— Лучше задержка на неделю, чем провал.
Ипполитов кивнул: в самом деле, следует предвидеть все, да и вообще каждая отсрочка нравилась ему — туда, за линию фронта, он всегда успеет.
— Жене скажете, что должны выехать на отдаленный полигон, — добавил Телле. — Зачем ей знать все подробности…
— Конечно, — согласился Ипполитов. — А она пусть пока потренируется в работе на рации.
— Безусловно, — кивнул Краусс, — наши инструкторы постараются, чтоб мадам не сидела без дела.
Ипполитову не понравился подтекст, который штурмбаннфюрер вложил в слово «мадам», — одно дело, если он с иронией относится к Лидке, по Краусс… Она хоть и формально, но все же его жена…
Произнес твердо, не сводя глаз с штурмбаннфюрера:
— Мадам Сулова заслуживает уважения.
— Конечно, — сразу согласился Краусс: зачем ему спорить с этим будущим счастливчиком? — Ей будут созданы все условия.
— Пока вы будете лежать в госпитале, — сказал Телле, — мы окончательно отшлифуем все детали вашей легенды, а герр Валбицын подготовит необходимые документы.
— Сколько господину Ипполитову предстоит лежать в госпитале? — уточнил Валбицын.
— Я ведь сказал: неделю.
— За неделю все будет готово.
— Вот и хорошо.
— Еще несколько дней на шлифовку стрельбы из «панцеркнакке».
— Следовательно, через десять дней начнем акцию? — Лицо Краусса расплылось в довольной улыбке. — Я могу доложить в Берлин?
— Думаю, не ошибетесь.
— Прекрасно, к этому времени и самолет переоборудуют.
Ипполитов стал одеваться. Застегивал сорочку, а пальцы плохо слушались его.
Десять дней… Еще десять дней роскошной жизни, а потом… Неожиданно нащупал в кармане бронзовый брелок. Какой черт подтолкнул его, а может, просто захотелось похвастаться — достал и произнес не без спеси:
— Знаете, что это такое, господа? Талисман самого Отто Скорцени, он брал его с собой в итальянский вояж, когда освобождал дуче. Видите царапину? Штурмбаннфюрер зацепился за колючую проволоку, когда перепрыгивал через забор. Карабинер уже было поднял оружие, но наш герой опередил его. Я уверен, что этот талисман приносит счастье.
— И Скорцени подарил его вам? — недоверчиво спросил Краусс.
— Как видите.
— Дайте посмотреть.
Ипполитов протянул брелок Крауссу на ладони. Глядя, как осторожно касается талисмана штурмбаннфюрер, как потянулись к нему Валбицын и Телле, Ипполитов окончательно уверовал в свою счастливую звезду.
— И прошу учесть вот что, господа! — сказал властно, будто и впрямь мог приказывать. Но никто ни словом, ни жестом не возразил ему, и Ипполитов повысил голос: — Не сегодня завтра сюда, в «Цеппелин», для меня прибудут из Главного управления имперской безопасности Золотая Звезда Героя Советского Союза и орден Ленина. Настоящая звезда и настоящий орден. И документы, свидетельствующие, что этой высшей советской награды удостоен майор Таврин. Так мне сказали специалисты во Фридентале. Майор Петр Таврин, понятно?
— Что ж тут не понимать? — процедил сквозь зубы Валбицын, и в его тоне Ипполитов почувствовал неприкрытую зависть.
— Вы смотрите на меня так, будто я и в самом деле удостоен советской награды, — сказал Ипполитов.
Валбицын криво усмехнулся:
— Если бы это было так, разговор у нас произошел бы совсем другой, представляете?
— Представляю, — вполне искренне признал Ипполитов. — Очень хорошо представляю, однако в нынешней ситуации… Понимаете, мне надо вживаться в новую роль, и я просил бы вас помочь мне. Немного подыграть.
— Как? — не понял Валбицын.
Но Телле сразу поддержал Ипполитова:
— Вы хотите, чтобы мы с уважением относились к майору Таврину? Ну, если не с уважением, то хотя бы деликатно?
— Если мне не удастся полностью влезть в его шкуру, могу натворить элементарных глупостей. Представьте, если я привыкну с иронией относиться к званию Героя…
Сейчас Ипполитова понял и Валбицын.
— А башка у тебя варит неплохо, — произнес он цинично.
Ипполитов решил когда-нибудь припомнить этому лысому ужу (а Валбицын чем-то напоминал ему именно ужа с красными глазами) неуважительно сказанное им слово «башка», но сейчас ссориться не стал. Каждая ссора и каждое недоразумение шли бы во вред делу, то есть во вред ему лично. А кто сам себе враг?
Спросил:
— Когда ложиться в госпиталь?
— Сегодня, — ответил Телле, — каждый час имеет значение.
В тот же вечер в военном госпитале Ипполитову сделали под наркозом пластическую операцию. Через два дня Краусс поставил в известность Сулову, что муж попал под бомбежку, получил легкое ранение, лечится и вернется через несколько дней. Сулову эта новость не очень огорчила: жизнь в коттедже нравилась ей, хоть Ипполитов и сдержал свое слово — с утра и до шести вечера приходилось работать с инструкторами.
Ипполитов же поднялся с кровати уже на третий день. В госпиталь приехал Валбицын. Они уединились в пустой палате, и «уж» сообщил, что из Берлина уже прибыл полный комплект наград для будущего майора Петра Ивановича Таврина. Кроме Золотой Звезды и ордена Ленина прислали два ордена Красного Знамени, ордена Александра Невского и Красной Звезды. Еще две медали «За отвагу» Валбицын отыскал здесь. Он показал Ипполитову и документы, подготовленные на имя майора Таврина.
— Ого! — воскликнул Ипполитов, искренне удивившись. — А вы работаете с размахом.
Узкое лицо Валбицына от удовольствия вытянулось еще больше.
Ипполитов разложил на столике возле кровати документы. «Уж» все-таки знал свое дело: обложка офицерского удостоверения потерта, а печати прямо замечательные. Итак, у него будут документы на имя майора советской контрразведки Смерш, а это должно открыть ему все двери.
— Спасибо, — поблагодарил он Валбицына вполне искренне. — Вы превзошли самого себя.
«Уж» улыбнулся загадочно. Вынул из портфеля две газеты, подал Ипполитову, тот развернул — номера «Правды» и «Известий».
— Ну и что в этом особенного? — спросил новоиспеченный майор Таврин.
Валбицын потер руки.
— Конечно, ничего, — ответил он и одним взмахом руки, словно фокусник, вытянул из портфеля еще две газеты.
Ипполитов посмотрел на них, не понимая: те же «Правда» и «Известия».
— А вы сравните их, — ехидно посоветовал Валбицын. — Иногда надо повышать свой интеллектуальный уровень хотя бы чтением газет.
Он явно наглел, этот узколицый «уж», но Ипполитов проглотил пилюлю. Углубился в газету, и лицо его расплылось в невольной улыбке: вот оно что — в другом номере «Правды» за это же число, изготовленном Валбицыным, слово в слово копировавшем настоящий, был напечатан очерк о подвиге майора Петра Таврина и даже помещен его портрет. А в номере «Известий» в Указе Президиума Верховного Совета о присвоении звания Героя Советского Союза рядовому, сержантскому и офицерскому составу Красной армии допечатаны фамилия, имя и отчество майора Петра Ивановича Таврина.
Ипполитов улыбнулся Валбицыну: за эту услугу можно простить злые намеки.
— Я советую вам, — произнес на прощание Валбицын, — тщательно изучить эти материалы и документы. Особенно очерк в «Правде». Пофантазируйте немного, газетчик не мог во всех подробностях описать ваш подвиг, придумайте детали и нюансы, я завтра заскочу к вам, мы обсудим их. Только прошу, фантазируйте смело, можно немного перегнуть палку, ведь вы Герой, и помните, там Героя зря не дают… Мы отшлифуем вашу легенду, а сейчас прощайте, мой дорогой герой! — все же не удержался от иронии.
А после обеда приехал Телле. Он разговаривал с Ипполитовым мягко и доброжелательно: обсуждали одну версию за другой, перебирали биографию Таврина.
Валбицын с Телле приезжали в госпиталь ежедневно на протяжении недели, пока врачи не выписали Ипполитова. В тот же вечер он узнал, что из Берлина прибыл уже знакомый ему майор технической службы — «носатый Ганс», как окрестил его Ипполитов. Он привез с собой доведенное до полного совершенства «панцеркнакке». А вечером Ипполитову и Суловой принесли форму: Ипполитову — с майорскими погонами; Лидии — младшего лейтенанта.