– Хорошо. Убедила.
Эмили подошла к нему. Нет, это неподходящее слово. Она скорее скользила, нежели шла. Ее бедра плавно покачивались, глаза потемнели от желания. У Люка пересохло во рту. Ему казалось, что его джинсы вотвот лопнут. Он никогда еще не испытывал такой сильной страсти.
– Мясо разморозится только часа через два. Чем будем заниматься до тех пор?
– Мы обязательно чтонибудь придумаем.
Остановившись рядом с ним, Эмили подняла бровь:
– Почитаем вслух? Может, поиграем в «Монополию»? Или в шарады?
Его сердце бешено колотилось. Он пристально посмотрел на нее:
– Я знаю другую интересную игру, очень древнюю. Еще немного – и я сойду с ума.
– Этого нельзя допустить, – ответила она и приблизилась к нему вплотную.
– Ты уверена?
– Разумеется. Я чувствую то же самое и не могу больше ждать.
Эмили начала расстегивать его рубашку, а он положил руки ей на ягодицы. Ее пальцы так дрожали, что ей никак не удавалось справиться с двумя последними пуговицами.
– Черт с ней. Она все равно испорчена, – пробормотала Эмили и, схватившись за полы рубашки, рванула их в стороны. Пуговицы полетели на пол.
– У меня целая куча рубашек, – заверил Люк, глядя ей в глаза. – Я твой пленник, так что исполню любой твой каприз.
– В таком случае я требую, чтобы ты меня поцеловал.
– Думаю, мне нравится быть твоим пленником. – Он наклонил голову и поцеловал ее в шею. Затем его губы поднялись выше. Она начала стонать от удовольствия.
– Люк… – Это прозвучало как мольба, и в следующую секунду он так страстно поцеловал Эмили, что кровь закипела в ее жилах. Внизу живота разлилась приятная боль, и она потянулась дрожащей рукой к застежке его джинсов. – Я хочу, чтобы ты овладел мной прямо сейчас.
– Скоро, – пообещал он, прижав ее к стойке. – Нам нужно наверстать упущенное.
Он приподнял ее, усадил на край стойки и спустил бретельки ее платья. Когда его взору предстала пышная обнаженная грудь, он прильнул к ней. Люк легонько прикусил сосок, и тело Эмили словно пронзили тысячи раскаленных игл. Одновременно его безжалостные пальцы скользнули под подол ее платья и принялись ласкать нежные бедра. Вцепившись ногтями в его плечи, Эмили громко застонала и, прерывисто дыша, выгнулась дугой. Напряжение внутри ее нарастало. Если он сейчас же в нее не войдет, ее тело разорвется на миллионы крошечных частиц.
Не теряя ни секунды, она расстегнула его джинсы. Люк был полностью готов овладеть ею. Эмили задрожала от нетерпения.
– Замерзла? – пробормотал Люк.
– Напротив, вся горю, – ответила она, обвивая ногами его талию.
Тогда он схватил ее за бедра и одним стремительным рывком слился с ней. Они снова целовали друг друга, их языки столкнулись в поединке страсти. Эмили расслабилась, и Люк начал убыстрять ритм, доводя ее до исступления.
Она откинула голову, чтобы высвободиться из плена его губ, и принялась жадно глотать воздух. Неужели такое возможно? То, что произошло во Франции, потрясло Эмили до глубины души, но это!.. Ей казалось, что она вознеслась на седьмое небо. Затем ее накрыла волна экстаза.
Когда Люк отстранился, она начала постепенно приходить в себя. Осознав, что они среди дня занимаются любовью в ее кухне, Эмили рассмеялась.
Люк поднял с пола платье и помог ей одеться, затем натянул на себя джинсы. Ее охватила тревога. Неужели он собрался уходить?
– Куда ты? – произнесла она хриплым голосом.
Он поднял с пола пакетик из фольги:
– В ближайшую аптеку. Нам сегодня понадобится много этих штуковин. Очень много.
Эмили испытала невероятное облегчение:
– Не нужно никуда идти. У меня их полно.
– Сколько?
– Думаю, до ужина хватит.
– Отлично. – Люк прожег ее взглядом. – Только давай найдем местечко поудобней.
Улыбнувшись ему, Эмили слезла со стойки.
– Пойдем со мной. – Она взяла его за руку и повела к лестнице.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Накинув на плечи одеяло, Эмили наблюдала за тем, как умело Люк разводит огонь для барбекю. Глядя на него поверх бокала с вином, она любовалась его мышцами, перекатывающимися под гладкой загорелой кожей.
Ее безудержно к нему влекло. Но помимо этого она испытывала нечто более глубокое, от чего кружилась голова. Когда он посмотрел на нее через плечо и улыбнулся, ее сердце подпрыгнуло.
– Почему бы тебе не показать мне свои работы?
– Разве ты их не видел?
Люк покачал головой:
– Я был слишком занят. Ловил тебя, чтобы ты не разбила голову.
Обычно Эмили никого не пускала в свое убежище. Даже Анну. Но разве могла она отказать своему спасителю? К тому же он уже там побывал.
Зайдя в мастерскую, Эмили включила свет. Люк проследовал за ней.
– Вот чем я занимаюсь, – произнесла она, указывая на лавку с ярко раскрашенными керамическими изделиями.
Подойдя к лавке, Люк взял чашу и начал вертеть в руках. У Эмили сдавило горло, и она подавила в себе желание вырвать ее у него. Он пристально разглядывал чашу, словно оценивая.
– Очень хорошая работа.
Она испытала удовольствие и облегчение.
– Спасибо.
– Ты продавала какиенибудь свои вещи?
– Нет, я их раздариваю друзьям.
– А выставку устраивала?
– Нет.
– Следовало бы.
Эмили вздохнула:
– Ты считаешь, что я должна проверить, сколько на этом можно заработать?
– Конечно, это не мое дело, но зарабатывать на жизнь, занимаясь тем, что тебе нравится, – идеальный вариант.
– Ха! Так и знала, что ты скажешь нечто подобное.
– Что ты имеешь в виду?
– Тому, кто работает двадцать четыре часа в сутки, не понять, что можно заниматься чемто просто из удовольствия, а не ради прибыли.
Люк соблазнительно улыбнулся:
– Я потратил весь сегодняшний день на удовольствия и не получил при этом ни цента.
Эмили бросило в жар.
– Я говорю не о сексе, – пробормотала она, сделав шаг назад.
– Жаль. – Люк снова переключил свое внимание на чашу. – Ты могла бы заработать на этом целое состояние. У тех, кто любит минимализм и имеет большое количество пустых белых стен, эти изделия пользовались бы спросом.
– И что бы ты, обладатель пустых белых стен, выбрал из этого?
Люк осмотрелся:
– Вон ту вазу.
Эмили с трудом скрыла удивление. Меньше всего она ожидала, что он выберет эту вещь. Она думала, что его заинтересует чтонибудь менее яркое и более практичное. А эта трехфутовая ваза была раскрашена в бирюзовый и красный цвета. На ее изготовление Эмили потратила целую вечность. Ваза была одной из ее любимых работ.