Но то любой другой. Энтрери же развернулся, едва Пес Перри бросился на него, размахивая узким мечом. Опытный убийца далеко отклонил удар левой рукой, обернутой складками толстого плаща. Потом сделал шаг вперед, далеко отведя руку нападавшего, и подошел вплотную к незадачливому наемнику, всадив кинжал ему в подмышку. А потом так быстро, что Пес Перри не успел ничего сделать, а Кадран и Гинта едва заметили неуловимое движение, он оказался за спиной Перри. Энтрери выдернул кинжал и перебросил его в левую руку, а правой обхватил нападавшего за шею, одновременно ударив его сзади под колени, так что ноги парня подогнулись и он опустился на землю. Опытный убийца всадил кинжал под основание черепа глубоко в мозг Пса Перри.
Энтрери тут же извлек клинок, и мертвое тело свалилось на землю. Под ним быстро растекалась лужа крови, а на Энтрери даже капля не попала.
Гинта со смехом указал в конец улицы, где остолбеневший напарник Пса Перри, увидев, что Энтрери победил, мгновенно развернулся и бросился бежать.
– Ну давай, – произнес Гинта, – разнеси по городу весть, что Артемис Энтрери вернулся.
Кадран Гордеон долго смотрел на труп парня. Как всегда в минуты раздумья, он крепко сжал губы, отчего его длинные изогнутые усы опустились. Он было подумывал сам прикончить Энтрери, но мастерство убийцы поразило его. Гордеон впервые воочию видел Энтрери в деле и понял, что легенды, которые о нем рассказывают, не вымышлены.
Но все же Кадран Гордеон – это не Пес Перри, он был гораздо опытнее молодого выскочки. Может, ему все же придется навестить бывшего короля наемных убийц.
– Неподражаемо, – раздался за их спинами голос Шарлотты. Оба обернулись к женщине, смотревшей мимо них на изображение в хрустальном шаре Гинты. – Паша Басадони говорил, что это поразительное зрелище. Как великолепно он двигается!
– Может быть, надо отплатить Бодо за то, что его цех нарушил приказ о «сетке из водорослей»?
– Плевать на них! – презрительно бросила Шарлотта, подходя поближе. Ее глаза восхищенно блестели. – Надо все внимание обратить на него, разыскать и переманить на нашу сторону. Мы подыщем Артемису Энтрери отличную работенку!
Дзирт нашел Кэтти-бри на заднем сиденье повозки. Реджис сидел рядом, прижимая к ее лицу салфетку. Бренор, грозно помахивая топором, расхаживал взад-вперед, изрыгая проклятия. Дроу сразу понял, что случилось, по крайней мере самую суть, и даже не слишком удивился, что Вульфгар оказался способен на такое.
– Он не хотел, – урезонивала разъяренного дворфа Кэтти-бри. Она тоже была в гневе, но, как и Дзирт, лучше понимала, что творится на душе у варвара. – Думаю, ему привиделся кто-то другой, – продолжила она, обращаясь в основном к дроу. – Наверное, опять примерещились пытки Эррту.
– Как и в начале битвы с великанами, – поддержал ее Дзирт.
– И что, спустить ему это с рук? – заорал в ответ Бренор. – Мальчишка что, больше не отвечает за свои действия? Пф! Я его так вздую, что все эти годы у Эррту покажутся ему цветочками! Иди и разыщи его, эльф. Приведи его сюда, чтобы он извинился перед моей девочкой. А потом передо мной. – Бренор с ревом всадил топор в землю. – Я уже по горло сыт россказнями об Эррту, – заявил он. – Нельзя жить с тем, что давно прошло!
Дзирт ничуть не сомневался, что, вернись Вульфгар в лагерь сейчас, им всем вместе – ему, Кэтти-бри, Реджису, Камлейну и его людям – пришлось бы оттаскивать Бренора от варвара. Видя же сильно заплывший глаз Кэтти-бри и ее разбитый нос малинового цвета, темный эльф и сам не был уверен, что стал бы особенно препятствовать дворфу.
Не говоря ни слова, Дзирт повернулся и пошел прочь из лагеря. Вульфгар не мог уйти далеко, а ночь была не очень темной, потому что над тундрой разливала свет полная луна. Неподалеку от места стоянки он достал фигурку пантеры. Гвенвивар с глухим рыком бросилась вперед, и темный эльф побежал за ней.
Дзирт удивился, что след повел их не к югу и не на северо-восток, обратно к Десяти Городам, а прямо на восток, к высоким черным громадам Хребта Мира. Вскоре Гвенвивар привела его в холмы, где было небезопасно, потому что на любом из высоких утесов или скальных выступов могло притаиться какое-нибудь чудище или разбойники.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Может, подумал Дзирт, Вульфгар потому и направился сюда? Может, он сам ищет неприятностей, хочет боя или даже ждет, что какой-нибудь великан нападет неожиданно и положит конец его мучениям?
Дзирт резко остановился и глубоко вздохнул, пораженный не самой мыслью о том, что Вульфгар сознательно идет навстречу опасности, а своим отношением к этому. Потому что в ту секунду, когда перед его мысленным взором живо стоял образ избитой Кэтти-бри, Дзирт чуть было не решил, что такой конец Вульфгара не слишком ужасен.
Зов Гвенвивар прервал его размышления. Он побежал по крутому уклону, перескочил на валун и спрыгнул на тропинку. Он услышал рев – но не Гвенвивар, а Вульфгара, – потом сокрушительный удар Клыка Защитника о камень. Судя по возмущенному рычанию и звуку, это случилось неподалеку от того места, где должна была быть пантера.
Дзирт перемахнул через скалистый барьер, пробежал немного и, спрыгнув с небольшого обрыва, легко приземлился рядом с великаном-варваром как раз в тот момент, когда волшебный молот вернулся в руку Вульфгара. Секунду, глядя в дикие глаза друга, дроу решал, не выхватить ли ему сабли, но Вульфгар быстро остыл. Его ярость сразу прошла, он выглядел несчастным.
– Я не знал, – простонал он, приваливаясь к скале.
– Понимаю, – ответил Дзирт, не давая воли гневу и стараясь голосом выразить сочувствие.
– Это была не Кэтти-бри, – продолжал варвар. – То есть мне привиделся кто-то другой. Я оказался не с ней, а опять там, в этом мраке.
– Знаю, – сказал Дзирт. – И Кэтти-бри тоже знает, хотя боюсь, что Бренор не скоро успокоится. – При этом он дружески улыбнулся, но его попытка несколько развеять тягостное настроение Вульфгара не удалась.
– Правильно, любой бы на его месте был взбешен, – согласился варвар. – Я тоже вне себя, но тебе этого не понять.
– Не надо принижать значение дружбы, – ответил Дзирт. – Когда-то я сделал похожую ошибку, чуть не разрушив все, что было мне дорого.
Вульфгар отрицательно помотал головой. На него накатывали черные волны отчаяния. Ему не было прощения, но самое страшное – он чувствовал, что такое вполне могло бы повториться.
– Я не знаю, что делать, – негромко признался он.
– Мы все поможем тебе снова найти свой путь, – отозвался Дзирт, кладя руку на плечо друга.
Вульфгар оттолкнул ее.
– Нет, – решительно сказал он, а потом коротко хохотнул. – Нет никакого пути. Тьма Эррту повсюду. И под этой пеленой я никогда не стану тем, кем вы хотите меня видеть.
– Мы лишь хотим, чтобы ты вспомнил, кем был, – ответил дроу. – В той ледяной пещере мы ликовали, что Вульфгар, сын Беарнегара, снова с нами.
– Все не так, – возразил варвар. – Я совсем не тот человек, что погиб в Мифрил Халле. Я никогда не стану им опять.
– Время залечит… – начал Дзирт, но Вульфгар взревел:
– Нет! Не нужно мне исцеления! Я не хочу становиться тем, кем был! Может, я понял истину и осознал ошибки своей прежней жизни!
Дзирт пристально смотрел на него.
– Так что же ты понял, раз ударил ничего не подозревающую Кэтти-бри? – спросил он, не скрывая сарказма, потому что терпение его почти истощилось.
Вульфгар встретился с ним взглядом, и дроу вновь опустил руки на эфесы сабель. Ему самому не верилось, что внутри его клокочет гнев такой силы, что перекрывает собой все сострадание к истерзанному другу. Он сознавал, что, если Вульфгар нападет первым, он с готовностью сразится с ним.
– Я вот сейчас смотрю на тебя и вспоминаю, что ты мой друг, – сказал Вульфгар, и по его позе Дзирт понял, что он не собирается сражаться. – Но я удерживаю это в памяти только усилием воли. Мне гораздо легче ненавидеть тебя, ненавидеть все вокруг, и если я не успею подавить свою ненависть силой воли и вспомнить то, что есть на самом деле, то буду нападать.