чем. Вам показалось, Андрей Васильевич. Хорошего рабочего дня! — сказав это, Козырев направляется к своему кабинету.
— Специально доводишь?.. — не отстает от меня Рысаков, кивая в спину уходящего Артура. — Нравится что ли?..
— Что??? — реагирую очень эмоционально. Сама не понимаю, что это выдает меня с головой. — Не смешите меня! — и смеюсь очень громко, что лишь еще больше подчеркивает правоту слов Рысакова. — Нравится Козырев?.. Бред!!!
— Ой, девочка… Я имел в виду — нравится доводить… Но теперь уж и не знаю… Может, и сам Гергиевич тебе нравится, а? — кивает из стороны в сторону как-то сочувствующе.
Только непонятно, кому сочувствует: мне или Козыреву.
— Глупости всё это… — едва ли не бегом устремляюсь вперед. Хватит болтовни! Тем более в состоянии, когда я туго соображаю и несу всякую чушь.
Оказавшись в кабинете, создаю вид бурной деятельности. Хотя на самом деле продолжаю думать о том, что происходит между мной и Артуром.
— Получила под хвост… Мечется теперь… Работница года…
Именно эти ироничные слова слышу от Юли, когда Рысаков снова куда-то вскоре уходит.
— Бледная, ты что-то сказала? — поворачиваюсь к коллеге, которая нанесла на себя сегодня столько пудры, что выглядит сейчас неестественно болезненной.
— То, что слышала, — довольная улыбка растекается по её лицу.
— От кого, интересно, я должна была получить? — чувствую, что не смогу сегодня спустить всё на тормозах. Сегодня Юля у меня точно отхватит.
— От Козырева, конечно. Он тебя искал, а ты, как обычно, занималась чем угодно, но только не работой.
— Не суди по себе, — раздражение нарастает. Я никогда не была виновницей драк, но сейчас прям хочется физически сотворить что-нибудь с этой курицей. — Если кто и просиживает штаны впустую, то это ты, — уверенно говорю, расстреливаю Юлю глазами.
До настоящего «расстрела» дело не доходит только благодаря клиентам, которые заходят к нам буквально через миг. Поэтому приходится усмирить свой пыл и действительно заняться работой.
Как только часы показывают, что рабочий день завершен, вылетаю на улицу. Нужно как можно быстрее добираться до квартиры, собирать вещи и сваливать оттуда.
Это твердое и взвешенно решение, которое я приняла сегодня после обеда! Уверена, совместное проживание с Козыревым ничем хорошим не закончится.
Артур
На работе сегодня не задерживаюсь. Словно что-то тянет домой. Саша?.. Не уверен. Даже не знаю, будет ли она сейчас в квартире. Или придет позже… Или… Кто вообще может знать, что в голове у этой сумасшедшей? Может, уже вообще вещи пакует?
Последний аспект волнует больше всего. Нервирует прям. Я не хочу, чтобы Бессонова уезжала из моей квартиры! Хотя, возможно, и стоило бы…
Предчувствие не подводит. Когда я вхожу в квартиру, Сашка как раз выходит из своей комнаты. В её руках большая сумка. Полагаю, с вещами.
— Куда собралась? — застываю напротив входной двери.
— Босс… Вы с работы сбежали? Вы же любите посидеть в офисе допоздна. Что сегодня не так?
— Не так — уже не только сегодня, — признаю. — Не так — уже давно… Не замечала? — пытаюсь втянуть Сашу в нормальный разговор. Хватит уже делать вид, что ничего не произошло и не происходит.
— Нет, не замечала. А что не так? — поставив сумку, берет с полки кроссовки. — Хотя… Опаздываю. Можете не рассказывать. Уверена, у вас всё наладится, и всё будет хорошо! — обувшись, выпрямляется, неестественно улыбается и, снова схватив сумку, собирается обойти меня.
— Ты так и не сказала, куда собралась, — напоминаю, загораживая проход. — Да еще и с таким баулом.
— Это не ваше дело! Можно пройти? — старается быть вежливой. Хотя всё равно заметно, что очень нервничает.
— Нельзя! Ты никуда не пойдешь.
— Обалдел? — округляет глаза.
— Саш, давай поговорим… Как нормальные люди… — предлагаю спокойно.
— Нормальные люди? — Бессонова заводится сильнее. Её движения, слова становятся нервными. — Не отношу себя к данному подвиду. Так что, Артур Георгиевич, — машет ручкой, — «сорри». Увидимся! — следует еще одна попытка обойти меня.
— Я сказал, ты никуда не пойдешь!
Глава 30
Артур
— Что тебе от меня нужно? — Саша упирает руки в бока. Поза совсем не дружелюбная.
В отличие от Бессоновой я никогда не играю в какие-то непонятные игры. Привык говорить правду в глаза. Какой бы она ни была.
— Саш, ты мне нравишься, — признаюсь, стараясь не испугать девушку. Почему-то она, словно огня, боится настоящих эмоций, боится искренности. — Я не хочу, чтобы ты уезжала. Давай… попробуем… — говорить о собственных чувствах первому трудно. Со мной такое, кажется, впервые.
Лоб Саши прорезают морщины. Бессонова словно не верит своим ушам.
— Козырев… Это был просто секс!!! Ничего личного, как говорится! Ты вообще не в моем вкусе, — выдает она в итоге, осматривая меня с головы до ног.
— Ты тоже не в моем вкусе, — не могу сдержать улыбки. Это истинная правда. — Но, видимо, дело не только во внешности. Дело в чем-то ином.
— Даже слушать не хочу, — мотает головой из стороны в сторону. — Мне это всё уже надоело. Можно я просто уйду? И завтра мы сделаем вид в офисе, что ничего, кроме рабочих отношений, нас не связывает?
— Ты уверена? — спрашиваю в последний раз. Силой в конце концов удерживать Бессонову не собираюсь. Возможно, для неё это был действительно просто секс. Никакой эмоциональной привязанности, в отличие от меня, у неё не возникло.
— Уверена! — громко и без сомнений произносит Саша.
Выждав еще пару секунд, отступаю, давая девушке пройти. Бессонова пролетает мимо меня словно скоростной болид. На прощание не говорит ни слова.
— Где ты собираешься жить? — бросаю ей в спину. Так и тянет схватить её за руку и всё-таки удержать в своей квартире даже с помощью физической силы.
В ответ тишина. Ухмыляюсь. Было бы странно, если бы Саша ответила, тем самым хоть как-то успокоив меня. Ей плевать на то, что я или кто-то другой за неё волнуется. Вот такая она… Плевала с высокой колокольни на всех.
Звонит мобильный, отвлекая на миг от мыслей о Бессоновой. Мама приглашает на ужин. Вместе с Аней.
— Мы расстались с Аней, — говорю, не испытывая ни тени сожаления.
— Как? Почему? — мама неизменно эмоционально воспринимает всё, что связано с моей жизнью. — Такая хорошая девушка. Так любила тебя. Что случилось? Кто стал инициатором разрыва? — засыпает вопросами.
— Я решил расстаться. Да, любила. Да, хорошая. Но я не любил. И давай больше не будем об этом, — прошу, не желая тратить ни нервы, ни время на пустые разглагольствования.
— Хорошо, не будем об этом, — грустный родной голос заставляет чувствовать себя еще более некомфортно. — Но я всё равно жду тебя на ужин.
В желудке пусто. Да