Я только плечами пожала. Мне такое понять было сложно. Меня воспитывали иначе.
— Возможно, это старомодно, но я предпочитаю думать, что женщина должна следовать за мужчиной. Если любит его.
— Кирилл тоже так думал. Но кому захочется лететь к черту на рога за вчерашним студентом, пусть и перспективным. Знаешь, это плохо, но я рада, что она ему тогда отказала. Именно в Норильске Кир усовершенствовал алгоритм, который они создали со Стерном в универе. Он сделал программу практически универсальной. Не монополия, но что-то рядом.
— Я совсем ничего не понимаю в АйТи, — пожаловалась я.
— Ага, я тоже, — улыбнулась Алла. — Но понимаю, что мой брат вернулся очень богатым и успешным, внедрив свое детище в программное обеспечение почти всех сырьевых компаний нашей необъятной родины. А остальные стояли в очереди.
— И Алена снова его полюбила.
— Какая ты догадливая. Только вот Кир, похоже, так и не простил ее. А она действительно его любила и жалела, что отказалась от Норильска. Они ругались постоянно. Даже на людях. Он все время ее упрекал. По поводу и без. Она бесконечно извинялась. Я видела одну такую сцену на юбилее у мамы. Нас всем тогда было неловко. И немного стыдно за Кира. Думаю, именно тогда он начал превращаться в сухаря бесчувственного.
— Потом он начал ей изменять? — догадалась я. — Чтобы сделать больно?
— Похоже, — кивнула Алла, — хотя, кто его разберет. Я как-то пыталась его образумить, но он только велел не лезть не в свое дело. А я же не могу. Я всегда лезу.
Я не сдержала усмешки. Мы едва знакомы, но Алла не постеснялась влезть мне в душу с ногами и без сменной обуви. Запросто так. Представляю, как она донимает родного брата. Наверное, регулярно причиняет добро и наносит радость. Самой странное, что такая ее навязчивость меня ни капли не раздражала. Вся моя враждебность, словно осталась в прихожей и рассосалась там же. Алла была слишком милой, чтобы на нее злиться и раздражаться.
— Аленка, похоже, нашла свой предел. А может гордость ее взыграла, — продолжала просвещать меня Алла. — Прямо перед свадьбой решила, что не сможет его такого терпеть. Слава богу, что все отменилось.
— Кирилл переживал?
— Не очень. Он как будто этого и добивался.
Мне стало жутковато от мысли, что Кирилл целенаправленно изводил невесту, подталкивая к разрыву. Чего он хотел этим доказать? Или наказать?
— Зачем же Алена все это вывалила в прессу? Она ведь и себя не пощадила, — спросила я.
— Говорит, что это ее искупление. Катарсис. Она та еще артистка. Видимо, решила так очиститься от грехов. Заодно и Кирилла выполоскала в хлорке общественного мнения. Правда, ему это не очень повредило. Когда статья вышла, он уже превратился в гранитный памятник самому себе. Никто не смел при нем даже упоминать эту историю.
— М-да, — резюмировала я все вышесказанное.
Глядя на недоеденный кусок торта, я пыталась сопоставить все, что сказала Алла, и с чем я теперь имела дело. Да, Кирилл таким и был сначала. Кусок камня с глазами и гонором. Но теперь…
Алла заговорила снова, продолжая мою мысль.
— А теперь он словно ожил. Постоянно шутит, улыбается. Я не понимала, в чем причина таких метаморфоз, а потом он познакомил меня с тобой. Все очевидно, Ась. Ты прекрасно на него влияешь.
Я рассмеялась.
— Скажешь тоже! Как я могу на него влиять?
— Наверное, одним своим присутствием в его жизни. И мне бы очень хотелось, чтобы ты все это усугубила. Пожалуйста, не отталкивай его. Он хороший, правда.
Совсем недавно я бы у виска покрутила, если бы кто-то сказал, что Кирилл Александрович Нечаев хороший человек. Но сегодня мне очень хотелось в это верить.
Мы с Аллой засиделись до позднего вечера. Я не очень хорошо схожусь с людьми, но сестра Кирилла просто не оставила мне выбора. За несколько часов я влюбилась в нее. Веселая, смешливая, очень честная и прямая Алла Нечаева. Мне изо всех сил захотелось исполнить ее глупую просьбу: чтобы мы породнились. Бред, конечно, но все же…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Провожая гостью, я снова смеялась, неуклюже отбиваясь от приглашения посетить ее шоу-рум.
— Нет, чего ты смеешься, Аська? Я же серьезно. Приходи и выбирай, что хочешь. А лучше давай снимем мерки, и я тебе сваяю какой-нибудь милый костюмчик. Будешь в универ ходить. О, у меня пунктик со времен учебы на костюмы. И свадебное платье я тебе буду шить. Даже не думай о готовом, поняла?
— Алла, прекрати, — хохотала я, как пьяная. — Какая свадьба?
— Да, какая? — высунул нос из своей комнаты Женька. А потом и сам целиком вышел проводить сестру Кирилла.
— Ася и Киря поженятся, — объявила эта сумасшедшая портняжка.
— Салатов поедим, класс, — выдал баян мой сосед.
Я закатила глаза, а Алла неожиданно рассмеялась его шутке. Серьезно? Это было смешно в девяностые.
Не, даже тогда не было.
Я взглянула на Женьку. Он нахохлился, как голубь в брачный период, поправил очки указательным пальцем на манер Валерки из «Неуловимых мстителей». Это что? Флирт? Я никому не мешаю?
Оказалось, что нет. Эти двое, похоже, поладили, пока ждали моего возвращения.
— Жень, я тебя жду в пятницу, да? — напомнила Алла, хлопая ресницами.
— В семь?
— Да.
— Конечно, я подойду. Магазин на Ленина? — уточнил Андреев нарочито небрежным тоном.
— Да, сиреневая вывеска.
— Я знаю. Видел.
— Тогда до встречи, — Алла сделала шаг вперед и крепко меня обняла. — Асенька, ты чудо. Я так рада, что мы подружились. Спасибо, что не выгнал.
Прежде, чем я опомнилась, она расцеловала меня в обе щеки и отпустила. Соседу тоже достался поцелуй. Алла притянула его за шею, заставляя согнуться, коснулась губами щеки.
— И тебе спасибо, Женечка. Пока-пока.
Она быстро сняла с полки босоножки, сунула в них ноги и убежала, оставив нас в прихожей.
— Что это было? — Я первая обрела дар речи.
— Сестра Нечаева. Алла, — хохотнул Женька рассеянно.
— А зачем вы встречаетесь в пятницу?
— А тебе какое дело, Смирнова? Я же не спрашиваю, чем ты с ее братом в випе занимаешься, — неожиданно взвился он.
— Андреев, ты на нее запал что ли?
— Это снова не твое дело.
— Боже. Значит — да.
— Смирнова, отвали, — буркнул он и пошел в свою комнату. Прежде, чем прикрыть дверь, Женька добавил, — Между прочим, она попросила настроить сеть, чтобы связать компьютеры дома и в магазине.
Я захохотала.
— В пятницу вечером? И ты потом не пригласишь ее посидеть-выпить?
— В очередной раз — это не твое дело, Смирнова.
Он закрыл дверь, а я из вредности крикнула:
— Значит — снова да. Хо-хо, удачи сосед!
Пока я прибирала на кухне, сердце билось, как сумасшедшее, а мысли то и дело возвращались к словам Аллы о брате. Я не могла о нем не думать. Словно мы пили не чай, а вино, и я дошла до кондиции делать глупости. На глаза сразу попался телефон, а через секунду сам собой оказался в руках. Я набрала номер.
— Алло, — откликнулся Кирилл сонным голосом.
— Ты спишь? Прости, — зазвенела я бодрым, безумным колокольчиком.
— Аська? Ничего. У тебя все в порядке?
— Да-да, — сразу уняла я его беспокойство, — просто нужно кое-что тебе сказать, не посмотрела на часы.
— Говори, зайчишка, — подбодрил он.
А я и правда трусила, но не настолько, чтобы слиться и бросить трубку.
— Твое предложение поужинать еще в силе?
— Ммм… если ты собираешься опять мне отказать, то — нет. Я передумал с тобой ужинать.
Кажется, Кирилл проснулся и включился в игру.
— А если я собираюсь согласиться?
— Тогда мне срочно надо выпить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Имеешь в виду алкоголь или что-то от давления? Годы, наверное, уже не те? — язвила я по привычке. Обожаю его дразнить. Не могу удержаться.
— Зайца, я тебя выпорю. Что там с ужином?
— Ты мне скажи.
— Что сказать?
— Место, время, форма одежды.