Барон подсел за столик к итальянцу.
– Сударь, вы господин Сконци?
– Да, вы не ошиблись. Я – Валери Сконци вот уже почти срок лет Божьей милостью. Чем могу служить, сударь? – итальянец вопросительно взглянул на Шарля.
«Какие глаза, так и лезут внутрь тебя», – отметил барон.
– По дороге в Невер я познакомился с Мацетти, торговцем тканями, и оказал ему некоторую услугу. Он был столь любезен, что посоветовал обратиться к вам по поводу вербовки в бриганды графа Неверского.
– Да, да, Мацетти мой давний друг и земляк. Прошу вас, сударь, расскажите немного о себе… – итальянец всё так же буравил Шарля взглядом, видимо, у него выработалась профессиональная привычка.
– С превеликим удовольствием! Я, барон Шарль де Кастельмар, из Гаскони, девятнадцати лет от роду. Служил в бригандах герцога Бургундского, участвовал в осаде Гаттинары. На этом мой послужной список заканчивается.
– Ну и это немало, поверьте, барон. Гаттинару бургунды взяли, насколько мне известно, отличился бриганд капитана де Флока. Другое дело, что виконт Понтремоли повёл себя недостойным образом. Хорошо, такие люди, как вы, нам нужны. Я беру вас капитаном седьмого бриганда, несмотря на вашу молодость, с содержанием два салю в месяц. Ведь вы служили у Роббера де Флока, не правда ли? – Сконци впился чёрными глазами в Шарля.
– Да, у капитана де Флока, земля ему пухом… – подтвердил барон, пытаясь припомнить, когда же он упоминал об этом.
Кастельмар подписал договор на три года, не задумываясь. Через четверть часа он уже располагался на новом месте в гарнизонной крепости. Потекли дни, похожие друг на друга…
Вскоре вновь сформированные бриганды выступили в Шампань, которая пыталась обрести независимость, поход оказался непродолжительным, мятежные области присмирели почти тотчас же, как на землю Шампани вступили бургунды. Наёмников-бургундов боялись, как огня. К сожалению, поход не принёс им ожидаемой добычи.
Капитан де Кастельмар храбро сражался и проявил себя с наилучшей стороны воина и командира. По окончании похода, он получил денежное вознаграждение за проявленную отвагу при взятии Лангра.
У барона сложилось впечатление, что за ним зрит тайный глаз, которому известно всё. Впрочем, это было только предположением, и капитана де Кастельмара вполне устраивала новая служба.
Подчинённые боготворили молодого капитана и беспрекословно выполняли все его приказы. Разве можно ослушаться героя Гаттинары? Откуда стали известны такие подробности, барон не мог даже предположить, ведь об этом знали только друзья, а они пребывали в Безансоне.
Затем бриганды отправились в поход, дабы усмирить мятежный Осер, пытавшийся отделиться от Бургундии и перейти под корону дофина Карла VII, обещавшего городу дополнительные вольности и снижение налогов.
Семь лет постоянных походов в Шампань и Лотарингию пролетели незаметно, в Невер бриганды возвращались лишь для небольших передышек.
Всё это время барон не видел Маргариту и старался не думать о ней, недостатка в женщинах он не испытывал и постепенно начал её забывать.
Затем вновь обострились англо-французские отношения. Капитан де Кастельмар со своим бригандом был переведён в английский гарнизон в Труа, который держали англичане на французской территории вот уже десять лет. Валери Сконци отправился в Компьен.
ЧАСТЬ 2
Две Жанны
Глава 1
Jam redit et vigro!
Вот уже Дева грядёт!
Селение Домреми располагалось в бальянже[56] Бассиньи на берегу реки Маас, почти у границы с Лотарингией, подвластной Бургундии и подвергалось постоянным набегам мародёров. Погибали люди, угонялся скот, грабились и сжигались дома.
Жанна, когда ей было одиннадцать лет, чудом осталась жива после такого налёта. Мать спрятала её в специальном лазе, расположенном в плетёной перегородке дома.
Из своего укрытия девочка видела, как её сильный отец Жак Лассуа пытался защитить домашнее имущество, как её мать и старшая пятнадцатилетняя сестра были изнасилованы и убиты.
После надругательства и грабежа мародёры подожгли дом. Опять же случилось чудо и, Жанна, задыхаясь, выбралась из огня. Она пролежала обессилившая, без сознания два дня, пока сестра матери, также уцелевшая в этом кошмаре и потерявшая мужа, нашла её. С тех пор они жили вместе, и Соланж Роме, так звали сестру погибшей матери, считала Жанну своей дочерью.
После этого потрясения Жанна стала не по-детски задумчивой. Когда Жанне исполнилось четырнадцать лет, её начали посещать видения. С ней разговаривал архангел Михаил[57], который велел ей хорошо себя вести и чаще ходить в церковь. Однажды святой явился в виде воина и сказал Жанне: «Иди на помощь французскому королю и верни ему королевство». Часто девочка общалась со святыми Екатериной и Маргаритой, которые также говорили о том, что она должна пойти на помощь королю.
Жанна любила уединяться, часто уходила в лес или просто бродила по окрестным крестьянским полям. Однажды, когда Жанне исполнилось семнадцать лет, она пропала. Соланж обыскала всё селение, прилегающий лес и поле. Когда она окончательно отчаялась найти дочь, девушку привёл священник из соседнего села Гре.
Выяснилось, что Жанна отправилась в церковь Нотр-Дам-де-Бермон, но, не дойдя, до ворот буквально несколько шагов, упала – начался припадок падучей. Соланж ничего не слышала от сестры о припадках Жанны и сама ни разу не была свидетелем их проявления, поэтому решила, что это – последствие испуга, который пережила девочка во время налёта мародёров.
Священник, отец Бернар, пожалел хрупкую голубоглазую девушку и посоветовал почаще посещать церковь.
Вскоре Жанна пришла в церковь, чтобы исповедаться отцу Бернару. Священник был поражен точностью, с которой девочка описала архангела Михаила. Ибо подобное описание можно было прочесть только в теологических книгах, которых в селении Домреми просто не было, да и Жанна, как все крестьянские дети, не умела читать и писать.
Отец Бернар, озадаченный видениями Жанны, задался вопросом: а если они действительно имеют божественное происхождение? Священник вспомнил пророчество Мерлина, укоренившиеся в умах французов. Оно гласило: Францию от врагов спасёт невинная дева. Отец Бернар как истинный католик, поверил Жанне и рассказал ей о пророчестве.
Жанна, наделённая пылкой душой, осознала своё предназначение и не могла больше оставаться в Домреми. Девушка была полна решимости добраться до дофина Карла, и рассказать ему о своей божественной миссии.
Наконец через три года Жанне удалось осуществить задуманное, она покинула дом, ничего не говоря матери, и отправилась в ближайшую крепость Воленкур.