понятно, что испанцы, что евреи, что арабы с турками — всё один хрен», — усмехнулся он про себя. И в самом деле, смуглая кожа и щегольская чёрная одежда вкупе с дорогими аксессуарами делали Слоневского похожим на знаменитого киноактёра.
— Андрей Белозёрский, — протянул он руку.
Приподнявшись, учёный энергично тряхнул его ладонь.
— Ну а я Лев Моисеевич Слоневский, как тебе, думаю, уже известно. Бери стул и падай по соседству, — сказал он и, повернувшись к столу, ткнул в кнопку, выключившую один из экранов, стоящих у него на столе. — Сделай милость, забудь, что здесь увидел, а то Михаил опять начнёт меня пилить, что я не соблюдаю его треклятый режим секретности.
— Не беспокойтесь, вашу абракадабру способен понять лишь спец, а я к таковым не отношусь, — сказал Андрей, садясь рядом. — К тому же с меня уже содрали расписку о неразглашении.
— Да, у Лапочкина с этим строго. Чёртов педант! Всё держит под контролем, — Слоневский вздохнул, сложив пальцы домиком, а затем поднял на гостя глаза. — Что ж, давай поговорим. Если ты так этого жаждешь. Хотя я на твоём месте оставил бы всё как есть.
— Типа того, что чем меньше знаешь, тем лучше спишь? — осведомился Андрей, не собирающийся отступать.
— Вот именно, — Слоневский повернул голову к двери. — Жанет, ты ушла или ещё здесь?
— Уже на пороге, — отозвалась Жанна.
— Учти, будешь подслушивать, тебя снова запрут вместе с нами!
— Ну нет! Я ушла!.. Совсем! — и она как следует хлопнула дверью.
— Вот и славно! — Слоневский посмотрел на монитор, куда через мультиплексор выводились изображения с нескольких следящих камер. — Действительно, ушла, — успокоился он и водрузил очки на лоб. — Давай, спрашивай.
— Скажите, ведь это вы тот друг, с которым пацан… Сергей хотел меня познакомить?
Слоневский согласно кивнул.
— Да, это я. Что ещё?
— Это вы помогли мне избавиться от боли, когда док, то есть Жанна, запихивала чип в мою голову?
— Да. Давай дальше.
— Вы присутствовали… ладно, вертолёт пока опустим. Скажите, что было в Сельцах?
— Имеешь в виду нападение на училище ВДВ?
— Да! Вы знаете, что было дальше?
— Нет, — вздохнул Слоневский. — И не смотри на меня как на врага народа. Я знаю ровно столько, сколько знаешь ты. Ведь это ты мой источник информации о будущем.
— Но вы же сказали пацану, что во всём мире будет так, как я увидел в Питере!
— Ну сказал-мазал, что это меняет? — Слоневский заколебался, а затем добавил: — Было мне одно видение, причём без всякого чипа.
— Как это? — насторожился Андрей. — Блин! Не было печали! Выходит, что чип здесь ни при чём?
— Может, ни при чём, а может, очень даже при чём, — последовал расплывчатый ответ.
— А если не темнить?
— Грубая нынче молодёжь пошла, — посетовал Слоневский. — Ну вот опять! Не надо меня расстреливать взглядом. Случилось это после того, как я нечаянно нырнул в массу флуорисцита. Как и почему тебе не обязательно знать, но хлебанул я предостаточно.
Андрей призвал себя к терпению.
— Лев Моисеевич, так что произошло?
— А я почём знаю? Не кипишуй, парень! Был бы у меня ответ, я бы сказал. Дело в том, что… — он что-то невнятно буркнул. — Короче, я создал флуорисцит, а вот с его свойствами до конца ещё не разобрался. И не надо снова пыриться на меня. Мария Кюри и Андре Дебьерн тоже сначала получили радий, а затем всю жизнь изучали его свойства.
— Понятно. Но это ваши учёные дела. Вы мне скажите, что вы увидели в будущем.
— В том и дело, что ничего не увидел, — сказал заметно приунывший Слоневский. — Ничего живого — поправился он. — Дело было ночью, меня несло довольно высоко над поверхностью планеты, было такое ощущение, будто я смотрю с высоты самолёта, впрочем… — он призадумался. — Судя по малой скорости движения, это был метеорологический спутник[2].
— Ну и? — нетерпеливо воскликнул Андрей.
— Ну и ничего. Ни единого огонька на видимых со спутника материках, если не считать вулканов и лесных пожаров. Правда, полностью я не уверен. Всё же было ощущение, что внизу что-то теплится, но… В общем, не знаю. Но большие города будто вымерли.
— Это не означает, что человечество тоже вымерло.
— Я тоже так думал, пока не увидел Питер, глазами твоего сына.
— Кстати, откуда у него способности к вашей чёртовой прогностике?
— Не уследили. Увязался за дедом, а затем каким-то непостижимым образом мальчишка пробрался в лабораторию и, естественно, первым делом запустил руки во флуорисцит. Отсюда ваша ментальная связь, хотя тот первоначальный чип — всего лишь жалкая поделка на фоне того, что теперь поселился в твоей голове.
— Ясно, — процедил Андрей сквозь зубы. — Короче, вы ни черта не знаете.
— Извини, дружище, но так оно и есть, — не стал отпираться Слоневский. — Может, оно к лучшему? — предположил он.
— Что на Земле не останется ни людей? — осведомался Андрей. — В отличие от вас, я не настолько человеконенавистник.
Он немного подумал.
— Вы можете сказать, что за зверь этот ваш флуорисцит?
— Молодой человек, вы знаете что-нибудь об устройстве Вселенной?
— Лев Моисеевич, у меня специальность инженера-наладчика по технике с ЧПУ, да и та с перерывом в десять лет.
— Значит, вы ничего не знаете.
— Если честно, то нет. Конечно, я почитываю популярные статейки, даже слышал про китайских учёных, которые вроде как сварганили фотонный компьютер, но что это за фигня, мне неведомо.
— Если речь о Цзючжане, то это тупиковый путь[3]. Хотя у меня есть ощущение, что это всё враньё, причём от начала и до конца. Что всплывает в информационном поле, как правило, уже разрабатывается по всему миру и близко к выходу на рынок. Здесь ничего подобного нет.
— Да и чёрт с ним, с этим Цзючжаном, — сказал Андрей, уже начавший сомневаться, что добьётся хоть какого-то толку от учёного.
— Тоже верно, — Слоневский согласно кивнул. — Как обывателю, вам достаточно знать, что флуорисцит — это интеллектуальный, то есть саморазвивающийся материал, способный создать устройство с заданными свойствами. Конечно, если такое устройство возможно в существующем мире.
— Если мне приспичит создать бомбу, которая гарантированно прихлопнет всё население планеты, и я поставлю флуорисциту такую задачу, то что он конкретно сделает?
— Он её создаст.
— То есть, выдаст чертежи?
— Нет. Саму бомбу.
— Твою ж мать! При таком раскладе любой малообразованный мудак сможет дать такую команду вашему чудо-материалу и всё, миру конец! — неприятно удивился Андрей.
— Как бы да… — подтвердил Слоневский. — Но не сможет.
— Это ещё почему?
— Потому что на настоящем этапе производство флуорисцита не дешевле, чем производство калифорния 252[4]. Проще обычными бомбами закидать.
— Слава богу! Кстати, а как же вирусы и