многократно дублирована, но и работает без сбоев. Потому что вся пронизана теми самыми устройствами взаимной замкнутости, которые упоминались выше. Работник не сможет пройти внутрь, если надлежащим образом не загерметизирует за собой шлюз… он не сможет зайти в помещение холодильника, если не будет работать система вентиляции… и т. п. Строго говоря, в случае серьёзной неисправности в изолированном объёме вообще невозможно будет работать, поскольку он будет обесточен.
Оснащение микробиологической лаборатории может порой производить впечатление какой-то незатейливости и даже кондовости, многие операции кажутся простыми и производятся вручную. Но простота эта кажущаяся, на самом деле такое оснащение не просто хорошо продумано, но и очень эффективно, в противном случае в числе первых жертв научных исследований всегда оказывались бы сами исследователи.
Если вдруг выйдет из строя система вентиляции — тот самый условный «фильтр», про который пафосно рассказывали народу рундквисты-парфёновы и прочие варсеговы — то включится резервная! А если выйдет резервная — то включится вторая резервная… А если вдруг накроется и вторая резервная — то третья! Резервирование таких систем многократное, больше двух точно, а вот насколько больше — нам в открытых источниках никто никогда не напишет, ибо это государственная тайна. Такая информация составляла гостайну в 1979 г., является она тайной и ныне.
Когда американские учёные приезжали в Екатеринбург в 1992 г. и 1993 г. для изучения истории вспышки сибиреязвенной инфекции, они очень хотели попасть на территорию Свердловска-19. К мотострелкам — в Свердловск-32 — их пустили без разговоров, заходите, люди добрые, суйте носы, куда хотите, от хороших людей у нас секретов нету! И американцы, закосив «под дурныцу», как говорят в таких случаях наши украинские небратья, официально запросили допуск на территорию в/ч 47051, то бишь, в Свердловск-19. Думаю, всем понятно для чего — они хотели осмотреть объекты НПО «Биопрепарат», ведь то, что находится над землёй, они прекрасно видят из космоса, а вот то, что под землёй… Американская разведка многое отдала бы за то, чтобы увидеть это. Даже не сфотографировать, а просто посмотреть! К счастью, в Вооруженных силах Российской Федерации и тогдашней Федеральной службе контрразведки нашлись патриоты, которые поняли, что нельзя наших американских партнёров туда пускать. И их не пустили!
В упоминавшемся ранее документальном фильме «Сепсис 002», снятом екатеринбургским телеканалом ТАУ, есть занимательная сценка, в которой работник ОблСЭС сокрушается насчёт того, что его и других работников этого ведомства не пускают внутрь объектов Свердловска-19. «Нам всего две комнаты показывают!» — вздыхает товарищ.
Смотришь такое и не знаешь, как относиться к увиденному? Человек комедию ломает, дурака перед камерой играет, или на самом деле такой?
Военные микробиологические объекты по своей стратегической важности могут быть соотнесены с атомными. Для противника представляет огромную ценность любая информация о них — как общестроительная, так и специальная техническая. И данные о построении систем всех видов защиты являются одними из важнейших, можно сказать, критически важными. Потому что все стратегически важные объекты представляют огромный интерес с точки зрения диверсионной работы, а для успеха таковой противник должен знать какими силами и техническими средствами эти объекты защищаются.
Поэтому американцев в Свердловск-19 не пустили, как и приравненных к ним специалистов из ОблСЭС. Чтобы лишнего не видели и не узнали, в том числе и о техническом обеспечении технологического цикла.
Но нам сейчас важно подчеркнуть, что производственный цикл на объектах подобного рода осуществляется в условиях пониженного давления воздуха. Что исключает любое попадание зараженной среды из производственного объёма в окружающее пространство. Даже если выйдут из строя все фильтры, зараженная среда останется внутри, поскольку воздух потечёт внутрь, а не наружу.
Прекрасную иллюстрацию того, что происходит на подобном объекте в случае технической неисправности системы жизнеобеспечения, можно найти в книге упоминавшегося ранее Канатжана (Кена) Алибека «Осторожно! Биологическое оружие!» Это повествование от первого лица построено в форме биографии Алибека, по мнению автора книга несёт однозначный идеологический подтекст и в своё время явилась одним из инструментов идеологической войны. Тем не менее, представляет интерес описание чрезвычайного происшествия, участником которого стал Алибек во время службы в Омутнинске, райцентре в Кировской области, где находилась научная опытно-промышленная база «Биопрепарата».
Что же там произошло? В ночное время система вентиляции герметичного объёма дала сбой из-за неправильной работы датчика давления, в результате чего давление воздуха внутри резко понизилось. Дежурный офицер, увидев это, вызвал Алибека и тот решил войти внутрь вместе с дежурным, разумеется, облачившись в защитные костюмы.
Двигаясь в темноте — ибо вся зона была обесточена ввиду неисправности вентиляции! — Алибек наступил в лужу с колонией бактерий туляремии. Откуда взялась лужа? Да из колбы, в которой находилась жидкость! Напомню, что давление воздуха в помещениях резко и значительно понизилось, а в колбе оно оставалось неизменным и поэтому питательный раствор с колонией бактерий выдавился наружу из-под притёртой пробки. Примерно так, как это происходит с зубной пастой, выдавливаемой из неплотно закрытого тюбика. Итак, цитата стр.88–89 упомянутой книги Алибека:
Компьютеризация и нанотехнологии широко используются сейчас в микробиологии, но наверное ещё очень долго многие манипуляции будут производиться вручную.
«К тому времени, когда я выбрался из комнаты, трое специалистов, работавших в других частях зоны, примчались на помощь. Вероятно, изменение давления воздуха послужило причиной того, что жидкость вытекла из емкости наружу. Закрыв дверь, я приказал продезинфицировать все, до чего я успел дотронуться, а потом и само помещение.
Через санитарный коридор я вернулся назад, продезинфицировался, стащил с себя ботинки и защитный костюм, принял душ и вновь подвергся тщательному медицинскому осмотру. Медсестра удостоверилась, что со мной все в порядке.
Поздравив себя с тем, что на этот раз все обошлось, я попытался вообразить, что произошло бы, если бы я поскользнулся на мокром полу? И хотя туляремия не всегда заканчивается смертью, но здесь мы испытывали более смертоносные штаммы бактерий.
Когда все снова собрались в Зоне I, я посоветовал Назилу и остальным сотрудникам принять антибиотики, которые мы всегда имели на экстренный случай.
Я поднялся в кабинет и позвонил Савве Ермошину, начальнику УКГБ в Омутнинске. Позже Савва работал со мной в Москве, в Управлении «Биопрепарата».
— Савва, прости, что разбудил, — сказал я, — просто хотел, чтобы ты знал: сегодня вечером в Корпусе 107 произошла небольшая утечка бактерий туляремии.
От него, конечно, не требовалось немедленного принятия каких-либо мер. Однако по правилам мы должны были докладывать в КГБ обо всех происшествиях на предприятии.
— Кто-нибудь пострадал? — спросил он осипшим голосом.
— Нет, всё под контролем, — ответил я, — мы сами все убрали. Так что тебе не о чем беспокоиться.»
Момент этот очень интересен не только тем, что описывает функционирование на