Для усиления темпов преследования и блокирования коммуникаций Готтлиб распорядился высадить воздушные десанты. Высадка началась поздним вечером, чтобы полностью использовать превосходство в технических средствах ночного боя. Это себя оправдало, потери были минимальны: два MH-53G, французская «Пума» и словацкий «Ми-8», сбитые переносными зенитно-ракетными комплексами. Здорово помогло решение командующего южной группировкой украинских войск генерал-полковника Иваницкого перейти на сторону законной власти вместе с большей частью сил, включающих в себя двадцать восьмую механизированную бригаду, полк армейской авиации и зенитно-ракетный полк. В образовавшийся разрыв в общем направлении на Кировоград пробилась испанская группировка генерал-майора Гонсалеса, столкнувшись в яростном ночном бою со спешащей на место прорыва отдельной семнадцатой танковой бригадой полковника Елизарова. Прорыв закрыть не удалось, но испанцев потрепали основательно, остановив их к востоку от Умани.
Украинцы применили какую-то хитрую тактику, организовав ложную танковую атаку и заманив горячих иберийцев на отлично замаскированные минные поля и фланкирующий огонь окопанных танков. Сгорело почти два десятка «Леопардов» и три десятка бронемашин, было много убитых и раненых, в том числе один полковник. Цифры сейчас уточняются. Это стало только началом плохих новостей, хлынувших в штаб ОВС, словно океанский прилив.
Ближе к рассвету, часа в три, в оперативный зал центрального командного пункта, где обычно и располагался командующий фон Рамелов, ворвался польский представитель при штабе ОВС генерал Марек Пясецкий с выпученными глазами и протянул Готтлибу отчет польского генштаба о первом дне боевых действий на севере. Это была катастрофа. Из выделенных для сдерживания русских двух польских механизированных дивизий одна перестала существовать за двенадцать часов. Разорвав дивизию «Померания» на три части, русские налетели на бригады дивизии «Щецин», которые, по плану, должны были подпереть с тыла несчастную «Померанию» на угрожаемых участках и поэтому находились на марше. В ходе первого воздушного или ракетного удара командир «Померании» погиб вместе с большинством офицеров штаба, а его бригадные командиры не нашли ничего лучшего, как попытаться лобовыми контратаками загнать русских обратно в анклав. В ходе встречных боев бронекавалерийская и механизированные бригады оставили от себя одни номера и списки потерь. Другая бригада находилась практически в клещах у городка Езераны, недалеко от Олштына. Русские штурмовали Эльблонг и нацеливались на Данциг, Ломжу и Млаву.
Панику и растерянность поляков можно понять. По всем расчетам штаба ОВС шести польских бригад должно было хватить на сдерживание возможного русского удара. У русских в анклаве имелись две танковых, одна механизированная бригада и плюс легковооруженная бригада морской пехоты. Численное превосходство, хоть и небольшое, было у союзников. Никто не ожидал, что русские в такой ситуации первыми начнут наступательные действия. За ними подобного никогда раньше не водилось. Русские любили воевать, превосходя противника численно. Отсюда такие тяжелые последствия для поляков. Им не хватило двенадцати часов, чтобы закончить сосредоточение. Русский медведь застал нерадивого охотника за сборкой почищенного ружья. Самое удивительное, что ни космическая, ни радиотехническая, ни электронная, ни даже агентурная разведка, следившая за анклавом во все глаза и уши, не заметила никаких признаков к нападению, не считая обычных сезонных стрельб и маневров. Даже когда, сутки назад, русские колонны двинулись на юг, к границе, в штабе ОВС решили, что это не более чем игра на публику, как во времена холодной войны. Агрессия обычно начинается рано утром, а никак не после полудня.
Русские переиграли противника. Придется стратегический резерв в составе десятой германской танковой дивизии, первой польской механизированной и отдельной нидерландской бригады перебрасывать в Польшу. Это может ослабить основные силы союзников на Украине.
Из Крыма тоже приходили тревожные новости после первого, чрезвычайно удачного дня: повстанцы и «федаины» были остановлены на всех направлениях, несмотря на поддержку союзной авиации. Был взят Бахчисарай, Евпатория и Ялта, но полностью блокировать Севастополь и прорваться к Феодосии не удавалось из-за отчаянного сопротивления украинцев и полка русской морской пехоты. По данным авиаразведки, русские уже перебросили в Крым легкий полк с Кавказа. И это – на второй день кампании.
На Кавказе, несмотря на обещания старого интригана фон Арау, тоже пошло не все гладко. Горцев ждали, а русские корпуса, вместо того чтобы двинуться на Кавказ, как ни в чем не бывало рванулись на Украину. Хотя определенные успехи у горцев были. Специально обученный и подготовленный отряд «федаинов»-смертников прорвался через линию безопасности в глубь территории, в союзных русским кавказских деспотий, и захватил несколько важных объектов, в том числе роддом. Это было гнусно, но – необходимо. Русским должно быть не до Украины. Пусть грызут Кавказские горы еще лет тридцать – сорок.
Словно читая мысли шефа, к нему подошел полковник Ральф Ланге – начальник «кавказского» отдела. Не говоря ни слова, положил перед ним обычный компакт-диск.
Готтлиб поднял глаза и увидел серое лицо офицера и бескровные губы.
– Герр генерал-оберст, разрешите обратиться! – Ланге вытянул руки по швам.
– Я слушаю вас, Ланге. Что это за диск?
– Это – копия материалов, переброшенных через спутник от наших людей на Кавказе. Час назад несколько сотен таких дисков было сброшено русскими самолетами над позициями горцев. Наши люди их откопировали и перебросили сюда. Это – русская пропаганда, герр генерал!
– Зачем это мне, Ланге? Я не интересуюсь пропагандой, отправьте в DPO, это их хлеб. У вас есть еще что-нибудь, кроме русской пропаганды? Последняя сводка с кавказского направления?
Готтлиб был взбешен: мало того что от целого отдела нет пока никакого толка, так они не могут сами решить, что делать с каким-то диском! Идиоты!
– Герр генерал-оберст, я уверен, что вам стоит взглянуть на этот диск. Русские его сделали для кавказских повстанцев, и действует это почище любых сводок.
Что-то в глазах Ланге говорило фон Рамелову, что на диске находится очень важная информация.
– Лучше смотреть в вашем кабинете, герр генерал! – предупредил полковник Ланге, видя, что Готтлиб собирается отдать приказ для воспроизведения диска на одном из огромных боковых экранов командного центра.
– Вы свободны, полковник! Ближайшую сводку с Кавказа – мне на сервер.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});