Читать интересную книгу Лирелии - цветы заката (СИ) - Алешина Екатерина Евгеньевна

Мариус о чем-то задумался.

- Ты уверен, что Герда – это новое воплощение твоей жены, а не просто очень похожая на нее девушка? Истории неизвестны случаи, чтобы кто-то переродился с такой же внешностью, как и в прошлой жизни. Может, такое когда-то и было, но кто ж знает, когда душа после смерти проходит через забвение, и вновь родившись на свет, так сказать, «обнуляется».

Недолго подумав, я все же решился показать Мариусу то, что прятал ото всех, за исключением брата и Тора.

- Слетаем в мою усадьбу? – предложил я другу. – Я покажу тебе кое-что, и ты убедишься в том, что Герда и Ингерд – это один человек.

- Ладно, давай, - согласился Мариус. – Только Тора предупреди, что мы ненадолго улетим.

Крикнув Тору, что скоро вернусь, я обернулся соколом. Рядом послышалось раскатистое «кар-р-р» Мариуса. Влетев в открытое окно моей спальни, я вновь принял человеческую ипостась и дернул за шнур магический включатель, запускавший элементаль огня в лампе. Комната озарилась ярким светом. Напротив широкой кровати с балдахином на стене в рамке висел тот самый портрет моей жены, написанный мной сотни лет назад. Если присмотреться внимательней, то внизу можно было увидеть дату – октябрь тысяча пятьсот двадцатого года. Ошеломленный Мариус уставился на портрет, а увидев дату, и вовсе не находил слов от изумления.

- Это невероятно, Эрик!

- Я знаю.

- Это просто…

Сделав еще два шага к портрету, он несколько минут продолжал его разглядывать в абсолютной тишине, а затем повернулся ко мне.

- Это ожерелье с опалами...

- В прошлой жизни она получила его от меня в подарок в наше первое утро после свадьбы. Я подарил его, как только она проснулась. Оно было весьма приметным, потому что я привез его издалека. Наши мастера в то время не делали таких изящных вещей.

- Но ее нынешнее ожерелье, хоть и является полной копией твоего подарка, все же другое. Это ожерелье ей подарили родители в честь ее дебюта на балу три года назад. А заказывали они его в Северной империи в Аренхельде у именитого мастера. Эскиз рисовал ее дедушка, ярл Альрик Нортдайл. Я это запомнил, потому, что гостил тогда в его поместье и был свидетелем, как он вместе со Свенельдом выбирал драгоценные камни для ожерелья.

- Значит, Свенельд – старший брат моей супруги.

- Да. Есть еще младшие - близнецы Марнемир и Бригитта.

Это что же, я, получается, сам того не зная, делал на заказ украшения для своей жены? Опустившись в кресло, я обхватил голову руками, пытаясь собраться с мыслями. А этих самых мыслей в голове была чертова туча.

- Я ведь столько раз пересекался со Свеном у тебя дома. Да и на Эсфире было дело не единожды, - размышлял я вслух.

- А Герда не раз бывала у меня в гостях на Земле вместе с братом, - сказал Мариус, облокотившись о спинку кресла. - И я точно помню, что когда она была у меня, то у тебя не получалось приехать. И даже в этот раз вы могли бы встретиться в участке жандармов, но тебе пришлось остаться с племянниками.

- Мы столько раз могли бы встретиться с ней, но этого не случилось. Все эти годы она была почти что рядом, а я даже не подозревал.

- Значит, так нужно было. Так угодно судьбе. На все воля Богов и Демиургов. Кто мы, чтобы понимать ход их мыслей? Лучше радуйся, что это все-таки случилось, и даже раньше, чем ты ожидал.

- Сколько ей сейчас лет? Двадцать?

Мариус молча кивнул в ответ.

Именно двадцать лет назад она и перестала мне сниться. Вот, значит, почему. Просто ее душа переродилась и уже не могла навещать меня во снах. А я сходил с ума, терзаясь тоской и не подозревал, что моя возлюбленная уже живет под небом Эсфира. Какое-то время мы молчали. Балаган в моей голове постепенно превращался в более-менее осмысленные вопросы, которых была целая бездна.

- Мариус, расскажи мне о ней. Ты ведь, получается, знаешь ее с самого детства. Я так понимаю, она живет в хорошей семье? Ее там любят? Она выросла в заботе? И да, кстати, она не замужем?

Мариус хохотнул.

- Нет, Эрик, можешь выдохнуть, она не замужем. И сейчас совершенно свободна. В прошлом году она чуть было не стала невестой лорда Ардэна, но за две недели до обряда он был уличен в измене. А потом выяснилось, что измена была не одна. Причем систематически. Для Герды это стало потрясением, но уже год спустя она встречалась с лордом Эйвиллом. Но совсем недавно они расстались, так что тебе, можно сказать повезло. А насчет всего остального. Герда – счастливый ребенок, выросший в любви и ласке. У нее есть семья, где ее любят, с детства она ни в чем не нуждалась. Йоанн и Фрея воспитали ее замечательной девушкой. Я рад, что у моей Эмилии появилась такая подруга. Она честная, верная, смелая, со своими принципами, которых не предает, очень талантливая и всегда готова стоять горой за друзей и близких.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- И, наверное, виртуозный музыкант, - добавил я, не сдержав улыбки при мысли о ней.

- Так и есть, - подтвердил Мариус мою догадку. – Она прекрасно играет на клавишных, немного на гитаре, но самый первый ее музыкальный инструмент, подаренный ей родителями, была…

- Тальхарпа, - выпалил я, перебив Мариуса.

Изумленно приподняв брови, он кивнул.

- А еще она, наверное, любит холодное оружие и весьма неплохо с ним обращается, не так ли? – вновь предположил я.

- Да, так и есть. Эми и Мари признают, что в их тройке Герда самая лучшая в этом деле, несмотря на то, что маг, а значит, сил у нее меньше.

- И она терпеть не может эль во всех его сортах.

- Да, - пораженно кивнул Мариус. – Она его просто на дух не переносит.

- А еще она должна любить вкус мяты. Раньше она всегда добавляла листики мяты в травяной чай.

- Она и сейчас так делает. И сколько я ее помню, Герда с детства любит поливать пломбир мятным сиропом или добавлять его в лимонад. А цветок лирелии у нее в руке – почему ты изобразил именно его? Ингерд не могла знать эти цветы.

- Это получилось спонтанно. Я хотел, чтобы на картине она держала в руке цветок, и мой выбор пал на лирелию, потому, что моя жена вызывала у меня ассоциации с ней.

- Интересное совпадение, - заметил Мариус. Дело в том, что любимые цветы Герды – это именно лирелии.

Тут уже пришла моя очередь удивляться.

- Наверное, она по-прежнему любит украшения с драгоценными камнями.

- Да, - вновь кивнул Мариус. – И тот венец с серьгами, которые тебе заказывал Свен, теперь ее фавориты среди драгоценностей.

- Ты даже не представляешь, сколько я сделал за всю свою жизнь украшений для нее. Там такая коллекция, что императрица позавидует, - признался я другу.

- Вот и прекрасно, - улыбнулся Мариус. – Герда хоть и не императрица, но все же внучка ярла как-никак. Йоанн - младший сын и не наследует титул ярла, но он является герцогом по праву рождения. На Эсфире все потомки князя после первенца наследуют этот титул. Так что, твоя супруга в этой жизни герцогиня.

- Как так вышло, что сын ярла уехал так далеко от севера?

- Приехал учиться в Академию Магии Южной империи по программе обмена и встретил там Фрею. Случилась у них любовь, и так Йоанн остался на юге Эсфира. После выпуска открыл здесь небольшое дело, которое потихоньку выросло в целый бизнес по выращиванию и добыче жемчуга и самоцветов. Все драгоценные камни, которые ты использовал для ее украшений – это камни, добытые семейным бизнесом герцога Нортдайл. А Фрея потом, благодаря накопленному семейному капиталу, смогла осуществить свою мечту – открыла свою пекарню, где все готовилось по ее личным многолетним рецептам. Спустя годы, маленькая пекарня стала уже крупной сетью пекарен. Вот такое целеустремленное семейство.

Слушай, Эрик, я все хотел спросить, но лезть к тебе в душу было неудобно. Но думаю, что сейчас уже можно. Почему ты не называл имя своей возлюбленной и никому не показывал все эти годы ни фотографий, ни портрета?

- Ее имя знал только мой брат и позже его супруга. А эти двое умеют хранить секреты. Почему я так поступил? Суеверие, наверное, сделало меня таким. Хоть я и не суеверный, но когда речь идет о моей жене… То тут я становлюсь совсем другим. Есть ведь такая примета – загадывая желание, никому о нем не говорить, чтобы оно обязательно сбылось. Все эти годы она оставалась моим самым заветным желанием, и я жил той мыслью, что это желание должно когда-то исполниться.