заявление – ни одна душа не станет давать показания в мою пользу. Так что все странно складывается.
И в итоге.
В итоге.
Что в итоге? Чем дольше я об этом думаю, тем сильнее запутываюсь. И понимаю, что тогда правильно ему ответила.
– Я… не знаю, что вам ответить. Само предложение весьма странно, и проверка ваша. Все неоднозначно и принять такое предложение, или же отказаться от него – не могу. Но я обещаю вам подумать над этим вопросом.
Несколько секунд он неотрывно смотрел на меня, а потом отвел взгляд в сторону, но я заметила там облегчение, с толикой грусти. Очень сложный мужчина, которого хочется разгадать и понять, но он не дается пока.
– Буду ждать вашего ответа. Сейчас мне действительно уже пора. Дела не ждут. Если что, на связи. Возникнет потребность даже просто поговорить, мой номер у вас есть. Вы слишком грустная.
– Вам показалось, господин Курт. Я просто устала.
Недовольно покачав головой, вышел из мастерской, забирая с собой все мое спокойствие. Даже, когда злилась на него во время «проверки», было легко. И казалось, начни я кричать и кидаться чем придется, не стал бы нападать в ответ. В голове то и дело всплывают возможные варианты нашей мини войны. Он бы уворачивался от моих снарядов, и не факт, что обошлось бы без булавко-втыкания. Во мне бы вскипал азарт, но была напускная злость и серьезность. В какой-то момент Азиз бы психанул и прижал к своему большому горячему телу и… Стоп, стоп. А вот что было бы за этим «и» лучше не думать. И нельзя. У каждого из нас есть своя личная жизнь и они никогда не будут пересекаться.
Надо отказаться от его предложения и точка.
Вот только как быть с тем, что стоило Курту покинуть мастерскую, как в душе помимо тоски, поселилось чувство вины. Во мне до сих пор живет одно сплошное противоречие. Уже столько дней прошло, а с каждым из них все усиливается. Похоже совесть решила вместо своего обычного режима, перейти в излишне активный. Другого объяснения нет.
Но почему именно в отношении этого хищника? Ведя я не его! Мое сердце уже давно занято другим. Он не поймет меня, потому что давно зовет к себе. За год переписки, уже третий раз зовет переехать в Наш дом. Только я не решаюсь. Мне страшно рискнуть стать счастливой. Да и плюс Тиньшина. У нас планы на другую страну. Жить в Альбионе ей совершенно не понравилось. Да и мне, если положить руку на сердце. Прохлада, сырость, частые туманы. А времена года весьма смазаны.
Нет. Уж лучше суровая Россия, или жаркий Стамбул, чем там. И как все же быть, не знаю. Но и расстаться не решаюсь, ведь он единственный с кем у меня хоть что-то складывается, и не важно, что все наше общение в режиме онлайн. Завтра или послезавтра придет Азиз, и точно снова будет спрашивать. Посмотрим, как будет все идти, потому что пока я не готова выбрать один из этих двух вариантов.
И сердце просит выбрать третий. Скорее вернуться к Тане, ибо терпеть подставы невозможно.
Как и предполагала, мне всучили еще двух женщин. Ладно бы этим все ограничилось. По привычке сделала эскиз, утвердила. И вот время первой примерки. Решив, раз мне не пакостили все это время, не будут и дальше, совершила большую глупость. Импортный шелк, что клиентка принесла с собой оказался безжалостно испорчен. Узнала об этом только тогда, когда эта мадам судорожно завопила из примерочной. На этот вопль сбежались абсолютно все, от уборщиц до других посетителей во главе с Багиром Тавировичем и Нэргиз, которая смотрела взглядом победительницы. Понятно. Эта ведьма решила не распыляться по мелочам. Начала сразу, с контрольного в голову.
– Багир, мне посоветовали вас, как лучших и я заплатила не малые деньги за заказ. И что в итоге? Все испорчено! Все! Такое даже не исправить, – на грани истерики с подступившими слезами кричала она.
Даже не скажешь, что женщина. Была бы простой девушкой, вела бы себя как положено – кротко. А она. Деньги позволяют в таких местах, как ателье забыть об этом понятии. Здесь каждая старается унизить, растоптать, лишь бы удовлетворить собственное самолюбие. Только эта женщина имела законное право на истерику. И бессмысленно оправдываться. Кто поверит в то, что это подстава чистой воды? Никто. Потому что я по сути, никто для них, и звать меня Никак.
– Что же это делается. Вы испортили такой материал. Представляете сколько он стоит? Его привезли на заказ! – в сердцах крикнула и начала рыдать. Без преувеличения, а я стояла и боялась привлечь внимание.
– А я тебе говорила, эта девка совсем страх потеряла. Совершенно обнаглела. Ее давно пора выгнать. Лентяйка, криворукая неумеха.
И вот тут начался кошмар. Клиентка перестала плакать и посмотрела на меня. Так страшно мне никогда не было. В ее глазах плескался коктейль из эмоций: презрение, омерзение, ненависть, желание растоптать и унизить. И вишенка на стеночке бокала – превосходство. Оно не гасло ни на секунду, ведь в ее власти уничтожить мою репутацию. В ее власти сделать так, что мне никогда не найти приличной работы в не то, что в городе, в стране в целом. Скандал с одной может перекрыть сотни успешных работ у других. Вот так в мгновение ока рушатся судьбы сильными мира сего.
– Ты. Как ты посмела испортить материал? – тыкает пальцем в меня с такой силой, что я немного отшатываюсь назад. – Ты знаешь, сколько он стоит?
– Я оплачу испорченный кусок. И все не так критично, – попыталась уладить ситуацию, раз начальство отмалчивается в сторонке, но режим уничтожения успешно активирован.
– Не критично? Тут столько мест спалено, что все платье выкинуть только остается. Такую как ты вообще нельзя пускать к выкройкам. Бездаршина, заграничная пигалица. Саботажница, провокаторша.
– Прекратите пожалуйста то, за что вам позже станет стыдно, – ярость внутри стала закипать все сильнее. В последнее время стала замечать за собой такие вспышки все чаще. – Можно сделать красивые нашивки, что придаст наряду большую изюминку. Подобный вариант был сразу озвучен, но вы его отвергли. Так платье будет выглядеть богаче.
– Так ты это специально? – женщина в долю секунды оказалась рядом и вцепилась в голову, слава богу в косынке, иначе вырвала бы все волосы. – Дрянь. Да кто ты такая, чтобы специально портить дорогу вещь, да я тебя…
Несмотря на большие габариты, она ловко таскала меня по помещению. Слезы от боли и обиды уже