— А чего, он же все равно ни черта не понимает.
Машу на него — давай уж проваливай, а сам смотрю на странного гостя. Одет как торгаш из Дерпта или Риги, а рожа уж больно славянская.
Гость кланяется и приветствует.
— Guten tag Herr Consul!
Тут мне становится все ясно. Меня провести можно, я с немецким не в ладах, но магию или что там в моей башке невозможно. Она безошибочно определяет Псковский акцент.
«Вот значит как! — Мотаю себе на ус. — И от кого же ты такой пожаловал⁈»
Гостеприимно провожу рукой и приглашаю гостя на чистом немецком
— Проходи, присаживайся! Чувствуй себя как дома!
Изобразив поклон, тот представляется.
— Иохан Нагель!
Затем еще раз кланяется и проходит к столу, но перед тем как сесть с интересом рассматривает стул с высокой резной спинкой и гнутыми ножками.
— Да уж, — Усевшись, он расплылся в улыбке, — раньше в Твери таких занятных вещиц не было.
«Раньше и таких как ты здесь не бывало!» — С раздражением замечаю про себя, а вслух по-прежнему изображаю радушие.
— Чем могу быть полезен?
— Я к вам по поручению господина моего, князя Ярослава Владимировича. — «Немец» вновь склонил голову. — Он шлет вам свой привет! Вы ведь знаете, о ком я?
Сопоставить связь немецкого языка с князем Ярославом Владимировичем мне, как историку, совсем не трудно. В этом временном промежутке под такие параметры подходит только один человек. Сын и наследник Псковского князя Владимира Мстиславовича, коего папаша женил на немке из рода Буксгевденов, а новгородцы поперли из Пскова за сепаратизм и излишнюю привязанность к своим немецким родственникам.
Прокрутив все это в голове, убираю с лица показную улыбку.
— И что же хочет от меня бывший князь Пскова?
Мой ледяной тон гостя ничуть не смутил, и проигнорировав мой вопрос, он начал издалека.
— Мы с большим интересом следили за вашим осенним вояжем к епископу Герману. Прямо скажу, вам удалось произвести впечатление.
Зыркнув в мою сторону, он сделал паузу, предлагая мне отреагировать, но я ему не пацан какой-то, чтобы покупаться на дешевую лесть. Сижу молча и с каменным видом жду продолжения.
Не дождавшись шага навстречу, мой собеседник продолжил.
— От нас также не укрылось ваше желание сколотить союз городов, дабы противостоять Великому князю Владимирскому. И это, согласитесь, объединяет вас с моим господином. Он тоже восстал против диктата Ярослава, бывшего тогда князям Новгородским, за что и был свергнут. — Проницательный взгляд гостя вцепился мне прямо в лицо. — Не хотели бы вы объединить усилия с моим господином для достижения общих целей?
У меня в памяти вдруг всплыло поле у Дерпта, безумные глаза Элеоноры и мое напутствие ей на прощание. — «Мужу своему и брату передай, чтобы на Псков не ходили, ничего у них не выйдет!»
«Выходит, ее братец воспринял мой совет как приглашение. Что за извращенная логика⁈»
Я начинаю понимать, откуда ноги растут, а мой собеседник, видимо, расценив мое молчание как одобрение, усилил нажим.
Огладив свою стриженную на немецкий манер бородку, он откинулся на спинку стула.
— Всем выгода! Ярослав Владимирович возвращает себе Псковский стол, а вы получаете преданного соратника в своей борьбе за самостоятельность. К тому же если мой господин вернет себе Псков, то вы можете быть уверены, что ваш союз тут же пополнится еще одним членом. А Псков, я вам скажу, это не Старица и не Ржева, это совсем другой уровень.
Слушаю и с грустью замечаю про себя.
«Течет контора изо всех щелей! Еще и союза-то толком нет, а все уже все знают. Языки повырывать бы кое-кому!»
Подумав так, решаю, что пора уже дать ответ, и начинаю с мягкой иронии.
— Послушайте, мой таинственный друг Иохан Нагель! — Перехожу на русский и добавляю в голос жесткого сарказма. — Или как вас там по-настоящему… Ивашка Нагой или как⁈
Мой собеседник морщится, будто откусил пол лимона, а я режу правду-матку дальше.
— Наобещали вы тут горы золотые, а вот мне интересно, ваш сюзерен, епископ Герман, знает о вашем визите? Знает ли он о том, что Псков, который ваш князь обещал отдать ему в полное управление, вы только что посулили присоединить к союзу городов Русских? Боюсь, у него на этот счет будут большие возражения!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Первые несколько секунд мой гость полностью раздавлен и способен только прошептать.
— Откуда⁈ Откуда вы знаете?
Но тут же, надо отдать ему должное, собирается и вновь надевает на лицо бесстрастную маску с ничего не выражающей улыбкой.
— Признаюсь, поражен! Вы меня раскусили! Как⁈ Акцент подвел? — Он пытается сменить тему и свести все к шутке. — Значит, зря я наивный думал, что у меня безупречное произношение.
Я на это не введусь, и лицо моего гостя вновь меняется.
— Ну хорошо, давайте откровенно! — В чертах сидящего напротив человека прорезалось что-то волчье. — Мой господин, князь Ярослав Владимирович, готов на что угодно, лишь бы вернуть свое по праву принадлежащее ему наследство. Епископ Дерпта и Ливонский орден готовы его поддержать, и, как вы правильно заметили, за эту поддержку они хотят слишком многого. Не удивительно, что мой господин ищет еще одну точку опоры.
На его откровенность я отвечаю своей.
— Другими словами ваш хозяин сначала хочет кинуть Новгородцев с помощью епископа и Ордена, а потом их обоих с моей. Что я могу на это сказать⁈ Только одно — браво! Попытка неплохая, вот только я ему в этом деле не помощник. — Поднимаюсь и показываю на дверь. — Так что уж извиняй, мил человек…
Прерывая меня, посланник так просто не сдается.
— Зря вы так! У ливонцев сейчас сила! Псков они все равно заберут, а вам бы лучше иметь на границе друзей. — Он выждал паузу и театрально добавил. — Врагов у вас и без того хватает.
Терпеть не могу, когда меня прерывают, и, еле сдерживаясь, вновь показываю ему на выход.
— Ступай уж, не испытывай судьбу!
Словно отреагировав на мою отповедь, отворяясь, скрипнула дверь, и в щели показалась голова Куранбасы.
'Подслушивал он там что ли⁈ — Подумал я про себя, а вслух указал ему на все еще сидящего гостя.
— Проводи нашего «друга» да проследи, чтобы он у нас не задержался. Прямо с рассветом отправь голубчика восвояси.
Куранбаса кивнул, мол понял, и грозно зыркнул на медленно поднимающегося посланника.
— Ну чего ты как неживой! — Довольно взбодрил он того. — Давай шевелись, бодрее!
Едва за ушедшими закрылась дверь, как я нервно заходил по комнате. В голове зарождалась новая комбинация, и мне требовалась полная сосредоточенность.
«Итак, что мы имеем. Ливонцы вместе с епископом Дерпта готовят нападение на Псков, дабы посадить там свою марионетку, изгнанного когда-то из Пскова князя Ярослава Владимировича. — Останавливаюсь в задумчивости. — Это вроде бы и так мне было известно еще из учебников истории. Ничего нового я не узнал. Тогда что меня так всполошило⁈»
И тут меня осеняет. Можно использовать этот момент и попробовать, хотя бы на время притушить наш конфликт с Великим князем Владимирским.
«Точно! — Я вновь принялся мерить шагами комнату. — Сейчас Акинфий Ворон поди уж добрался до стольного града Владимира и рассказывает Ярославу о том, как затуманили мозги его сыну в Твери, как поддался на уговоры боярин Малой, и что выход у них теперь один. Дабы не уронить достоинство Великого князя да пресечь порочное семя, нужно собрать войско и раздавить гадину в гнезде ее. Если совет этот придется ко двору, то к лету уже можно ждать Великого князя с дружиной у стен Твери, а мне такой поворот совсем ни к чему!»
Смотрю на стул, на котором только что сидел незваный гость, и, вспоминая недавний разговор, прихожу к разумной мысли.
«Если известить Великого князя о намерении ливонцев оттяпать Псков, то это должно сильно повлиять на его решение. Возможно, он отложит разборку с непокорной Тверью и займется более насущными проблемами. Но как это сделать⁈ Послать гонца с пересказом разговора, так ведь могут и не поверить. Скорее всего, решат, это мои интриги, дабы избежать наказания».