у самой двери, явно чтобы ставить обувь, а второй между кроватями.
Очевидно, левая сторона была занята какой-то Кристой, значит, мне оставалась правая.
Разувшись, я сняла пальто и повесила его на один из крючков, вбитых слева от двери. Подхватила рюкзак, направилась к своей постели и осторожно села на кровать.
«Ну что ж… могло быть и хуже, — осмотревшись, подумала я. — Здесь довольно уютно и мило. А еще тепло, да и кормят бесплатно».
Глава 3
Внезапно дверь в комнату распахнулась, заставив меня вскочить на ноги.
— Привет, приехала уже, — входя, быстро проговорила симпатичная девушка с короткими до плеч русыми волосами, широкой улыбкой и легкими веснушками на румяных щеках.
Я растерянно кивнула, осматривая свою новую соседку по комнате. Взгляд сам собой прилип к ее животу, который весьма заметно выпирал вперед, натягивая тонкую ткань шерстяного платья красивого синего цвета. Девушка была беременна!
«Да что здесь за изверги такие, если беременную девушку заставляют сражаться наравне с молодыми и сильными мужчинами?!»
У меня от возмущения даже слова закончились. Так и застыла у кровати, полыхая гневом.
— Какая ты молоденькая, — продолжая широко улыбаться, заметила Криста. А потом шагнула ко мне и протянула руку. — Давай знакомиться?
— Ирэн. Ирэн Иглич, — выдала я, осторожно пожав ее ладонь, и тут же отпустила.
— А я Патриша.
«Та-а-ак, либо я что-то напутала, либо Форвик меня обманул. Может, это вообще не моя комната, а я явилась сюда без приглашения? Но тогда бы ключи не подошли. Или ключи здесь лишь для виду и подходят ко всему?»
В общем, я еще сильнее запуталась.
— Ты не Криста? — осторожно спросила я у девушки.
На что та лишь рассмеялась.
— Нет, я Патриша. Здесь уже полгода не живу, как замуж вышла, — продолжила она, любовно поглаживая свой круглый животик. — Криста скоро придет. Задерживается немного. А я решила тебя поддержать, помочь и рассказать все. Уверена, старый ворчун Форвик ничего тебе не объяснил и еще нагрубил в придачу. Ты не принимай на свой счет, он с новичками всегда такой. Потом привыкнет, любезнее станет. Правда, не сильно.
Я подозрительно на нее уставилась. Пришла не понятно кто, не постучала и еще рассказывать мне что-то собирается. К тому же болтает не переставая.
— А ты, собственно, кто? — поинтересовалась я.
— Бывшая участница группы. Ты пришла на мое место, — не растерялась и совсем не обиделась эта непонятная и слишком жизнерадостная Патриша. — Мне все тяжелее становится выполнять свои обязанности, да и не берут меня на задания уже месяцев пять.
«Действительно, и с чего вдруг они не отпускают за стену сражаться с монстрами из другого мира беременную девушку?»
Естественно, вслух я этого не сказала. Предпочла оставить сарказм при себе. Да и не стоило огорчать девушку. Она сейчас не в том состоянии, чтобы нормально реагировать на замечания. А я слишком устала, поэтому зла и крайне раздражительна.
— Ты документы оформила? — тем временем деловито уточнила Патриша.
— Нет.
— Так и знала, что Форвик свалит все на Кристу. Пошли быстрее, надо подать документы о поступлении. Тебе выдадут пропуск и карточку на оставшийся месяц. Кроме того, надо открыть счет в банке, куда будут перечисляться деньги. Их не так много, как все думают, но на безбедную жизнь за пару лет скопить можно.
Слишком много информации! Я просто не успевала ее усваивать, а девушка даже и не думала останавливаться. Вытащила меня из комнаты и закрыла дверь своими ключами с симпатичным жизнерадостным брелоком в виде кошачьей мордочки. Видимо, они у Патриши остались с тех времен, когда она еще жила здесь.
Как же я устала! До такой степени, что возразить или даже слегка воспротивиться подобному отношению сил просто не осталось. Именно поэтому я молча терпела, морщилась от головной боли и послушно плелась следом за Патришей, вынужденная слушать ее трескотню.
— Кстати, ключ от входной двери лишь фикция, — сообщила она, когда мы спустились по лестнице. — Этот блок женский. Тут живут только девушки. И по уставу, чтобы не допустить всякого рода поползновений, которые могут бросить тень на нашу честь, дверь должна закрываться в одиннадцать вечера и открываться в шесть. Но как ты могла догадаться, никто так не делает.
Я покосилась на ее живот.
«Угу. Действительно нетрудно догадаться…»
— Но устав есть устав. И мы старательно делаем вид, что следуем ему. Закрываем двери, но… — девушка задорно мне подмигнула, хватаясь за ручку, — ты же понимаешь, как дверь закрылась, так же легко она может открыться.
— Понятно.
— Тебе, кстати, сколько лет?
— Двадцать три.
— Да? — Патриша легко спустилась по ступенькам и обернулась, внимательно меня разглядывая. — Я бы тебе больше двадцати не дала.
Я поправила воротник старенького пальто и сильнее укуталась в вязаный шарф неприметного серого цвета. Знала, что лицо не скроешь и в который раз жалела, что не воспользовалась мазями и кремами, чтобы испортить внешность.
— Командир Форвик сказал то же самое. Я молодо выгляжу.
— Ты хорошенькая, — доверительно проговорила она. — Уверена, в кавалерах отбоя не будет.
— Я не ищу мужа, — сухо возразила я. — Я сюда за другим приехала.
— И я тоже, — рассмеялась Патриша. — Думаешь, моего мужа это остановило?
Я неопределенно пожала плечами, шагая за ней по тропинке куда-то в сторону.
— Целый год кругами ходил, никому не позволял ко мне подойти, ухаживал. Даже цветы дарил. Представляешь, среди зимы как притащит целый букет белых роз. Страшно представить, какую сумму он заплатил за транспортировку.
— Угу.
— А парни здесь у нас хорошие, сильные, крепкие и настоящие. Другие просто не выживают. Так что не бойся. Ни один играть не станет. Но если понравишься, то не отступят.
— То есть слова «нет» не понимают? — процедила я.
Только этого мне не хватало! Терпеть не могла прилипчивых и слишком самоуверенных парней.
Совсем, как Эган Дербер.
Мысль о зимородке сладкой болью отозвалась в сердце. А ведь все эти десять дней я его вспоминала. Не хотела, а вспоминала. И поцелуй в астрономической башне и тот… неловкий, прощальный в холле. А еще Эган мне снился. К тому же не раз. Слишком часто для простого парня. Во сне он укоризненно смотрел меня, звал и обещал найти. Каждый раз я просыпалась с ноющей болью в груди и комом в горле.
— Не настолько радикально, — заметила Патриша, бросив на меня удивленный взгляд. — Говорю же, парни хорошие. Слово