Читать интересную книгу Ковчег Марка - Татьяна Устинова

Странная штука с этой бумагой и ручкой! Почему-то то, что совершенно нормально писалось и – главное! – читалось в Интернете, на бумаге было похоже на бред малограмотного. Надо как-то по-другому, но как?..

Петечка начал сначала:

«Женька очень красивая, но довольно глупая девушка. У неё красивая фигура, и она нравится всем мужчинам без исключения, даже Марку Ледогорову, хотя он старый и всё время где-то пропадает. Антон, пилот вертолета, на котором прилетел убитый Виноградов, всё время за ней ухаживает, и она принимает его ухаживания. Ледогоров то ли злится, то ли он по жизни такой невеселый, не понять. Но кажется, злится. Женька очень смешно вытягивает губы, когда говорит, и вообще она смешная. Я её передразниваю, а она хохочет. У неё какой-то богатый папаша, который её пристрастил к лыжному спорту. Она и в поход этот пошла только для того, чтобы удивить папашу. Про мамашу ничего никогда не рассказывает, может, она умерла?.. Если так, Женьку жалко. Она всегда с удовольствием со мной разговаривает, я ей рассказываю всякие сетевые шутки. Такое впечатление, что она в Интернете совсем не шарит».

Тут он вспомнил, как, размахивая руками, задел её грудь, покраснел, заерзал и решил, что про Женьку можно больше не писать, лучше про остальных.

«Марина строит из себя неприступную, а сама не отходит от Володьки, как будто у него нога отвалилась, а у него всего только растяжение! Она тоже красивая, но больно серьёзная, не подойдёшь. Да не очень-то и хотелось! Карьерные тётки – не мой профиль, я люблю, когда девушка веселая, забавная и шутки понимает. В прошлый раз я стал Женьке рассказывать…»

Стоп. Про Женьку ни слова.

«За Мариной тоже ухаживал Виноградов, и ей это льстило, видно было!.. А потом смешно, когда Женька пришла и он сразу к ней переметнулся…»

Стоп, стоп. Договорились же, про Женьку ни слова.

«Марина старается всем показать, что она не просто девушка, а врач, и это неприятно и неуместно бывает. Замуж ее никто не возьмет, я бы не взял, а если бы пришлось, я бы лучше с Женькой…»

Петечка густо замазал последнее предложение, перехватил ручку покрепче и продолжал.

«Алла Ивановна старая, хотя фигуристая тоже, как Женька. Нет, у неё грудь даже больше. Зачем она пошла с нами, непонятно, ей же трудно в таком возрасте! Любит командовать, но как-то исподтишка, и вроде её никто не слушается, а потом получается, что слушаются. Вообще она храбрая старуха, добрая. Давала Женьке шоколад, когда еще мы шли. Склеила Володькину лыжу, а эти чемпионы потом сказали, что склеена она хорошо, не зря старалась Алла Ивановна! Всё время за Женькой смотрит, как будто она её родная дочь.

Сергей Васильевич фигура загадочная и с тёмным прошлым. У него на руках татуировки, почти все сведены, ничего не разберешь. Говорит вкрадчиво, на глаза не лезет, но всё время как будто настороже. На Женьку внимания совсем не обращает, и это подозрительно – как можно не обращать на неё внимания?! Если бы был Интернет, я бы узнал чего-нибудь о татуировках, но у нас тут первобытно-общинный строй, узнать ничего нельзя.

Володька просто карьерист и «железный штырь». В походе командирские качества вырабатывает. Если бы лыжу не сломал, он бы нас поимел по полной программе. Не повезло ему, придется опять в поход топать, вырабатывать. Интересно, если будет еще один поход, Женька пойдет или нет? Я-то точно не пойду. Хотя, может, и пойду, если Женька попросит. То есть она, конечно, не попросит, но и так будет ясно, хочет она, чтоб я с ней пошел или не хочет!»

Да ну, что такое! Договорились же – про Женьку ни слова!..

«Степан – сила. Когда на лыжне все потерялись, он первый решил за подмогой идти. Или это я первый решил? По-моему, я!.. На лыжах хорошо идет, никого не боится, и Володьку всё время осаживает с его командирскими замашками. Он какой-то инженер, что ли. Смешное слово – инженер, похоже на «инжир». У моей бабули к этому инжиру любовь-морковь, она считает, что он полезный. Они, старые, такие чудные. Всё какую-то пользу ищут, хотя искать нужно не пользу, а новые ощущения, чтоб не захиреть. Бабулю я люблю, она классная, она моя подруга. Всегда за меня. Соскучился я по ней. И вкусно у неё!.. Вот вернемся, надо будет Женьку позвать на пироги с капустой, бабулины фирменные. Интересно, пойдёт Женька или не пойдёт? Зачем ей бабулины пироги, когда у нее папаша олигарх?..»

Петечка потянул носом. Ему показалось, что на самом деле запахло пирогами – вот ведь сила слова! Убеждает!

«По честнухе говоря, мне нравится, что у неё папаша-богатей, а она в поход пошла! Могла бы и не ходить, могла бы в Монте-Карло прогуливаться с собачкой такой маленькой. И фотки в «инстаграм» выкладывать. В общем, Степан – молоток. У него такая штука есть, похожа на диктофон, хотя он мне объяснил, что это прибор, который измеряет силу ветра, забыл, как называется. По этому прибору можно узнать, когда метель уйдёт. Надо у него спросить, чего он показывает, когда же она уйдёт. Скорее бы! Задрали меня эти посиделки в тереме среди тайги!

Диман просто хороший парень. Немного бестолковый, спит всё время. Хотя если б он тогда в овраг не скатился и лыжу не потерял, может, нас бы уже и не было. Не могу понять, как это – не было бы!.. Всё остальное на месте, а мы тогда где?.. Я как представлю, что всё есть, а меня нет, прямо страшно делается. И бабуля с горя, небось, двинулась бы. Она говорит, я – смысл её жизни. А Диман лыжу потерял, они там с этой лыжей ковырялись, и их Вик нашел. Вик – собака, хорошая такая, веселая. Женьке очень нравится. Она его за уши треплет, а он ничего, терпит, хоть и волкодав. Посмотрел бы я, как он волков давит! Говорят, тут есть какой-то волк, всех без разбору загрызает. Виноградов хотел на него идти, но метель началась, а потом его убили.

Вот это тоже странно – убили, и получается, кто-то из нас это сделал!.. Нет, понятно, что не я и не Женька. И не Алла Ивановна, и не Диман, и не Марина! Ну, Володька вообще ни при чем, он под обезболивающими целый день был. Степан мог бы, он – сила. Но ему – зачем?.. Да и никому незачем. Но кто-то убил. Зарезал ножом. Олимпиец, что ли? Или этот его головорез?

Между прочим, той ночью я бы мог его увидеть. Убийцу, в смысле. Я как раз по одной надобности вставал под утро, а Марина потом сказала, что под утро его и убили. Жалко, что не увидел. Можно было бы про это написать, вышел бы детектив. Почему их все так обожают, детективы эти?.. Чего в них особенного?

А может, это Зоя Петровна зарезала? Она зарежет и не поморщится! Чего-то возится, возится и всё время молчит – неприятно. Чистоту наводит, котлы свои моет, полы драит. Лужу в коридоре налила и не вытерла, я когда вставал той ночью, все носки промочил, сушил потом на печке. Печки здесь знатные!.. Женька всё время возле печки трётся, как кошка. Вот, казалось бы, – такая дикость, первобытно-общинный строй, печь с дровами!.. А от неё тепло, приятно. Надо будет потом почитать, почему они говорят – «голландка». Голландки, что ли, такие печи топили? Голландия – передовая страна, у них там законы демократические, геи и лесбиянки друг на друге жениться могут, эвтаназия разрешена, а это гуманно, и вдруг какие-то печи!»

Тут Петечка решил передохнуть и перечел написанное.

Вроде всё правильно, полные характеристики даны, а единая картина мира, в котором они живут, никак не складывается. Может, нужно как-то по-другому писать? А как?..

Пришла Женька, постояла рядом. Петечка моментально перестал читать и стал на неё коситься, но так, чтоб она не заметила.

Она заметила, улыбнулась ему и заглянула через плечо:

– Что ты делаешь, Петь? У тебя диплом, что ли, весной? Готовишься?

– Какой диплом! Я институт в прошлом году окончил.

– Ух ты! – восхитилась Женька. – А какой?

– Университет менеджмента и бизнеса.

– А ты кто? Менеджер или бизнесмен?..

Петечка, честно сказать, за пять лет в институте так и не понял, в чем, собственно, состоит обучение «менеджменту и бизнесу». Курсовые работы он скачивал из Интернета, графики ему рисовал папа-конструктор, а задачи на «рост прибыли» решал дядя Валера, прозябавший в каком-то научно-исследовательском институте в звании доктора наук. Валера над этими задачами вздыхал, морщился как-то жалостливо, котом хлопал рюмку коньяку, который ему подносила мама, за полчаса исписывал школьную тетрадку решениями – на полгода вперед – и уходил в большую комнату к накрытому столу. За столом шумели родственники – клеймили капиталистов, цены и нынешнюю молодежь за безнравственность и отсутствие целей. Когда Петечка был совсем маленьким, а родственники молодыми, они точно так же шумели за столом и клеймили коммунистов, цены и поколение «новых русских» за безнравственность и отсутствие идеалов.

Петечка родственников любил и всё им прощал.

Что с них взять? Дикие люди, выросшие за «железным занавесом»! Петечка представлял себе так: вокруг аэропорта Домодедово высится высоченный железный забор, и когда нужно в Египет там или в Штаты, одну секцию этого забора снимают, чтобы самолет мог проехать, а потом обратно прилаживают. Выросшие за «железным занавесом» не знали технологий, мировой разум был им недоступен, и они не могли списаться со студентами из Омахи, чтобы узнать, как у них там жизнь в кампусе и можно ли геям жениться на лесбиянках. Сплошная отсталость!..