Читать интересную книгу Инстинкт убийцы - Карин Слотер

— Как бы то ни было, — парировала Энджи, — но мужчины изменяют своим женам не потому, что они не хорошенькие, или не умные, или недостаточно сексуальны. Они изменяют потому, что им просто хочется потрахаться, или потому, что им скучно, или потому, что жены больше не желают мириться с их враньем.

Бетти спрыгнула на пол и встряхнулась.

— Буду иметь это в виду.

— Да уж имей.

Энджи выставила ногу вперед, помешав Бетти запрыгнуть на диван. Уиллу было нетрудно представить себе, как она делает то же самое с малышом. Он смотрел на ярко-красные ногти на ногах Энджи. Чего он не мог себе представить, так это как она будет делать педикюр, держа на руках маленькую девочку. Хотя три месяца назад он не мог представить себе, что она вообще когда-то остепенится.

Когда она позвонила, чтобы сообщить, что ему необходимо обратиться в частную клинику и сдать анализы, он пришел в такую ярость, что вышвырнул телефон в окно кухни. После этого они долго скандалили, что Уилл ненавидел, а Энджи обожала. Этой модели отношений они следовали уже почти тридцать лет. Энджи ему изменяла, он ее прогонял, через несколько недель или месяцев она возвращалась, и все начиналось сначала.

Уиллу до смерти надоело топтаться на этом тренажере. Ему хотелось обрести стабильность и некое подобие нормальной жизни. Но у двери не наблюдалось очереди женщин, жаждущих все это ему предоставить. С таким количеством багажа, как у него, нужна была багажная квитанция каждый раз, когда он выходил из дома.

Энджи знала о его жизни все. Она знала о шраме от удара лопатой у него на затылке. Она знала, как было изуродовано его лицо и почему он нервничает всякий раз, когда видит огонек сигареты. В том, что он ее любит, Уилл не сомневался. Возможно, в его любви не было страсти, возможно, на самом деле он вообще не был в нее влюблен. Но Уиллу было с Энджи спокойно, а иногда это самое главное в жизни.

— Фейт Митчелл — хороший коп, — вдруг ни с того ни с сего заявила она.

— Я смотрю, сегодня тебе удалось собрать целую кучу информации, — заметил Уилл, спрашивая себя, кто в департаменте полиции Атланты не умеет держать язык за зубами. — Я вел расследование, связанное с ее матерью.

— Она этого не делала, — ответила Энджи, но Уилл знал, что это машинальная защита, которую копы используют точно так же, как другие люди желают здоровья тем, кто только что чихнул.

— У нее восемнадцатилетний сын.

— Не мне очернять малолетних шлюх, — хмыкнула Энджи. — Будь осторожен с Фейт. Ей хватит десяти секунд, чтобы тебя раскусить.

Уилл вздохнул, ощутив боль глубоко в груди. Он смотрел в проем открытой двери кухни, в которой горел свет. Он видел, что на столе лежит хлеб, а рядом стоит открытая банка «Дюка». Он только что купил этот майонез. Она и в самом деле такая транжира или таким образом пытается ему что-то сообщить?

Энджи забралась на спинку кресла, уселась и опустила руки ему на плечи. Уилл провел ладонями по ее ногам, но она не позволила ему продвинуться дальше. Энджи никогда и ничего не делала просто так, что тут же и доказала, поинтересовавшись:

— Почему ты спросил о детях?

— Просто для поддержания разговора.

— Очень странный разговор.

Он попытался ее поцеловать, но она отстранилась.

— Ну же, — добивалась она, — скажи мне, почему ты спросил.

Он пожал плечами.

— Да просто так.

— Ты пытаешься сказать мне, что хочешь детей?

— Я этого не говорил.

— Может, ты хочешь усыновить ребенка?

Он остановил ее двумя простыми словами:

— А ты?

Она отпрянула, уронив руки на колени. Уилл знал ее практически всю жизнь. За все это время прямой вопрос ни разу не удостоился прямого ответа, и он знал, что в ближайшее время это совершенно точно не изменится.

— Ты помнишь «Дорз»?[9] — вдруг спросила Энджи.

Но она говорила не о рок-группе. Когда они росли, в детском доме были дети, которые появлялись и исчезали так часто, что, казалось, они только и делают, что проходят через вращающуюся дверь. Она прижалась губами к его уху и прошептала:

— Когда ты тонешь, ты не перестаешь учить других людей плавать.

— Ладно. — Он похлопал ее по ноге. — Я выведу Бетти погулять и буду ложиться. Мне рано вставать.

Энджи никогда не умела смиряться с отказом.

— Ты не можешь уделить мне тридцать две секунды своего времени?

— Ты оставляешь на столе открытую банку только что купленного майонеза и после этого еще рассчитываешь на прелюдию?

Она улыбнулась, расценив это как намек.

— Знаешь, — начал он, — ты живешь здесь две с половиной недели, и мы не занимались сексом нигде, кроме этого кресла и этого дивана.

— Ты, наверное, единственный мужчина на земле, которому пришло бы в голову жаловаться на что-то подобное.

— Я склоняю голову перед таким обширным маркетинговым исследованием.

Уголки ее губ приподнялись, но она не улыбалась.

— Значит, вот такой твой ответ?

— Ты уже позвонила агенту по недвижимости?

— Собираюсь, — сообщила она, но они оба знали, что в обозримом будущем она не собирается выставлять свой дом на продажу.

У Уилла не было сил продолжать этот разговор.

— Энджи, хватит. Давай не будем.

Она положила руки ему на плечи и сделала какое-то необычайно эффективное движение бедрами. Она смотрела на него сверху вниз, сверяя все свои движения с его реакциями, и Уилл почувствовал себя лабораторной крысой. Он пытался ее поцеловать, но она всякий раз отстранялась. Она опустила руку себе в шорты, и он ощутил движения ее пальцев, ласкающих промежность. Ее глаза закрылись, между губами показался кончик языка. Сердце Уилла колотилось в груди. Он с трудом сдержался, когда она наконец развернула ладонь и начала поглаживать его.

— Ты все еще измучен? — прошептала она. — Ты хочешь, чтобы я прекратила?

Уилл не хотел ничего говорить. Он поднял ее и уложил спиной на журнальный столик. Последним, о чем он успел подумать перед тем, как войти в нее, было то, что, по крайней мере, это не кресло и не диван.

Уилл подхватил Бетти и, прижав ее к груди, побежал по улице. Она прижалась мордочкой к его шее, щекоча ее радостно высунутым язычком. Вскоре они были уже в соседнем районе, но Уилл не замедлил шагов, пока вдали не показались огни Понсе-де-Леон. Хотя Бетти яростно возражала, он опустил ее на тротуар и заставил пройти остаток пути до аптеки-закусочной.

Для двух часов ночи тут было на удивление людно. Уилл взял корзину и прошел в глубь магазина, полагая, что найдет то, что ищет, где-то по соседству с фармацевтическими товарами. Он промерил шагами два прохода, прежде чем заметил нужный отдел.

Уилл пробежал глазами по коробкам. Буквы расплывались у него перед глазами. Он отлично видел цифры, но никогда не умел хорошо читать. В начальной школе учитель заподозрил у него дислексию, но толком его никто так и не обследовал. Поэтому Уилл до сих пор не знал, страдает ли он этим отклонением или просто патологически туп. С последним утверждением соглашались все его последующие учителя. Единственным, что он знал наверняка, было то, что, как бы он ни старался, печатные слова действовали против него. Буквы наползали друг на друга, разбегались в разные стороны и утрачивали какое бы то ни было значение к тому времени, как преодолевали расстояние от глаз до мозга. Они разворачивались в обратную сторону, а иногда и вовсе исчезали со страницы. Он уже не знал, где лево, где право, и не был способен сконцентрироваться на тексте даже на час, чтобы не заработать жуткую головную боль. В хорошие дни он был способен читать на уровне второклассника. Плохие дни были невыносимы. Стоило ему устать или расстроиться, как слова начинали вращаться перед его глазами подобно воронкам в зыбучем песке.

Годом ранее о его проблеме узнала Аманда Вагнер. Уилл не знал, как ей это удалось, а спрашивать напрямую не хотел, чтобы не начинать неприятный разговор. Для составления отчетов он использовал программы, распознающие человеческий голос. Возможно, он слишком сильно полагался на проверку компьютером его орфографии. Или, может, Аманда задалась вопросом, почему он пользуется цифровым диктофоном в отличие от остальных копов, предпочитающих старомодные блокноты на спирали. Факт оставался фактом — она знала, и оттого, что теперь Уиллу приходилось постоянно доказывать ей, что от него есть польза, его работа стала гораздо труднее.

Он до сих пор не был уверен, приставила она к нему Фейт Митчелл, чтобы та ему помогала, или потому, что знала: Митчелл постарается во что бы то ни стало вытащить на свет все его пороки. Если выплывет то, что Уилл страдает функциональной безграмотностью, ему никогда не доверят собственное расследование. Скорее всего, он вообще потеряет работу.

Он не мог даже думать о том, что с ним будет, если это произойдет.