Вышло, что не так. И ныне я, Тамара Игоревна, боюсь каждого своего и вашего шага, боюсь неверно понять, неправильно истолковать и собственные противоречивые, несхожие с вашими, поступки. Я стремлюсь внести ясность, но запутываюсь еще больше, ибо то, что свело нас несколько дней назад не может быть выговорено, исторгнуто ни в беседе, ни в желанном порыве экстаза, ни в молчании наедине с вами, никогда и ни при каких обстоятельствах.
Эта беда, о которой ни вы не сожалеете, ни я не плачу, так и останется между нами, неким барьером на нашем пути, не приближаясь, но и не отдаляясь от нас, однако, поминутно заявляя о своем присутствии самым неожиданным самым беспардонным образом, всегда в самое неподходящее время, когда мы забудемся на мгновение - она подкараулит нас.
И следует быть осторожным, очень осторожным...
Османов вскочил с кресла и резко прошелся взад-вперед по комнате. Остановился посередине, посмотрел в окно, затем снова на прибывшего.
- Я не понимаю, медленно произнес он. - Я не понимаю, что же все-таки случилось.
Вошедший принялся переминаться с ноги на ногу.
- Рамиль Арсанович, мы...
- Да, до меня как-то дошло, что вы его упустили. Глупейшим образом упустили. Может, поясните, как? Ты же сам говорил, что он проживает в гостинице "Казахстан", называл этаж и номер. Кроме того, вас было четверо, если я не ошибаюсь, вы круглосуточно наблюдали за отелем, выбирали момент.... Ну и довыбирались, одним словом.
- Он исчез, Рамиль Арсанович, как сквозь землю.... Администратор сообщил нам, что из гостиницы он не выезжал, но когда мы вошли в номер, то....
- Идиотство! - рявкнул Османов, добавляя к этому еще несколько непечатных слов, и гневно взглянул на вызванного для разговора. - И где он теперь, по-вашему? Где?
Вошедший не ответил, устремив глаза на пушистый ковер, подле которого стоял, не решаясь ступить на него тяжелыми армейскими ботинками.
- Пока я знал, где он, был более-менее спокоен. А теперь все начинается снова и по вашей вине, черт всех вас возьми! Следовало бы быть более предусмотрительными и расторопными, просмотреть все пути, через которые он мог улизнуть. И блокировать их. А он же прошел у вас буквально промеж ног. И исчез. Как он догадался о ловушке? Напрашивается только один вывод - через вас.
- Но Рамиль....
- Заткнись, недоумок! И радуйся, если я пошлю тебя шерстить рынок, а не на тот свет. Я отвез свою семью в Спасопрокопьевск, черт возьми, может, он в этот момент направляется именно туда: за девочками, за женой, может, он решил начать с них. А вы сидите здесь и чего-то еще ждете. Вы у разбитого корыта, а он.... Если он действительно направился в Спасопрокопьевск, я не знаю, что с вами сделаю. Но просто так ты отсюда не уйдешь, понял, кретин? Ты и твоя команда.... - Османов грохнул кулаком по столу, в шкафу задребезжала посуда. Помолчав, добавил уже почти спокойно. Вы понимаете, что вы натворили?.. Кажется, нет.
- Очевидно же, раз он изящно уложил Глушенко прямо на моих глазах счастье еще, что я опоздал на "стрелку" - то трупов должно было быть не один, а два. Кому выгодно - понятно и так. Марченко с Миржоном шерстят весь город в поисках меня, раз сорвалось, на второй осечки быть не должно. Они приперли меня к стенке, они... - голос его сорвался, Османов замолчал и дико взглянул на собеседника.
- Молчишь, Симон? Ну молчи, тебе полезнее будет. Неизвестно вот только, останется хоть что-то он тебя по окончании этой зачистки местности.
При этих словах Симон вздрогнул и быстро посмотрел на шефа.
- Рамиль Арсанович, в Спасопрокопьевске вашу семью охраняет дюжина наших людей и еще люди Тедеева, около двадцати человек. Я могу гарантировать, что от одного этого человека защита стопроцентная, - с трудом выдавил из себя Симон.
- Зато я не могу. И выехать отсюда - тоже, Марченко меня первый за шиворот схватит.... Не понимаю только, зачем им понадобилось убирать Глушенко, никогда не поверю, что его связи вдруг дали сбой, да и организаторские....
Османов замолчал. Вместо него неохотно заговорил вызванный на ковер помощник:
- Я боюсь ошибиться, Рамиль Арсанович, но вдруг это не Марченко и не Магомедтагиров. Прямых доказательств ведь собрать невозможно, даже косвенные и те - противоречивы, вы и сами это неоднократно подчеркивали.
- Говоришь, будто следователь. Хотя, ты ж им и был. Ладно, валяй дальше.
- Не могу с вами согласиться насчет Магомедтагирова, смерть Глушенко ему лишь навредила, сами посудите, Рамиль Арсанович, теперь его влияние на мэрию и городскую администрацию упала чуть не до нуля, ведь все люди, через которых он имел контакты с "белыми воротничками" были людьми Марата. Я уже не говорю о финансовых делах с Варенцовым и Юрским, которые теперь, после смерти их шефа и последовавшей проверки находятся на грани полного провала. Что же до Марченко, ну вы же знаете, сколь он обязан, он и Вагит Тимурович фирме Глушенко. Я не говорю про семнадцатое августа прошлого года, ведь контакты были и раньше, строго за ширмой, но были. Фактически именно Глушенко спас банк "Анатолия" от краха еще до финансового кризиса, два года назад, вы помните. Да и... - неожиданно он осекся. Османов неодобрительно взглянул на Симона.
- Что такое?
- Мне только сейчас пришло в голову сопоставить данные. Простая арифметика. Простейшая. И у Магомедтагирова и у Марченко был зуб на Марата, да и на вас, что там скрывать, простите уж за откровенность, ведь и в самом деле кое-что имелось между вами.
- Я знаю, - резко произнес Османов, видя, что его собеседник не решается продолжить в том же духе. - Не надо пугаться собственной тени. Говори дальше.
- Все наше сотрудничество большею частью особенно после передела проходило с обеими сторонами именно через Марата, через его "Эль-икс инжиниринг". С этим нельзя не согласиться. Значит, его смерть....
Он не договорил, его упредил Османов. Сделав быстрый шаг к Симону, он приблизил свое лицо к его почти вплотную и хрипло спросил:
- Значит, третье лицо? Ты так считаешь? Конкурент?
- Влиятельный конкурент, я полагаю. Чем сейчас занимается компания, присланная Москвой для расследования? Они копаются в старом белье, а о ходе дела не знает ни один из их оперативников, им занимаются только здешняя команда. А уж они-то с уверенностью не найдут, даже если их понукать ежедневно. А если и найдут, то получат по рукам.
- Вагит Караев? - прохрипел шеф. - Нет, не может быть, просто не может быть.
Ответом ему было молчание.
- Кажется, кошмар начинается снова, - Османов говорил, не обращая внимания на собеседника, стоящего в метре от него. - Одни считают меня виновным в смерти Глушенко, другие пытаются задавить меня и мою команду, под этим соусом, чтобы получить доступ на мой участок. Третьи... третьи просто продают друзей, чтобы не попасть "под раздачу". Меня обложили со всех сторон как волка, я не представляю, как выбраться, Симон, ты слышишь меня, мне некуда бежать отсюда, а надо. Сперва к семье в Спасопрокопьевск, если марченковские гаишники не перекрыли все выходы из города. Потом не знаю, в Крым, в Турцию. Одним словом, куда угодно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});