к ваши шутки, — раздался недовольный голос льеры. Она тоже успела умыться и переоделась в рубаху, которая ей была почти до щиколоток. Рукава она подвернула, а то наверное до колен бы свисали. Чью ей рубаху дали то?
— Льера, ну он правда не специально. Он тебе ежика поймал, хотел показать…
— Настоящего ежика? — тут же вскинулась Маша, забыв про обиженный тон, — а где он?
— Выпустили, когда за тобой побежали. Но если надо поймаем, хоть десять!
— Не надо десять. Одного поймайте, а? Я просто посмотрю и отпустим. Я живого никогда не видела.
К стойке подошел один из крестьян, сыто отрыгивая и почесывая бедро.
— Сколько с нас?
Я вспомнил, что они взяли, быстро посчитал и озвучил.
— Шестнадцать.
— Ох, за это шестнадцать? Ноги моей тут не будет…
— Угу, я это слышу только в этом году раз десятый.
— Да просто окромя вас тут никого нет! А так бы и не ходил! Вот в Белогорье — там две таверны стоят, можно повыбирать и там не в пример чище и вкуснее!
Продолжая ворчать, крестьянин пошел на выход, а за ним потянулись его товарищи, похватав свои заплечные мешки.
— Что он тебе дал? Это деньги? Покажи? Это много?
Не успела закрыться дверь за мужчиной, как на меня накинулась с вопросами Маша. Она что, деньги не видела? Хотя да, наших могла и не видеть. А раскинул несколько монет на стойке, перед ней.
— Это медяк, — озвучил схваченную ей монету, — сотня таких — будет чешуйка. У меня такой нет…
— У меня есть, — подключился к разговору Ивер, шедший на кухню и вытащил из-за пояса маленькую пластинку серебра, не больше ногтя моего мизинца, с выбитой эмблемой Троих Богов.
— Ой, а у нас такие же были когда-то. Только у нас не треугольник, а всадник и письмена… А что на них можно купить?
— Да уже много что. Вот за эти две медяшки можно взять сытный обед. А если три — то еще и с кружкой эля. Хороший пояс стоит десять — двенадцать монет.
— А одежда? На меня?
Ну да кто о чем, а девчонки о нарядах. Ответить я не успел, подключился Ивер.
— На крестьянскую девчонку, монет в шестьдесят можно уложиться, но на тебя думаю уже чешуек пять надо, чтобы соответствовать титулу.
— А сколько таверна приносит дохода? — резко сменила тему Маша.
— В месяц — примерно полтора малых империала.
— Малый империал — это больше чем чешуйка?
— Да, это сотня вот таких чешуек.
— А есть посмотреть? — Маша ссыпала монеты обратно и вопросительно переводила взгляд с меня на Ивера
— Малый империал — уже крупная монета, в деревне не у многих может без дела валяться.
— Поняла. А еще больше есть?
— Да, империал. Золотая монета. Состоит из десяти малых, серебряных.
— Ее тоже нет?
— Ха-ха! — рассмеялись мы с Ивером, — льера, не обижайся, только золотые мы даже в руках не держали!
Ивер отсмеялся и добавил
— Ну я то хоть видел, мой лиер был достаточно богат, чтобы иметь небольшие запасы золота.
— Ага, то есть золото у вас очень дорогое. Жаль, что я не взяла свой браслетик…
Смех у меня сразу пропал. Золотой браслет… Все время забываю, что она богачка…
— Не хочу сидеть у вас на шее. И так носитесь со мной…
— Поверь, ты нас нисколько не обременяешь… — спокойно начал Ивер, но Маша его сразу перебила.
— Да и стараюсь не обременяешь, а все равно… То Вася из-за меня пострадает, то панику поднимаю… Надо подумать, где я могу заработать…
В этот момент дверь за ее спиной распахнулась и в таверну вошли двое дружинников, в полном обмундировании, как на войну, молодой парень, лет восемнадцати — двадцати, богато одетый, хоть и изрядно запыленный и пожилой невысокий мужчина, тоже не бедно одетый, но заметно проще.
— Что-то приличное пожрать в этой дыре найдется? — проорал парень, видать не видя меня в полумраке таверны после солнца.
— Доброго дня! Для вас запекаются две курицы, лиер, — вежливо отвечаю ему.
— Долго еще? — уже спокойным голосом уточнил дворянин, нисколько не удивившись, что его ждут, не торопясь подходя к стойке и не обращая внимания на стоящую рядом Машу.
— Полчаса, не больше. Эля? С копченым хариусом? Пироги с рыбой?
— Давай четыре эля и пироги. И хариуса давай. Да все что есть давай, мы с утра… О!
Я отвернулся и прокричал на кухню, что подать и вернувшись, понял, что вызвало столь пристальное внимание лиера. Картины, висящие на стене, оформленные в самодельные рамки. Моя с тренировкой, картина полей и деревни с крыши сарая и картина с Ивером, где он в кожаном доспехе на коне. Маша нарисовала, когда я был наказан и подарила дяде, а тот подвесил ее к остальным. Все заходили, все подходили и любовались на творчество льеры, настолько великолепно они были оформлены. так что лиера можно было понять.
— Рузан, подойди! — махнул рукой парень, привлекая внимание своего пожилого спутника, — Снимай! Вот и нашлись картины моей тетушки.
— Что?! — вырвалось у меня и оба охранника тут же заметно напряглись, готовые, поддержать своего господина.
— Эти картины были похищены у моей тети, несколько лет назад, — не стесняясь врать, спокойным голосом проговаривал лиер окружающим, поясняя свои действия, — Семейная реликвия, работа Древних, удивлен, что нашел их тут…
— Это какая то ошибка, — я попробовал было объясниться, но меня тут же перебили.
— Не волнуйся, мальчик, я не думаю на вас, так что последствий можете не опасаться. Думаю вы купили их по дешевке, у настоящих воров, не знавших их реальной ценности. Я не в претензии.
Я, признаюсь растерялся. Даже и не знаю, что лучше для семьи и таверны, признать правоту и дать забрать картины или попытаться оспорить, благо художница тут. Я перевел взгляд на Машу и увидел как на ее раскрасневшем лице играю желваки. Ой, да она же сейчас закричит! И Ивер стоит весь напряженный, не зная что выбрать…
— Лиер, — вежливо, я бы даже сказал, приторно-сладко заговорила Маша, медленно выговаривая слова, чтобы не напутать- я правильно поняла, это ваши картины?
Словно только сейчас заметив, дворянин оглядел девочку и не скрывая пренебрежения, неохотно кивнул.
— Да, моей тетушки.
— И они в вашей семье очень давно?
— Не одно поколение, — брезгливо протянул парень, заметно раздражаясь, глядя как картины снимают со стены.
— И там наверное изображения ваши…. э-э… родственники?
Последнюю фразу Маша не смогла произнести чисто и лиер снова посмотрел на нее, пытаясь понять, что за акцент.
— Да, там изображены мои предки, к чему эти вопросы, девочка?