— (Извини. Не могу сказать).
Вот и весь ответ.
— Что это за место? Медленно, явились новые символы — сначала простые линии, затем разноцветные фигуры.
— (Здесь я делаю татуировки цвета и жизни на плоти и кости).
— Можешь сказать что- нибудь о татуировках на моем теле? Фелл обошел меня кругом, внимательно разглядывая. Каждый символ, увиденный им, отражался в воздухе. Наконец, Фелл обратился ко мне.
— (Я знаю их. Не моя работа).
Я спросил, может ли он поведать о них хоть что- нибудь. Фелл кивнул, и символы закружились вокруг, как мотыльки.
— (Те, которые на твоей спине, нанесены аккуратной рукою и предназначены для разума, которые забывает себя. Символ на твоем левом плече — метка муки, пытки.)
— Муки? — Символ над головой дабуса приобрел столь резкие очертания, что у меня даже глаза защемило.
— (Мука. То, что притягивает к тебе души, испытывающие боль). — Фелл кивком указал на мое левое плечо. — (Плоть знает, что страдает, даже если разум позабыл об этом. И эта руна прибудет на тебе вечно).
Настало время перейти к вопросу, ради ответа на который я сюда и пришел.
— Наносил ли ты татуировки на эту отсеченную руку, которую я нашел, Фелл?
Фелл оглядел ее, проведя пальцем по отвердевшей коже. А затем он вновь посмотрел на меня и несколько ребусов появилось в воздухе.
— (Это твоя рука. Татуировки выполнены мной. Одна из них говорит о времени, когда путь твой разделяли еще четверо).
— Четверо? — Четыре строчки символов закружились над головой Фелла, такие же, как и на найденной руке.
— (Тут говорится о четверых. Должен ли я сказать тебе об их сердцах?)
Я кивнул, чтобы он продолжал. Вновь череда символов, которые я разобрал.
— (Нелюбимая, которая любит того, кто не любит).
(Тот, который не видит того, что видят другие, и видит то, что они не видят).
(Тот, знакомый и связанный долгом).
(Раб, оковы которого — слова).
Когда я закончил перевод, четыре строчки слились между собой, образовав цепочку символов, которая преобразовалась в татуировку «пытки» на моей руке.
— Ты сказал, что на руке есть и другие татуировки? Какие же? Фелл вновь оглядел находку, всматриваясь в наполовину исчезнувшие знаки на поверхности руки. Каждый из них отобразился над его головой. Дабус вновь обратился ко мне.
— (Позабытые, они вновь в памяти. Если желаешь, можешь носить их вновь).
Особый талант Фелла заключался в изготовлении волшебных татуировок, которые можно наносить на тело и убирать с него по желанию. Помимо уже имеющихся у него заготовок татуировок, я обнаружил, что он может сотворить новые, основанные на опыте, полученном мной во время странствий, и даже перенести те, что покрывают отсеченную руку. На своем языке символов он объяснил мне, какие татуировки он может скопировать с моей находки.
Татуировка Позабытого Воплощения рассказывала о мытарствах одной из моих прошлый инкарнаций... символы и рассказы были мне незнакомы, но повествовали они о том времени, когда я был один- одинешенек на улицах Улья, еле умудряясь выживать и промышляя на жизнь воровством. Преступления, свершенные этим позабытым воплощением, в итоге вынудили его бежать и скрываться в Катакомбах Плачущих Камней, где он умудрился прожить еще почти год.
Иной рисунок, Татуировка Вечной Тьмы из того же временного отрезка повествовала о том, как я искал укрытие в подземельях под Сигилом и вынужден был жить подобно тени, скрываясь как от городских властей, так и от гораздо более опасных обитателей Катакомб Плачущих Камней.
Последний символ, рассказывающий о тех давних временах, был Татуировкой Плачущих Камней, когда подземелья эти были моим вторым домом. Он рассказывал о том, как я бродил в катакомбах, жил во тьме и понял наконец, почему же камни под Сигилом плачут.
Я осмотрел и другие татуировки, предлагаемые дабусом, и решил вернуться сюда, когда соберу больше денег. Выйдя наружу, я подошел к своим компаньонам.
Морти немедленно попытался пошутить:
— Я знал, что ты вернешься, шеф! Понял наконец, как я тебе нужен, да?
Я не стал им рассказывать о том, что узнал в салоне.
13. Залы Мертвых Народов
Проведя ночь в гостинице, мы вернулись в Подземную Деревню и катакомбы. Углубившись в них, мы стали натыкаться на зомби и воинов- скелетов, ставших воинами лишь после того, как плоть их истлела. Наверное, мы приближались к Залам Мертвых Народов, о которых поминал каменный лик, стало быть, в эту область люди Фарода еще не проникли.
Мы отворили одну тяжелую дверь и остановились, как вкопанные. Большой отряд нежити дожидался нас. Один из них - скелет в богатых одеяниях и с посохом в руке выступил вперед.
— Стойте! Вы слишком далеко зашли, путники, и перешли границу Залов Мертвых Народов, владений Молчаливого Короля. Сдадитесь ли вы по собственному желанию?
— В смысле, сдадимся?
— По воле Молчаливого Короля все, кто преступает границы наших Залов, становится пленником. Сдадитесь ли вы?
Я не тешил себя иллюзиями по поводу наших шансов пережить это сражение, буде таковое случится. Однако пока нежить еще разговаривала, можно было что- нибудь выведать. И я согласился сдаться.
— Пойдемте же... мы проведем вас в Часовню. Знайте: вы сможете свободно бродить по этим Залам, но покинуть катакомбы вам отныне недозволенно. Вы будете пленниками до самых ваших смертей; и если после поднимитесь, как это произошло с нами, то обретете свободу. Да здравствует Молчаливый Король и да свершится воля его!
Мертвяки повели нас извилистыми коридорами в древнюю часовню, а оттуда - в другую комнату. К моему удивлению, здесь находился вполне живой человек. И, более того, я знал его.
Он приветствовал меня.
— А, еще один живой. Обычно столь глубоко в катакомбах мертвяки расправляются с нашим братом. Ты, должно быть, счастливчик.
— Ты - Соего, из Мавзолея. Что ты здесь делаешь?
— Да, память тебя не подводит. Я больше не служу в Мавзолее... отныне я - паломник в этих Залах.
— Паломник?
— Да, я спустился в катакомбы, услышав сплетни о подъятой нежити. Я надеюсь спасти этих несчастных. Страсти привязывают их к ложной жизни. Надеюсь, что смогу принудить их отринуть сии страсти, оставить ложную жизнь позади и принять Истинную Смерть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});