Она повернулась к Еве и вздернула подбородок.
– Справиться со всем этим было непросто, но мне это удалось. И сейчас удается. Я потеряла многих людей, которых когда-то считала друзьями. Я порвала с теми, с которыми общалась из-за наркотиков, отвернулась от них. Эти люди перестали для меня что-либо значить после того, как я поборола пагубную привычку. И теперь для меня существует только работа, а она не оставляет мне времени для светской жизни и романтических приключений.
– У вас был роман с Драко?
– Нет. Никогда. Давным-давно мы занимались сексом, но это была чистая физиология – ни душа, ни сердце тут были ни при чем. В последнее время нас объединял только театр. Я вернулась в Нью-Йорк, лейтенант, потому что хотела играть в этом спектакле и знала, что в главной роли будет блистать Ричард. Я была рада этому. Таких партнеров, как он, не было и уже не будет.
Она закрыла глаза и поежилась.
– Это ужасно. Ужасно! Я скорблю о нем не как о человеке, а как об артисте. Только как об артисте, хотя мне и стыдно признаваться в этом. Нет, я не могу быть одна! – Словно лишившись последних сил, Айрин опустилась на диван. – Я не выношу одиночества. Не могу спать. Меня мучают кошмары. Стоит мне закрыть глаза, как я тут же вскакиваю, и мне кажется, что мои руки покрыты кровью. Кровью Ричарда…
Она подняла глаза на Еву, и их взгляды встретились.
– Эти жуткие кошмары преследуют меня постоянно. Они лезут мне в голову, я просыпаюсь с криком, вся испачканная его кровью. Вы не можете себе представить, что это такое! Просто не можете!
Однако Ева могла. Крохотная холодная комната, залитая кровавым светом уличной рекламы. Боль, ужас при мысли о том, что сейчас тебя будет насиловать твой собственный отец; рука, сломанная во время отчаянной борьбы. А потом – кровь. Повсюду. Его кровь, от которой стали скользкими ее руки, его кровь, капающая с лезвия ножа. Тогда ей было восемь. И в кошмарах, которые с тех пор преследовали Еву, ей всегда оставалось восемь.
– Я хочу, чтобы вы нашли того, кто это сделал, – прошептала Айрин. – Вы должны! Вы обязаны! Когда это случится, кошмары оставят меня. Или нет?.. Как вы думаете?
– Я не знаю. – Ева с трудом вырвалась из холодных объятий собственных воспоминаний и вернулась в настоящее. – Расскажите мне все, что вы знаете о Драко и наркотиках. Кто был его поставщиком? С кем он баловался ими?
* * *
Тем временем на кухне Чарльз потягивал вино, а Рорк, стоя у плиты, варил кофе.
– Айрин сейчас очень тяжело, – осторожно заметил Чарльз.
– Надо думать.
– Но ведь закон не запрещает платить за утешение?
– Нет.
– Моя работа столь же необходима, как и любая другая.
Рорк склонил голову.
– Монро, не думайте, что Ева объявила вендетту всем… гм… платным компаньонам вроде вас.
– Только мне?
– Она беспокоится за Пибоди. – Рорк посмотрел Чарльзу в глаза и добавил: – Я, кстати, тоже.
– Я увлечен Делией. Она мне очень нравится. Я ни за что не обижу ее. И я, между прочим, ее никогда не обманывал. – Досадливо крякнув, Монро отвернулся и стал смотреть в окно. – У меня никогда не складывались отношения с женщинами вне моей работы, мне так и не удалось наладить собственную жизнь. Сначала – потому, что я обманывал женщин, потом – потому, что пытался быть честным. Наконец я смирился с этим. Я такой, какой есть. – Он обернулся, губы его кривились в горькой улыбке. – По крайней мере, я хороший профессионал. И Делия признает это.
– Возможно. Но женщина – самое странное существо на свете, не так ли? Мужчина не в состоянии ее постичь. И именно поэтому, я думаю, нас к ним постоянно влечет. Ведь неразгаданная тайна всегда интереснее разгаданной.
Чарльз неопределенно хмыкнул, и в этот момент на кухне появилась Ева. Она почувствовала необъяснимое раздражение при виде того, как ее муж непринужденно болтает с Чарльзом Монро.
– Извините, что мешаю вашей беседе, мальчики, – недовольным тоном сказала она. – Рорк, составь компанию мисс Мэнсфилд, пока мы с Чарли перекинемся парой слов.
– Конечно. Рекомендую кофе, он очень неплох.
Ева подождала, пока Рорк удалится, а затем подошла к плите и налила в чашку кофе – не потому, что хотела, а скорее чтобы выиграть время и собраться с мыслями.
– Когда мисс Мэнсфилд наняла тебя? – спросила она.
– Сегодня после обеда. Около двух часов.
– Не поздновато ли? У тебя к этому времени, наверное, все уже расписано?
– Я изменил свое расписание.
– Почему? Айрин сказала, что раньше вы не общались – ни просто так, ни в постели. С какой стати идти на такие жертвы ради незнакомой женщины?
– Она обещала заплатить мне по двойному тарифу, – просто ответил Монро.
– Какие услуги были ей нужны – обычный секс или с вывертом?
Чарльз помолчал, глядя в свой бокал. Когда он поднял глаза, их взгляд был холоден и непроницаем.
– Я имею право не отвечать на этот вопрос. И не стану.
– А я расследую дело об убийстве и имею право забрать тебя для допроса в управление!
– Да, вы имеете такое право. И вы это сделаете?
– Зануда! – Ева поставила чашку и принялась мерить шагами узкое пространство между стеной и кухонной стойкой. – Я в любом случае обязана упомянуть тебя в своем отчете. Это само по себе не очень приятно. А ты вдобавок вынуждаешь меня сделать все процедуры еще более официальными. Кстати, под самым носом у Пибоди.
– Кажется, мы оба этого не хотим, – со вздохом пробормотал Монро. – Послушайте, Даллас, все было очень просто. Одна моя клиентка в разговоре с Айрин отозвалась обо мне как о человеке, с которым можно приятно провести вечер. Она была расстроена. Я слышал об истории с Драко, поэтому мне можно было не объяснять, в чем дело. Ей был нужен мужчина на ночь – и она его получила. Мы поужинали, поговорили и занялись сексом. Вот и все.
– Вы говорили о Драко?
– Нет, мы говорили об искусстве, о театре. Она выпила три бокала вина и полфлакона успокоительных пилюль. Кстати, ее руки перестали дрожать всего за двадцать минут до вашего появления. Она совершенно убита и изо всех сил пытается собраться.
– Ладно. Очень трогательно с твоей стороны. – Ева сунула руки в карманы. – Пибоди обязательно прочитает отчет об этом.
– Делия знает, чем я занимаюсь, – ощетинился Монро.
– Ну, конечно! И, очевидно, она в восторге от твоей профессии.
– Она взрослая женщина!
– Черта с два она взрослая! – Ева изо всех сил пнула ногой стену. – Куда ей тягаться с таким прохиндеем, как ты! Девочка из хорошей семьи, выросшая в какой-то благонравной дыре… – Она с отчаянием махнула рукой куда-то в сторону Среднего Запада. – Пибоди – хороший полицейский, но до сих пор наивна, как школьница. И будет оскорблена до глубины души, если узнает, что я говорила тебе все эти слова. Она, возможно, возненавидит меня, но черт бы меня побрал…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});