Он наклонился и поцеловал кончик моего носа. Если бы он не сидел так близко ко мне, по сути, удерживая на земле, действуя как буфер между моими нервами и публикой, я, возможно, выпила бы больше. Я определённо хотела этого.
Я оглядела бар и с удивлением обнаружила, как быстро это место заполнилось. Со всех сторон раздавались громкие разговоры, звуки ударяющихся бутылок и стаканов проникали сквозь громкую болтовню, и музыка, льющаяся из колонок, казалось, эхом отражалась от стен. Становилось все труднее и труднее услышать людей, сидящих за нашим столом, и общаться без необходимости закричать. Это не походило на тот вечер, когда мы были здесь пару дней назад. Пятничные вечера, похоже, обладали совершенно иной атмосферой и совсем другой публикой.
Без предупреждения Джо встал и вышел на сцену. Он подал знак кому-то, чтобы сделали тише музыку, и схватил микрофон.
— Дамы и Господа, для вашего сегодняшнего удовольствия, пожалуйста, давайте поприветствуем Купера Хадсона!
Хлопки, свист, аплодисменты, и даже отдельные неразборчивые выкрики из толпы окружили меня. Эти люди были здесь, чтобы увидеть Купера, и я пожелала стать невидимой. Ощутив мое беспокойство, Купер положил руку мне на бедро, сжал его и прошептал на ухо:
— Я пойду один и разогрею толпу, а затем позову тебя, когда придёт время. У тебя есть несколько минут, чтобы расслабиться, — он встал и подошел к сцене.
Он сел на стул и перекинул через голову ремень от гитары, затем поправил микрофонную стойку.
— Как вы все отдыхаете сегодня? — произнес он в своей непередаваемой манере.
Публика становится громче.
— Простите, что? Я не слышу вас.
Толпа аплодировала, позади нас одобрительные крики стали громче.
— Так-то лучше. Рад вас всех видеть сегодня и желаю хорошо провести время. Вы готовы послушать немного музыки?
— Чёрт, да! — крикнули откуда-то позади, и люди зааплодировали на это. Купер улыбнулся так, что смог бы растопить сердца. — Хорошо. Давайте сделаем это.
Купер спел парочку быстрых песен с хорошим ритмом, и я была в восторге от его выступления на сцене. Для него это выглядело таким простым. Я сидела, наблюдая, как Купер выступает, когда почувствовала, как чья-то рука потянулась ко мне, а затем обняла. Оборачиваясь на месте, я подняла глаза и увидела лицо Бет, улыбающееся мне в ответ.
— Бет! Ты пришла!
— Конечно, глупая, — она скользнула на сиденье рядом со мной, которое занимал Купер. — О, мой Бог, Лили, он так хорош! Ты ещё не пела?
— Нет, еще нет, — как по команде, мои руки затряслись от предстоящего.
Бет взвизгнула и сделала этот быстрый хлопок, который делает, когда взволнована.
— Я не могу дождаться!
— Ты пришла одна?
— Да, — сказала она, а затем улыбнулась.
Песня Купера закончилась, последовали аплодисменты. Все за нашим столиком присоединились к ним. Он делает эту ночь такой весёлой.
— Спасибо. Спасибо. Слушайте, я пытался убедить одну красивую девушку, сидящую здесь, — он показал на меня, и все посмотрели в мою сторону, — спеть со мной. Но, позвольте признаться, это было нелегко.— Зрители рассмеялись, а он продолжил. — Я осознал, что лучшее в жизни не даётся легко, так что всё в порядке. Мое упорство принесло свои плоды, потому что она, наконец-то, согласилась присоединиться ко мне сегодня вечером и спеть дуэтом для вас. — Толпа стала одобрительно хлопать. — Прошу поприветствовать Лили Грейсон! — Зрители свистели и хлопали, пока я поднималась на сцену к Куперу. Бет, мисс Софи, Хайден и Джо — все аплодировали. Я прошлась по сцене, и когда приблизилась к нему, Купер шепнул мне на ухо:
— Сфокусируйся на мне, Лил. Только я.
От его дыхания у меня мгновенно выступили мурашки на коже. Каждый. Раз. Я села на стул возле него и поправила микрофон.
— Мы собираемся спеть дуэтом, — сказал Купер, обращаясь к зрителям вновь, — «To Whom It May Concern» группы «The Civil War» (Примеч. Название песни, которую будут исполнять Купер и Лили, дословно переводится как «Всем, кого это касается». В английском языке это очень распространенное приветствие, часто используемое в письмах, когда автор адресует своё послание неизвестному читателю) — он посмотрел на меня. — Ты готова, Лил?
Я кивнула неуверенно. Его глаза сосредоточены на мне, и он сосчитал «...1...2...3...» и зазвучала музыка.
Не совсем уверена, в какой момент посетители бара затихли, или когда начали аплодировать, потому что всё это время единственное, на чём я могла сосредоточиться — был Купер. Я чувствовала, как будто мы были единственными людьми в комнате. Единственное, что я видела — лицо Купера, единственное, что слышала — его проникновенный голос, и единственное, что чувствовала — его взгляд. Его глаза были на мне, во мне, и смотрели прямо сквозь меня.
Слова в песне передавали все то, что я хотела сказать Куперу, так что я пела для него — для его сердца, со всеми чувствами, бушующими во мне. Музыка для меня всегда была прекрасным способом передать чувства и мысли. Слова, звуки его гитары и энергия, которая исходила от его тела, общалась с языком моего тела, отвечала и понимала — всё было идеально, как и совершенная гармония наших голосов. Великолепный голос Купера и мягкий мой создавали идеальную комбинацию. Это действительно было прекрасно.
Выражение лица Купера, когда он снял гитарный ремень, заставило меня практически слететь с катушек. Он был соблазнительным и сексуальным, но в тоже время милым и защищающим. Его глаза были прикованы ко мне, и моя кровь превратилась в расплавленную лаву. Песня закончилась, но мы всё ещё были только вдвоём в комнате.
Я почувствовала чье-то прикосновение к своей руке, и все звуки, наполняющие помещение бара, окружили меня, как будто кто-то увеличил громкость. Возгласы и аплодисменты стали заметны, и на миг я задалась вопросом, кому они хлопали, пока не почувствовала, как руки Купера обняли меня на талию, отрывая от земли.
— Ты была великолепна, детка!
Я огляделась и увидела стоящих людей, свистящих и просящих ещё одну песню. Повернулась к Куперу, и он наклонился, чтобы я смогла услышать его.
— Они хотят другую песню. Что мне им сказать?
Смущенно пожимаю плечами и смотрю на Купера, говоря ему, что я бы не хотела этого, и он, кажется, понимает. Он берёт меня за руку и жестом просит сесть обратно на стул возле него. Затем берёт микрофон и говорит:
— Спасибо, спасибо. Она замечательная, не правда ли? — публика ликовала. — Спасибо, это то, о чём я говорил вам, — он повернулся, чтобы посмотреть на меня, и улыбнулся так, что сердце замерло от этой улыбки. — Я хочу исполнить небольшую серенаду, так что, Лили, сейчас твоя задача — это сидеть здесь и слушать.