Читать интересную книгу Чаша императора - Луи Бриньон

— С вашего позволения, сир, я могу сказать это только вам одному, — обратился он к Генриху

Наваррскому.

После краткого размышления король пригласил следовать молодого человека за собой. Отойдя на расстояние, где их тихого разговора не мог расслышать никто из присутствующих,

напряжённо наблюдающих за происходящим и готовых в любой момент прийти на помощь своему королю, Генрих выслушал гостя и изумлённо воскликнул — столь громко, что услышали все:

— И это всё, что вы просите? Признаться, монсеньор, мне даже несколько не по себе. Подобная услуга мне ничего не будет стоить за исключением удовольствия. Вам же придётся очень нелегко. Я чувствую себя, как во время карточной игры, когда приходится мошенничать ради выигрыша.

— Благо, сам признаётся, — раздалось за столом недовольное бурчание.

Король подошёл к столу и с непередаваемым наслаждением объявил:

— Полагаю, нам следует прервать обед. Как мне видится, нас ждёт вечер, полный увеселений.

Тем временем граф Шеверни возвращался домой из Нерака. Прибыв в замок, он первым делом осведомился у слуг о гостье. Услышав, что она вышла в сад, граф направился на её поиски. Ещё издали он заметил голубую накидку — погружённая в печальные раздумья, Изабель не спеша шла по аллее, ничего не замечая вокруг.

— В это время года сад малопривлекателен. Но уже через несколько недель вы сможете увидеть всю красоту этого места.

Изабель обернулась, заслышав голос. На осунувшемся лице появилась приветливая улыбка.

— Это вы, сударь, — произнесла она, протягивая ему обе руки, — я надеялась, что вы приедете.

Граф Шеверни взял её руки в свои и, склонившись, поцеловал одну из них. Выпрямившись и открыто улыбаясь, он ответил:

— Признаюсь, сударыня, я спешил домой. Мне не терпелось узнать, как вы устроились. Всем ли довольны? Относятся ли к вам с должным почтением? Нет ли у вас…

— Остановитесь, сударь, — мягко перебила его Изабель, — я прекрасно устроилась. Малейшее моё пожелание тут же исполняется. Однако не стоит так беспокоиться обо мне. Я давно перестала обращать внимания на роскошь и удобства.

— Мы постараемся изменить ваше мнение, сударыня. С вашего позволения, — граф Шеверни предложил ей руку. Поблагодарив его улыбкой, Изабель приняла её. — Здесь есть тропинка, -

граф Шеверни указал свободной рукой влево. — Несколько лет назад я приказал выстроить беседку прямо на берегу озера для… — граф неожиданно замолчал и лицо его омрачилось.

Изабель легонько пожала его руку и с участием произнесла:

— Я всё знаю, сударь.

— И что вы думаете?

— Вы не заслуживали такого отношения к себе, однако… — Изабель, помолчав, продолжила со всей откровенностью: — Однако я склонна признать ваш поступок несправедливым.

— Меня предали, сударыня. Заверяли меня в любви, но как только я уезжал… — граф снова замолчал. Мрачное выражение не сходило с его лица. Они шли рука об руку и разговаривали так, словно знали друг друга много лет.

— Она предала вашу любовь, но что стало с вашими чувствами? Я понимаю, что испытывали вы,

но поймёте ли вы, какие чувства владели ею, если она решилась на столь ужасный поступок?

Простите её сударь. Простите сами и попросите прощения у своей супруги. Вот мой совет.

— Я сам думал о мессе, — признался граф Шеверни, — но события развивались столь стремительно, что мне не удалось выбрать для этого времени.

Они вышли на ту самую тропинку, о которой упоминал граф. Вскоре показалась и беседка.

Маленькая крыша была покрыта соломой, внутри беседки стояли две изящные скамеечки.

Обрывистый берег, на котором она стояла, нависал над водой, что позволяло наслаждаться красотой озера. Граф помог девушке устроиться на одной из скамей, сам сел напротив.

— В вас чувствуется беспокойство, — заметила Изабель, — если это следствие нашего разговора…

— Нет-нет, сударыня, — поспешно ответил граф Шеверни, — вовсе нет. Но должен признаться, что вы очень тонко подметили состояние, в котором я пребываю. Дело в том, что против нас начались военные действия. Положение осложняется тем, что приходится противостоять сразу двум могущественным врагам: с одной стороны надвигается католическая лига во главе с герцогом де Гизом, с другой — армия короля Франции.

— Король и Гизы объединились? — удивилась Изабель.

— Нет, — граф невесело рассмеялся, — каждый воюет за себя и против всех. Это совсем не просто понять. Мы этим занимаемся уже второй день, но так и не пришли к определённому выводу. Вам же не стоит вообще об этом думать.

— Я и не думаю, — вздохнула Изабель.

— О чём же ваши мысли? Могу я узнать?

— О нём, — тихо промолвила в ответ Изабель и устремила взгляд на озеро. — Вам я признаюсь, сударь. С той поры как мы расстались, я пребываю в смятении. До сей поры я не могу понять, почему с ним обошлись с такой жестокостью. Меня мучает и то, что я оставила его одного,

раненого…

— Он сам того желал. Вам не в чем себя винить, — возразил граф Шеверни.

— И ещё — почему он желал отослать меня? Не потому ли, что нам угрожала смертельная опасность? Одни сомнения… И эти сомнения рвут мне душу. — Изабель обернула к графу бледное лицо и упавшим голосом добавила: — А более всего меня гнетёт наше расставанье. Я не знаю,

увижу ли его вновь?.. А если он… считает меня виновной в том, что произошло? Если не захочет меня более видеть? Я не смогу жить, если это так…

— Почему все женщины так сложно устроены? — пробормотал граф Шеверни. — Вам бы запастись терпением, сударыня, а не строить предположения, одно печальнее другого.

— Мы чувствуем, а не рассуждаем, — тихо ответила Изабель.

— Я бы несколько перефразировал, сударыня. Ваша любовь создаёт уйму вопросов, заслышав которые, хочется немедленно скрыться.

Изабель послала графу благодарную улыбку, понимая, что это всего лишь неудачная попытка избавить её от грустных мыслей. Не желая долее злоупотреблять его вниманием, девушка встала и протянула ему руку, но тут же со сдавленным криком отпрянула, указывая куда-то за спину графа. Шеверни выхватил шпагу и заслонил собою Изабель. К ним со всех сторон, беря их в плотное кольцо, приближалось не менее двух десятков вооружённых людей. Они были окружены.

Глава 24

Внезапно раздался громкий насмешливый голос:

— Полагаю, господа, вам следует сложить оружие!

— Король Наваррский! Мы спасены! — радостно вскричал граф Шеверни. К месту действия стремительно приближалась большая группа людей во главе с Генрихом Наваррским.

Окружившие герцогиню и графа злодеи, мгновенно сориентировавшись, поспешно ретировались и молниеносно скрылись за деревьями. Граф едва сдержал себя от желания броситься за ними в погоню. Лишь мысль о стоящей позади него женщине, которая нуждалась в защите, остановила этот порыв.

— Ваше величество, вы как нельзя более кстати, — приветствовал учтивым поклоном подошедшего короля граф Шеверни. — Я оставлю герцогиню на ваше попечение. Сам же я должен…

— Поверьте, им придётся нелегко и без вашего вмешательства, — прекрасно поняв, что именно собирался сделать граф, ответствовал Генрих. — Однако я хотел бы увидеть наконец женщину,

внимания которой с таким упорством добивались мои любимые родственники. Поднимите голову,

сударыня, я хочу взглянуть на вас.

Изабель присела перед королём в почтительном реверансе, выпрямилась и открыто взглянула в лицо королю. Генрих Наваррский, взяв её за руку, восхищённо произнёс:

— Вы само очарование, сударыня! — и, запечатлев на нежной ручке герцогини поцелуй, весело добавил: — Знай я заранее, насколько вы прекрасны, никогда не согласился бы на эту сделку.

Подумать только, чего я буду лишён! Вы могли бы украсить этот унылый город своим присутствием.

— Ваше величество, — граф счёл должным вмешаться в разговор, видя, что он смущает девушку. –

С вашего позволения, я провожу герцогиню в замок. Она только что испытала большое потрясение и очень устала…

— Герцогиню? — Генрих Наваррский рассмеялся, чем вызвал изумлённые взгляды всех присутствующих. — Клянусь целомудрием Марго, это забавно, — сквозь смех пробормотал он.

— Ваше величество, — с некоторым вызовом произнёс граф Шеверни, — хочу представить вам герцогиню Д,Эгийон, — граф повернулся к Изабель, которая молча, с неприятным удивлением наблюдала за весельем короля и его приближённых, которые хоть и мало понимали, о чём идёт речь, но считали своим долгом поддержать хорошее настроение короля. Генрих же с наигранной печалью в голосе произнёс:

— Ежели вы сказали правду, сударь, так в скором времени у его святейшества Папы появится ещё один повод для отлучения меня от церкви, ибо я собираюсь не позже сегодняшнего вечера выдать её замуж… за родного брата!