и вахтерша… Нет, нужно было осторожно разобраться. Черт, тяжело жить чужой жизнью, ориентируясь только по обстановке.
— Младший сержант Жаров срочную службу окончил! — доложил я, решив обыграть момент на позитивной ноте. — Прибыл домой на заслуженный отдых! Вот, только что с поезда.
— Ой, два года уже прошло… Так быстро. Ну и как там? — она неопределенно махнула рукой. Быть может, она Афганистан имела в виду. — Нормально? Научили тебя чему-нибудь полезному?
— Страна может спать спокойно!
— Понятно, — несколько растерянно произнесла она, все еще глядя на меня с подозрением. Что-то тут было не так. — А ключи я сохранила, все как полагается. Только порядок таи никто не наводил, уж извини. Что, устал с дороги?
— Есть немного. Мне бы домой поскорее попасть.
— Идем.
Зашли к ней в подсобку. Осмотревшись, на двери я случайно увидел заполненный от руки график дежурств. Там было только три фамилии, они чередовались одна за другой посуточно. Если судить по нему, то сегодня дежурила некая Филимонова Мария Степановна.
— Теть Маш… — неуверенно начал я, сдерживая рвущиеся наружу эмоции. — Тут такое дело… У меня под самый конец службы, беда случилась. В общем, память частично потерял. Не все помню. Вы не пугайтесь, если я чудить буду, хорошо?
— Теть Маш? — запнувшись, переспросила она, посмотрев на меня странным взглядом. — Артем, ты же никогда меня так не называл! Вечно, то старуха, то тетка…
— Научили вежливости и уважению к старшим… Да и вообще, мозги вправили! — нашелся с ответом я.
Та-ак, видимо реципиент был еще тем фруктом. Ну, выходцы из детского дома иногда бывают жестоки и агрессивны, либо замкнуты и необщительны. Но чаще обижены на весь мир, что их детство было не таким как у других детей. Отсюда и проблемы с коммуникацией и адаптацией в обществе.
Ну, с именем я угадал — реакция была нормальной. А вот новость про амнезию была для нее неожиданной, но еще более неожиданной, только уже для меня, стала ее реакция.
Она улыбнулась.
— Хорошо, что научили. Как ты сказал, амнезия? — пробормотала она. — И что, совсем ничего не помнишь?
— Что до армии было, так, отдельными кусками.
— Понятно, — женщина как-то замялась. — Ладно, вот тебе ключ. Номер комнаты хоть помнишь?
Номер комнаты? Почему комнаты? А как же квартира?